Избранное - Владимир Маяковский

2 августа 1924 г.

СЕВАСТОПОЛЬ – ЯЛТА

В автонасажалиразных армян,рванулись —и мы в пути.Дорога до Ялтыбудто роман:все времянадо крутить.Сначалаавтоподступает к горам,охаживая кряжевые.Вот так и у насвлюбленья пора:наметишь —и мчишь, ухаживая.Автоначинаетпо солнцу трясть,то жаренней ты,то варенней:так сердцетебераспаляет страсть,и грудь —раскаленной жаровней.Привал,шашлык,не вяжешь лык,с кружениемнету сладу.У этиху самыхгроздьев шашлы —совсем поцелуйная сладость.

То солнечный жар,то ущелий тоска, —не верьни единой версийке.Который москити который мускат,и кто персюкии персики?И вдруг вопьешься,любовью заливи душу,и тело,и рот.Так разомвстаютоблака и заливв разрывеБайдарских ворот.И сразудороганудней и нудней,в туннель,тормозами тужась.Вот куча камня,и церковь над ней —ужасомвсех супружеств.И сновапочтио скалы скулой,с боковпобелелой глядит.Так ревностьтебяобступает скалой —за камнемлюбовник бандит.А дальше —тишь;крестьяне, корпя,лозойразделали скаты.Так,свой виноградникпотом кропя,и ярисую плакаты.Потом,пропылясь,проплывают года,трусятсуетнею мышиной,и лишьразвлекаетсемейный скандалслучайнолопнувшей шиной.Когда жокончательноэто доест,распухот моторного гвалта —– Стоп! —И склепомотдельный подъезд:– Пожалтечервонец!Ялта.

1924

ВЛАДИКАВКАЗ – ТИФЛИС

Тольконогаступила в Кавказ,я вспомнил,что я —грузин.Эльбрус,Казбек.И еще —как вас?!На горугоры грузи!Ужена мненикаких рубах.Бродягой, —один архалук.Ужеподо мнойтакой карабах,что Ройльсу —и то б в похвалу.Было:с ордой,загорел и носат,стареевсего старья,я влез,веков девятнадцать назад,вот в этот самыйв Дарьял.Лезгинщики гитарист душой,в многовековом поту,я землюпрошели возделал мушойотсюдапо самый Батум.От этих делне вспомнят ни зги.История —врун даровитый,бубнит лишь,что былицарьки да князьки:Ираклии,Нины,Давиды.Стена —и тознакомая что-то.В тахтахвот этой вот башни —я помню:я велРуставели Шотойс царицейс Тамароюшашни.А послекатился,костями хрустя,чтоб в пенуТереку врыться.Да это что!Любовный пустяк!И лучшерезвилась царица.А дальшея видел —в пробоину скалвот с этихтропиночек узкихна сакли,звеня,опускались войсказолотопогонников русских.Ленивоот жизнивзбираясь ввысь,гитаройдушу отверз —"Мхолот шен эртсрац, ром чемтвисМоуциямаглидгаи гмертс…"И утро свободыв кровавой росесегоднявстает поодаль.И вотя мечу,я, мститель Арсен,бомбы5-го года.Живилисьв пажахКнязевы сынки,а яежедневнои нановоопять вспоминаювсе синякиот плетоквсех Алихановых.И дальшеистория нашахмура.Я вижуправящих кучку.Какие-то люди,мутней, чем Кура,французов чмокают в ручку.Двадцать,а может,больше вековволокугнетателей узы я,чтоб толькопод знаменем большевиковвоскресласвободная Грузия.Да,я грузин,но не старенькой нации,забитойв ущелье в это.Я —равный товарищодной Федерациигрядущего мира Советов.Ещеомрачаетсядень инойужасомкрови и яри.Мы бродим,мыещене вино,ведь мы ещетолько мадчари.Я знаю:глупость – эдемы и рай!Но еслипелось про это,должно быть,Грузию,радостный край,подразумевали поэты.Я жду,чтоб аэров горы взвились.Как женщина,мноюлелееманадежда,что в хвостсо словом «Тифлис»вобьемфабричные клейма.Грузин я,но не кинто озорной,острящийи пьющий после.Я жду,чтоб гудкивзревели зурной,где шлилишь кинтода ослик.Я чтупоэтов грузинских дар,но ближевсех песен в мире,мне ближевсехи зурни гитарлебедоки кранов шаири.Стройво всю трудовую прыть,для стройкине жаль ломаний!ЕслидажеКазбек помешает —срыть!Все равноне видатьв тумане.

1924

ТАМАРА И ДЕМОН

От этого Терекав поэтахистерика.Я Терек не видел.Большая потерийка.Из омнибусавразвалкусошел,поплевывалв Терек с берега,совал емув пенупалку.Чего же хорошего?Полный развал!Шумит,как Есенин в участке.Как будто быТерексорганизовал,проездом в Боржом,Луначарский.Хочу отвернутьзаносчивый носи чувствую:стыну на грани я,овладеваетмноюгипноз,водыи пены играние.Вот башня,револьверомнебу к виску,разиткрасотою нетроганой.Поди,подчини еепреду искусств —Петру СеменычуКогану.Стою,и злоба взяла меня,что этудикость и выступыс такой бездарностьюяпроменялна славу,рецензии,диспуты.Мне местоне в «Красных нивах»,а здесь,и не построчно,а даромреветьстараться в голос во весь,срываяструны гитарам.Я знаю мой голос:паршивый тон,но страшенсилою ярой.Кто видывал,не усомнится,чтоябыл бы услышан Тамарой.Царица крепится,взвинчена хоть,величественноделает пальчиком.Но я ейсразу:– А мне начхать,царица выили прачка!Тем болеес песен —какой гонорар?!А стирка —в семью копейка.А даромнемного дарит гора:лишь воду —поди,попей-ка! —Взъярилась царица,к кинжалу рука.Козой,из берданки ударенной.Но я ейпо-своему,вы ж знаете как —под ручку…любезно…– Сударыня!Чего кипятитесь,как паровоз?Мыобщей лирики лента.Я знаю давно вас,мнемного про васговаривалнекий Лермонтов.Он клялся,что страстьюи равных нет…Таким мнемерещился образ твой.Любви я заждался,мне 30 лет.Полюбим друг друга.Попросту.Да так,чтоб скалараспостелилась в пух.От черта скрадуи от бога я!Ну что тебе Демон?Фантазия!Дух!К тому ж староват —мифология.Не кинь меня в пропасть,будь добра.От этой листрушу боли я?Мнедажепиджак не жаль ободрать,а грудь и бока —тем более.Отсюдадашьхороший удар —и в Терекзамертво треснется.В Москвебольнее спускают…куда!ступеньки считаешь —лестница.Я кончил,и дело мое сторона.И пусть,озверев от помарок,про этопишет себе Пастернак.А мы…соглашайся, Тамара! —История дальшеуже не для книг.Я скромный,и ябастую.Сам Демон слетел,подслушал,и сник,и скрылся,смердявпустую.К нам Лермонтов сходит,презрев времена,Сияет —«Счастливая парочка!»Люблю я гостей.Бутылку вина!Налей гусару, Тамарочка!

1924

ХУЛИГАНЩИНА

Толькосолнце усядется,канувза опустевшиефабричные стройки,стонутокраиныот хулигановвроде вот этоймилой тройки.Человек пройдети – марш поодаль.Таким попадись!Ежовые лапочки!От них ни проезда,от нихни проходани женщине,ни мужчине,ни электрической лампочке."Мадамочка, стой!Провожу немножко…Клуб?Почему?Ломай стулья!Он возражает?В лопатку ножиком!Зубы им вычти!Помножь им скулья!"Гудятв башкепивные пары,тощая мысльсамогономсмята,и в воздухедаже не топоры,а целыенебоскребыстоэтажногомата.

Рабочий,этим ликровь наших жил?!Наши дочкиэтим разве?!Пока не поздно —конец положиэтой горланнойи грязной язве!

1924

ПОСМЕЕМСЯ!

СССР!Из глоток из всех,да так,чтоб врагу аж смяться,сегодняраструбливайрадостный смех —намможно теперь посмеяться!Шипели: "Погибнутчерез день, другой,в крайности —через две недели!"Мыгордо стоим,а они дугойизгибаются.Ливреи надели.Билисьв границы Советской страны:"Не допустими к первой годовщине!"Мыгордо стоим,а они —штаныв берлинских подвалах чинят.Ллойд-Джорджиревелисо своих постов:"Узурпаторы!Бандиты!Воришки!"Мыгордо стоим,а они – раз стослетали,как еловые шишки!Онина нашиголодные днирадовались,пожевывая пончики.До урожаевмы доживаем,а онипоследние дожевалимильончики!Злорадничали:"Коммунистамнадежды нет:погибнутне в мае, так в июне".А мы,мы – стоим.Мы – на 7 летближе к мировой коммуне!Товарищи,вовсюиз глоток из всех —да так, чтоб врагам аж смяться,сегодняраструбливайтерадостный смех!Наместь над чем посмеяться!

1924