Меняла Душ - Дмитрий Самохин

Ставрогин совершенно забыл о предостережении Крышника. Он вышел из квартиры, сбежал по лестнице и вылетел на улицу. Минут десять потратил на то, чтобы найти такси, и, оказавшись в душном салоне потрепанного «бьюика», потребовал отвезти его на Уолл-стрит. В ответ на просьбу к нему обернулся водитель, сухонький узкоглазый желтолицый то ли китаец, то ли вьетнамец, то ли кореец — кто их разберет. Матвей, во всяком случае, это сделать не мог. У водителя была лишь одна особенность. У него отсутствовал правый глаз. На его месте зияла пустая глазница.

Матвея передернуло от отвращения. Первым порывом накатило желание покинуть такси. Но других в округе не наблюдалось, и Ставр повторил свой заказ:

— На Уолл-стрит.

Желтокожий хохотнул, но послушно тронулся с места.

Матвей увидел Волну за несколько секунд до того, как она накатила. Он почувствовал, как в мир одновременно с потоком изменений шагнуло что-то враждебное, и устремилось в его сторону. Он почувствовал, как существо, которое летело к нему, разрывая пространство и расстояние, ликовало, унюхав его за миллионы километров. Он ощутил, как по следу этого существа в мир шагнули десятки таких же, как оно, и они все повернули колесницы в его сторону.

Желтолицый обернулся на короткий всхлип ужаса, который издал Ставрогин. Матвей увидел, как в пустой глазнице появился глаз, налился соком, лопнул и исчез бесследно, чтобы через секунду вновь образоваться в глазнице.

Ставрогин перекрестился, понимая, что если это и могло помочь, то не в данном случае.

Матвей видел, как за окном появлялись, а потом исчезали здания. Возникали и таяли в тумане осени небоскребы. Машины сталкивались на бешеных скоростях, вспыхивали пламенем и исчезали, не оставив после себя, следов.

Волна перекраивала за собой мир, перетасовывала карты реальности.

Водитель повернулся к Матвею вновь, и Ставр обнаружил, что за рулем сидит чернокожий старик. Он раззявил рот и зашелся в каркающем смехе. Его рот был полон золота.

Времени на колебания не оставалось. Чем бы оно там ни оказалось, но оно приближалось с неумолимой скоростью и вскоре должно было оказаться возле Бронкса. Матвей вспомнил предостережение коротышки Крышника и заскрипел зубами. Гнев и досада выветрили назидательный совет Визитера из его головы, и теперь это могло стоить Ставру жизни. Расставаться со столь драгоценной материей Матвею не улыбалось. Коротышка советовал не покидать закрытое помещение, дабы не мозолить глаза гаргульям, гарпиям, или как там их звали. Значит, оставалась одна возможность: попытаться спрятаться сейчас, когда уже припекло, раз не сделал этого ранее.

Гаргульи знали, где его искать. Он сам показал место. Вывесил приветственный плакат: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!» и расклеил указатели. Он сам сузил квадрат поиска и уже не сомневался, что отыскать его в городе гаргульям не составит труда. Почему-то Матвею казалось, что они могут вынюхать его. Стало быть, обыкновенные двери и замки спасти уже не могли.

— Поворачивай! Мне нужна ближайшая станция метро!

Водила притормозил и снова обернулся на голос пассажира. Теперь за рулем сидел молодой индиец с жирной бородавкой на щеке.

— Зачем метро? Есть машина. Какой метро? Я плохо знать город!

— Вези, я сказал! — закричал Матвей. Время было на исходе.

Индийцу не понравилось, что на него посмели закричать. Он скривился, точно разжевал тухлую устрицу, но тронулся с места.

Через две минуты он затормозил возле подземного перехода, помеченного буквой «М».

Матвей бросил таксисту сто баксов и вынырнул из салона, оставив водилу в полном изумлении от щедрости клиента.

Слетев по ступенькам в вестибюль метрополитена, Ставрогин оплатил проезд и прошел через турникет. Спустившись на платформу, он вошел в первый же подъехавший вагон подземки. Матвей так и не понял, в какую сторону он поехал. В сущности, ему было на это наплевать. Разум подсказывал, что под землей на скорости он окажется вне зоны досягаемости гаргулий.

И оказался прав.

Вскоре Волна улеглась.

Опасность миновала.

Ставрогин почувствовал, как чуждый организм, уже рыскавший над Нью-Йорком, убрался восвояси несолоно хлебавши.

Глава 10

СТАЯ

Ааран Хаас Ж’Маати был самым старым в стае гаргулий-охотников, высланных Богом-Императором расы на поиски Менялы Душ. Ему минуло три с половиной тысячи лет, но он не чувствовал себя стариком, хотя, взирая на молодняк, что сопровождал его в походе, ощущал, насколько большая пропасть лежала между ним и его сопровождающими. В походе они находились вот уже триста сорок три года, и Ааран не питал иллюзий. Он не верил в то, что их поход увенчается успехом. Как не увенчались успехом три сотни предыдущих походов. Малые стаи всегда возвращались без Менялы Душ, несмотря на все скитания и страдания, которые претерпевали гаргульи в походах. Но так было заведено, что группа охотников неизменно участвовала в походе, надеясь когда-нибудь привести к стопам дряхлеющего Бога-Императора Менялу Душ. Так продолжалось восемьсот тысяч лет. Стаи гаргулий странствовали из мира в мир, высматривая следы от Волн Изменений, чтобы, обнаружив их, поймать Менялу на горяченьком. Но Ааран не верил в успех предприятия. К тому же он знал, что это последний поход. Бог-Император приблизился к Чертогу Забвения на длину одного шага. Оставалось совсем чуть-чуть. Последняя надежда на возрождение Дома — так называли их стаю. Если Бог-Император умрет до того, как Меняла Душ взглянет в глубину его сознания и изменит судьбу расы, то память о Доме исчезнет окончательно. Возрождением Дома бредил лишь Бог-Император да жалкая кучка его приближенных. Молодняк и гаргульи среднего возраста чувствовали себя прекрасно в том мире, который они облюбовали для себя и где правили людьми и другими расами вот уже тысячелетия. Но жесткие законы стаи указывали на верховенство Бога-Императора над всеми сторонами жизни их расы. Ааран не мог ослушаться Бога-Императора, хотя и не разделял его взглядов. Ааран считал, что возрождение Дома — прекрасная легенда, способная возжигать огонь жизни в душах его соплеменников, но не более чем инструмент управления низшими гаргульями. Сам же он не нуждался в костылях для того, чтобы жить. Но вынужден был искать по пузырькам миров Менялу Душ.

Меняла Душ являлся в миры редко. Все его появления можно было сосчитать по пальцам. В Высоком Чертоге находилось Древо Пришествий, где поисковые стаи оставляли координаты очередного проявления Менялы. Он странствовал из мира в мир. Был ли он одним и тем же существом, или каждый раз в мир являлся новый, Ааран не знал. Его это волновало мало. Его также совсем не интересовало, что из себя представляет Меняла Душ, зачем он является в миры и какие цели преследует. Главная цель Аарана заключалась в его поимке. Более ничего Аарана не интересовало.

Срок их странствий приближался к концу. Вскоре гаргульям надлежало отправиться назад в Убежище — так Бог-Император называл мир, который их приютил. За всё время странствий они ни разу не почувствовали Менялу Душ, не уловили движение Волн. Мироздание молчало. Ааран считал, что их охота прошла впустую, когда Гончий наконец-то поймал движение короткой Волны, которая прокатилась по дну мира. Гаргульи развернули стаю. Но след Волны пропал, оставив лишь направление.

Если бы Аарану Хаас Ж’Маати сказали, что в следующий раз Меняла душ появится в этом мире, он никогда бы не поверил в это. Настолько такое заявление казалось неправдоподобным. Мир, из которого пришел след Волны, был пропитан рационализмом: упорядоченная Вселенная, подчиненная Закону Равновесия. В таком мире Меняла Душ подобен ядерной бомбе, лежащей на городской свалке с призывно мигающей красной кнопкой. Однажды какой-нибудь бродяга нажмет ее. Что такое ядерная бомба, Ааран узнал, зависнув над миром в ожидании новой Волны. Пока они ждали следующего Изменения, Ааран изучал мир, в который они пришли, убеждаясь в абсурдности ситуации. В этом мире не было места для Менялы Душ. Лишь одним своим существованием он вносил диссонанс в ткань мироздания. В этом же мире-пузырьке ткань мироздания была настолько тонка, что действия Менялы Душ могли запросто ее разрушить.

Но Ааран Хаас Ж’Маати выжидал.

Волны возникали одна за другой, но они были очень слабыми. Ааран следил за тем, откуда приходили Волны, надеясь вычислить точку Изменения, но центр Волны всё время смещался, так что Меняла Душ вновь оказался вне пределов досягаемости гаргулий.

Гончий витал над миром, который именовался Геей, вынюхивая Менялу. Как известно, в момент рождения Волны запах Менялы Душ становится настолько явственным, что распространяется на тысячи лиг от места его обитания, но всё было тщетно. Меняла Душ соблюдал правила безопасности. В момент рождения Волны он не покидал жилища, прятался за четырьмя стенами, сквозь которые не просачивался его запах. Паломники знали свое дело. Призванные присматривать за Менялами, они безупречно исполняли свои обязанности. И именно благодаря их стараниям гаргульи никак не могли изловить ни одного Менялы.