Честь самурая. Путь меча - Дэвид Чейни

– Несмотря на его распоряжение, для Кийомори было бы облегчением, если бы мы решили проблему сами. Еще не поздно позволить мне расправиться с Йоши. – Кагасуке был человеком мощного сложения, гордился им и демонстрировал его при каждом удобном случае. В то время как дамы и кавалеры двора принимали Чикару с его воинским прошлым как равного, Кагасуке они считали комическим персонажем и прозвали его «Молодым Мясником». Чикара назначил его командиром Внутренней дворцовой стражи, и тем самым автоматически дал ему место в Совете. С этих пор Кагасуке стал оправдывать свое прозвище такими способами, какие не снились придворным дамам.

– Не бойся, – сказал Чикара. – Кийомори – человек мудрый, здоровье его ухудшается, но мозг работает. Он понимает, что если Минамото будут участвовать в Совете, который примет решение об уничтожении Миидеры, то монахи-воины возненавидят их так же, как они ненавидят нас. Обязательное участие Минамото в Совете означает, что ответственность ляжет на всех в одинаковой мере, а монахи не встанут на их сторону. Со временем мы одолеем монахов, будем вознаграждены и потеря наших земель в Окитсу более чем окупится. После того как будут конфискованы земли Миидеры, мы займемся Тадамори Йоши.

– Надеюсь, ты предоставишь мне честь расправиться с ним собственноручно, – свирепо сказал Кагасуке.

– Я не уверен. Он не из обычных людей. Он годами преследовал меня, как злой дух. У меня предчувствие, что может вмешаться судьба, и мне придется иметь с ним дело один на один.

Здоровье Кийомори стало слабеть задолго до не оправдавшего надежд переезда двора в Фукухару. По возвращении в Киото ему становилось все труднее и труднее выполнять свои обязанности премьер-министра, такие как участие в ежедневных собраниях и церемониях. Иногда случалось, что он просыпался с кровавой рвотой и ощущением адского огня в желудке. С каждой неделей он все чаще отсутствовал в Большом Совете.

Чикара был человеком достаточно авторитетным, чтобы руководить Советом в отсутствие Кийомори, но ему сильно мешало решение Кийомори назначить главой Совета своего сына Мунемори. Чикара просил Кийомори передать ему руководство Советом, но со времени измены Йоримасы старый больной монах не доверял никому, кроме своих потомков – своей плоти и крови. По мере того как он слабел, у него развивалось патологическое недоверие ко всем, кто не был членом его семьи. К несчастью, выбор Мунемори был в высшей степени несостоятельным: не говоря о том, что Мунемори был невежествен и более чем недалек, его терпеть не мог Го-Ширакава, старавшийся изо всех сил поставить его в неловкое положение. Чтобы не быть посмешищем, Мунемори пропускал собрания Совета, ссылаясь на нездоровье. Из-за этих пропусков он окончательно потерял нить сложных политических ходов Совета, в чем он и без того был слаб. Минамото использовали эту ситуацию, ловко сталкивая глупого Мунемори с хитрым Го-Ширакава.

Частое «нездоровье» Мунемори и его неспособность руководить своими союзниками привели к разладу, в результате чего князь Чикара потерпел ошеломляющее поражение. Во время первой недели участия Йоши в Совете Чикара проводил кампанию за конфискацию монастыря и земель Миидеры. Хотя в нормальных условиях советники Тайра единодушно поддержали бы его, некоторые из них, сбитые с толку колебаниями Мунемори, решили не предпринимать никаких действий. Вместо этого они договорились провести дополнительное разбирательство обвинений, предъявленных монастырю, и подать новый отчет. Это означало, что будет отсрочка на неопределенный срок и что земли Миидеры не будут переданы новым владельцам.

Чикара выдвинулся благодаря тому, что он настиг и казнил принца Мочихито; теперь из героя, ожидающего награды, он превратился в обыкновенного безземельного члена Совета.

В восемнадцатый день первого месяца, следующий после голосования о Миидере, заседание Совета закончилось рано, так что советники имели возможность присутствовать на соревновании по стрельбе из лука, которым отмечался официальный конец новогодних празднеств.

Это событие происходило ежегодно во дворике напротив длинного павильона в Девятивратном граде. Красные стенные панели Императорского павильона были отделаны черными и золотыми украшениями. Вдоль здания шла веранда шириной в шесть футов, по краю которой шли покрытые черным лаком перила, вели на нее десять широких ступеней. Император сидел за специальной ширмой в обогреваемом пространстве над лестницей; сверху золоченые карнизы, вырезанные в виде звериных голов, защищали веранду от снега. Жаровни обогревали павильон внутри и давали достаточно тепла, чтобы на открытых частях веранды тепло одетые зрители не страдали от холода. Советники пятого разряда и выше присутствовали там с женами, младшими женами и любовницами. Из сановников двора отсутствовал только князь Чикара. Он был рассержен и раздосадован своим поражением и не хотел дать своим противникам возможности злорадствовать в его присутствии по поводу его неудачи. Соревнование происходило между командами, представлявшими Внутреннюю и Наружную охрану дворца. Будучи командиром Внутренней охраны дворца, Кагасуке не мог не присутствовать. Отсутствие означало бы неявку на состязание с Наружной охраной, а такая неявка повлекла бы недопустимую потерю престижа.

Согласно традиции, каждый командир должен был отобрать четырех человек из своих подчиненных в спортивную команду. Кагасуке, скрывая злость под маской равнодушия, быстро сделал выбор.

Полоса шириной в десять футов была очищена от снега на протяжении шестидесяти ярдов, и в одном конце ее были поставлены ярко разукрашенные мишени.

Воины охраны были одеты в броню самых ярких цветов: Наружная охрана – в светло-зеленом с белым галуном, Внутренняя охрана – в фиолетовом с черным кожаным галуном. У каждого был колчан со стрелами того же цвета, что его одеяние.

Император дал знак начинать состязание. Тянули жребий, и Внутренняя охрана под командой Кагасуке вытянула право стрелять первыми. Йоши, находившийся с несколькими советниками Минамото на одном из концов веранды, заметил, что все участники состязания были прекрасными стрелками из лука. Каждый из них стрелял из лука размером не менее пятнадцати ладоней, и каждый, натягивая тетиву и пуская стрелу, дышал легко, только небольшое облачко пара появлялось в холодном воздухе. Счет колебался, команды стреляли по очереди. Йоши показалось забавным, что многие придворные дамы, выражавшие глубокое презрение к этим грубым воинственным зрелищам, все же подглядывали сквозь ставни и выкрикивали поощряющие слова участникам состязания.

Наружная охрана была немного впереди, когда оба командира приготовили свои стрелы в конце состязания. Кагасуке выстрелил первым; казалось, без всякого напряжения он стрелял из лука в семнадцать ладоней. Его плечи и руки выглядели огромными в ярких латах. Тетива прижалась к его щеке, застыла миг и была отпущена. Стрела, как бы по своей воле, полетела к самому центру мишени; она вздрагивала в холодном воздухе. Кагасуке улыбнулся и опустил лук.

Хотя Йоши терпеть не мог Кагасуке, он один из первых приветствовал его. Это был великолепный выстрел, лучший результат был почти невозможен.

Другой командир натянул тетиву со спокойным, сосредоточенным лицом. Кагасуке, уверенный в победе, уже поднимался по ступеням, направляясь к празднованию победы, которое предлагалось в павильоне позади ширмы императора.

Стрела вылетела из лука.

Присутствующие ахнули от изумления, когда стрела вонзилась точно в цель, вытолкнув стрелу Кагасуке прочь.

Раздались громкие аплодисменты. Кагасуке застыл на ступенях. Шея у него покраснела, когда он понял, что произошло. Он повернулся и посмотрел на стрелу соперника, глубоко сидевшую в самом центре мишени. У него вырвали из рук победу. Он свирепо воззрился на бешено аплодирующих зрителей. Прямо перед ним был новый представитель, Тадамори Йоши, аплодировавший сильнее всех. Но Кагасуке хорошо выстрелил. Он заслужил награды и призы, полагавшиеся победителю. Этот выскочка на веранде имел какое-то отношение к его неудаче. Смысла в этом предположении не было, но он знал, что это верно. Чикара назвал Йоши злым духом, проклятием. В этот момент Кагасуке решил, что, независимо от того, что говорили Кийомори и Чикара, он добьется удовлетворения.

Глава 58

После состязания Йоши отправился в павильон среди разноцветной толпы гостей. Он впервые окунулся в жизнь двора после приезда в столицу неделей ранее. Он был так занят формальностями, связанными с его постом, что за пределами Совета не виделся ни с кем, за исключением Хироми. Здесь он был окружен гостями в расшитых китайских куртках, элегантных костюмах для верховой езды, нарядно раскрашенных плащах и верхней одежде синего, алого и зеленого цвета. Рядом с яркими одеждами мужчин платья дам отличала более мягкая гамма: светло-зеленого, персикового, цвета сливы и чайной розы.