Письма на воде (СИ) - Наталья Гринина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пусти! – потребовал Ван Со, вплотную подойдя к нему.
Бэк А покачал головой:
– Брат… Ты должен смириться.
– Нет! – Ван Со почувствовал, как кипящий внутри него гнев сейчас вырвется наружу и накроет совсем не того, на кого был направлен. – Отойди.
– Я не дам тебе погибнуть! – повысил голос тринадцатый принц.
– А ей – дашь? – Ван Со смотрел на него снизу вверх, но Бэк А казалось, что тот нависает над ним, накрывая его своей болью и отчаянной решимостью, как небеса – грозой. – Ей позволишь умереть? Ты же говорил, что она дорога тебе!
– Да, но… я ничего не могу сделать, ты сам знаешь.
– А я – могу, – Ван Со шагнул вперёд. – Пусти!
– Ты можешь только умереть вместе с ней, – озвучил его мысли Бэк А, не двигаясь с места. – Никто не даст тебе покинуть дворец, даже если ты сейчас спасёшь её от виселицы!
– Значит, я умру вместе с ней.
– Со, пожалуйста. Ну, пожалуйста, одумайся, брат! – умолял тринадцатый принц. – Я знаю, что эта казнь для того, чтобы спасти наследного принца. И понимаю, что невозможно спасти обоих. Но я не могу позволить тебе погибнуть! Я не могу тебя потерять.
– А я не могу потерять её, можешь ты это понять или нет?! – голос Ван Со звенел от напряжения. – И даже если… Даже если её… Я не позволю ей уйти одной!
Бэк А долго с тоской смотрел в почерневшее лицо брата, а потом шагнул в сторону.
Сжав его плечо, Ван Со в последний раз взглянул на него, кивнул, прощаясь, и вышел.
Он бежал через сад, через церемониальный двор, по дорожке, огибавшей озеро Донджи, пересёк мост и наконец-то добрался до дальней части дворцового комплекса, где рядом с тюремной лачугой были установлены виселицы.
Он то и дело спотыкался, проклиная своё не до конца восстановившееся тело, что грозило подвести его в любой момент. Но колокол ещё не звучал, а значит, казнь не свершилась. Значит, надежда ещё оставалась.
Ван Со гнали вперёд страх и любовь.
Его не пугал гнев короля, который, пытаясь сохранить государство и преподать очередной урок власти, добился лишь того, что потерял сына. Он боялся одного – не успеть.
«Не покидай меня!» – билась у него в висках единственная мысль.
Он не представлял себе, как выберется за пределы дворца, когда вырвет Хэ Су из лап палачей. Об этом он просто не думал. Сейчас главное – застать её живой. А если нет… Значит, такова воля Небес, но одну её туда, к ним, он не отпустит.
Когда Ван Со влетел в тюремный двор, его взгляд сразу же выхватил маленькую хрупкую фигурку в толпе солдат: Хэ Су вели на казнь, но из-за сломанной ноги девушка еле двигалась. До виселиц ей оставалось всего несколько шагов.
Он бросился к ней, и стражники тут же перекрыли ему путь, обнажив клинки.
– Убирайтесь! – потребовал Ван Со.
Солдаты не отступили: они исполняли приказ. А он спасал жизнь – жизнь самого дорогого на свете человека.
Задохнувшись яростью, Ван Со разбросал с десяток воинов и встал рядом с Хэ Су, закрывая её собой:
– Она пойдёт со мной, – заявил он ощерившимся оружием палачам. – Должна пролиться кровь, чтобы до вас дошло?
До сих пор он не доставал свой меч из ножен: во дворце было запрещено обнажать клинок кому бы то ни было, кроме стражи, иначе это приравнивалось к угрозе главе государства. Но сейчас Ван Со уже перешёл все разумные границы, препятствуя исполнению приказа короля, поэтому терять ему было нечего.
Его меч сверкнул на солнце – и тут во дворе появился Чжи Мон, размахивая какой-то бумагой.
– Королевский приказ. Приказ! – еле выговорил он, задыхаясь от бега. – Эта казнь отменяется. Найден настоящий преступник!
Не осознав до конца значение слов астронома, принц обернулся к Хэ Су и едва успел поймать её, бесчувственную, у самой земли.
***
Ван Со бережно положил Хэ Су на кровать.
– Лекаря! – рявкнул он притихшим в коридоре служанкам. – Ну! Живо!
Под его волчьим взглядом девушки испуганно согнулись пополам в излишне усердных поклонах и, попятившись, исчезли из вида.
Наплевав на то, что положено и что не положено делать принцу в отношении служанки, тем более только что побывавшей под стражей, Ван Со взял чашу для умывания и, присев на край кровати, принялся осторожно стирать с лица Хэ Су запёкшуюся кровь мягким полотенцем, смоченным в прохладной воде.
В сознание она так и не пришла и лишь тихо стонала в ответ на прикосновения.
Там, в тюремном дворе, Хэ Су очнулась у него на руках и, не совсем ясно воспринимая происходящее от потрясения, наотрез отказалась, чтобы он нёс её в неблизкий Дамивон на руках. Так они и брели вдвоём, пока не наткнулись на солдат, которые… арестовывали главную придворную даму.
Ван Со не поверил своим ушам, когда услышал, как наложница О признавалась в покушении на убийство наследного принца. Это была очевидная ложь, и причина её была не менее очевидной: придворная дама, которая любила Хэ Су, как родную дочь, жертвовала своей жизнью ради неё.
Хэ Су сопротивлялась, сквозь слёзы умоляя наложницу О не брать вину на себя, и отказывалась принять эту жертву, а потом, хромая, увлекла свою наставницу в купальни. Ван Со, давая им время побыть вдвоём, сдерживал стражу. Им нужно было попрощаться, все это понимали.
Он ждал и думал о том, как тяжело сейчас было Хэ Су терять ещё одного горячо любимого человека: сначала Мён Хи, а теперь и придворную даму О, заменившую ей мать. У Хэ Су не оставалось больше никого в этом холодном и страшном месте под названием дворец, в целом мире – никого.
Лишь он один.
Если бы только она приняла его! Если бы только позволила заботиться о ней и любить её!
Хэ Су упала ему на руки, едва появилась с наложницей О в дверях купальни. Ван Со посмотрел в покрасневшие от слёз глаза женщины, которая спасала его Су ценой собственной жизни.
«Я буду беречь её и останусь рядом, пока дышу, клянусь вам!» – говорил его взгляд.
«Не обещайте, Ваше Высочество, – откликалась безмерная печаль
