Богиня зеленой комнаты - Виктория Холт

— Я не ждала ничего другого. Он, наверное, счастлив, что отделался от меня.

— Мне кажется, что ему было грустно с тобой расставаться, Долл, но он рад, что кто-то другой заботится о его детях.

— Я очень рада, что избавилась от него. Не могу себе представить, что хотела выйти за него замуж.

— Тебе нужен был не Ричард, Долл. Тебе нужно было замужество.

— Мама внушила эхо нам, правда? А сейчас мне кажется, что этого у меня никогда не будет, — она вздохнула. — Но я не позволю, чтобы писали такое. Ричарду придется побеспокоиться. Ему придется сделать публичное заявление о том, что я не бросила наших детей, что я продолжаю их содержать, а он полностью освободил себя от заботы о них.

— Как ты сможешь это сделать?

— Уверена, что Уильям сможет.

Уильям смог. Он отправился к своему адвокату мистеру Уильяму Адамсу и показал ему, как газеты клевещут на миссис Джордан. Он просил Адамса следить за прессой и не оставлять без внимания подобные выпады. Адамс посоветовал, чтобы мистер Форд письмом на имя миссис Джордан выразил одобрение всех ее действии, касающихся детей. Он немедленно посетит мистера Форда и постарается убедить его безотлагательно выполнить свой моральный долг.

Форд согласился, и Дороти получила от него письмо. Оно гласило:

«Октябрь четырнадцатое 1791

Миссис Джордан

Поскольку распространяются, всевозможные слухи относительно миссис Джордан о ее якобы неблагородном, поведении в отношении, детей в части их материального обеспечения, нижеследующим подтверждаю, что она ведет себя по отношению к детям, как любящая мать, благородно и похвально, как это возможно в ее нынешнем положении. Она отдает детям практически все деньги, которые зарабатывает в театре. Она обязалась выплачивать на содержание детей пятьсот пятьдесят фунтов в год и пятьдесят фунтов в год платить своей сестре, которая ухаживает за детьми. Подтверждаю это как отец этих детей.

Ричард Форд».

Она показала письмо Уильяму, который передал его мистеру Адамсу; через того оно попало в «Морнинг Пост», где и было опубликовано. Когда Ричард Форд увидел свое письмо, напечатанное в газете, он был потрясен: он писал, полагая, что, кроме Дороти, никто не прочтет этого письма, однако теперь все желающие могут узнать, что все заботы об их детях взяла на себя именно она. Однако с того момента уже ни у кого не могло быть никаких сомнений в том, что, став любовницей герцога Кларенса, Дороти не бросила своих дочерей. Говорили также, что если бы Ричард Форд женился на ней — а после стольких лет совместной жизни он должен был это сделать — она никогда не оставила бы его.

Сплетни и слухи между тем не утихали. Объектом внимания неожиданно стал Ричард Форд. Он мгновенно отреагировал на обстановку и уехал за границу, во Францию, которая к тому времени была не самым лучшим местом для отдыха: монархия была под угрозой и вне опасности были только люди в рваных брюках и красных головных платках. После отъезда Ричарда газеты о нем тотчас же забыли и вновь принялись за Дороти: знаменитая актриса и королевский сын давали гораздо больше поводов для развлечений, чем Ричард Форд.

Карикатуристы не пропускали ничего, каждый день приносил им какой-нибудь повод для вдохновения. Появилась карикатура — Дороти и миссис Фицгерберт вместе, подпись гласила: «Уж чья бы корова мычала, а твоя бы молчала». Большой популярностью пользовался анекдот, суть которого заключалась в следующем. Король приглашает к себе в Виндзор Уильяма и спрашивает его: «Это правда, что ты живешь с актрисой?» — «Да, сэр», — отвечает Уильям. «И сколько ты ей платишь, а, что?» — «Тысячу фунтов в год, сэр». «Тысячу в год, а, что? Очень много... Пятьсот фунтов вполне хватит, вполне хватит». И герцог пишет миссис Джордан о том, что сказал его отец. В ответ получает кусок афиши, на котором напечатано: «После поднятия занавеса деньги не возвращаются». Многие настаивали на том, что этот факт якобы имел место. Это был один из примеров злословия в адрес любовников.

СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ

Это было самое счастливое время в ее жизни. Она часто задумывалась над тем, что сказала бы ее мать, будь она жива. Была бы она довольна? Быть может. Герцог во всем вел себя как муж. Он хотел семейного счастья, и самое большое удовольствие ему доставляло ее общество, больше всего он любил проводить с ней вечера, рассказывая о своих морских походах.

— Я скучаю без моря, Дора, — говорил он ей. — Я умолял отца позволить мне вернуться на корабль, но теперь, когда у меня есть вы, все изменилось. «Лучше на берегу с моей Дорой, чем в море», — сказал я себе. Конечно, я мог бы взять вас с собой. Впрочем, нет, ни за что. Слишком много опасностей. Во время сильного шторма можно упасть за борт... Убейте меня, но я не позволю моей Доре оказаться в такой ситуации. Я умру от страха.

Ему нравилось слушать, как она рассказывает о театре.

— Мне всегда было интересно в театре, — говорил он. — Если бы я не был сыном своего отца, наверное, я стал бы актером. Прожектора... занавес поднимается... тот момент, когда зал замирает, ждет. Это всегда меня волнует. И я никогда не забуду тот миг, когда вы вышли на сцену, так важно, в мужском платье... Сэр Гарри Уилдер. С того момента я — ваш. Никто в мире не смог бы меня остановить. Я был упорен, вы знаете. Я не собирался останавливаться до полной победы.

И он нежно улыбался ей — любовник, муж, защитник.

«Боже, — думала она, — я счастлива. Пусть это счастье никогда не кончается».

— На сцене никто не может сравниться с вами, Дора. Так говорит Георг. А Георг знаток драмы... литературы... всего. Он говорит, что ходят на Сиддонс, потому что это принято, а на ваши спектакли ходят потому, что хотят вас видеть. Можете поверить Георгу, он не ошибается.

— Мне кажется, что Их Величества предпочитают миссис Сиддонс, — напомнила она ему.

Он рассмеялся.

— Теперь, когда вы член нашей семьи, мне не нужно скрывать от вас правду о них. Мой отец совсем не похож на короля. Когда придет время Георга, он будет королем с ног до головы. А мой отец... Если бы вы знали, как мы жили в Кью... Маленькая ферма... все его развлечение состояло в том, чтобы каждый день ходить туда и смотреть, как делают масло. Боже мой, да он просто заурядный фермер! Его волнуют такие пустяки: где кресло, сколько мяса ты съел, сколько сделал упражнений, он невероятный педант.

— Что же в таком случае он думает о нас?

— Даже он считает брак не обязательным. Он говорит о вас с нежностью. Он считает, что если уж нам нельзя пожениться, такая жизнь — лучший вариант. Если бы Георг не был наследным принцем, он считал бы, что ничего нет плохого в его жизни с миссис Фиц. Но ведь вы знаете, что Георгу предстоит стать королем... Что ж до остальных... нас так много, что мы можем не жениться.