Жизнь Джейн Остин - Клэр Томалин

При этом Остин очень аккуратно соотносит собственное брезгливое отношение к бракам, заключенным подобным образом, с честным описанием того, как Шарлотта сумела устроить свою жизнь в новом статусе. Она находит удовольствие в том, чтобы управлять своим маленьким хозяйством — гостиной, несколькими слугами, коровником, птичником — и принимать своих гостей. При этом она постепенно учится смягчать впечатление от бесконечных мужниных нелепостей. Правда, некоторые из его замечаний все-таки вгоняют ее в краску, другие же она старается попросту пропускать мимо ушей. Она поощряет такие его занятия, как садоводство, и предусмотрительно уходит в дальнюю комнату, когда он сидит в своем кабинете, — чтобы свести до минимума общение с ним. Возможно, здесь содержится деликатный намек на то, что миссис Коллинз пытается держать такую же дистанцию и на супружеской половине. Хотя на самом-то деле, чтобы внедрить в семейную жизнь обычай спать в отдельных спальнях, требовалась недюжинная твердость. Во всяком случае, с единственным из братьев Остин, о чьих обыкновениях мы что-то знаем, такой номер бы явно не прошел. Однажды Эдвард уехал из Годмершема, и его жена взяла с собой в постель двенадцатилетнюю дочь Фанни. А потом та оставила запись в своем дневнике, что была среди ночи выдворена из спальни неожиданно вернувшимся отцом, чтобы он мог занять свое законное место на супружеском ложе. Элизабет Остин, как мы знаем, была почти все время беременна. С другой стороны, вторая жена Джеймса Остина, энергичная и решительная, умудрилась обойтись лишь двумя детьми, с семилетней разницей между ними. Джейн считала, что жена верховодила в семействе Джеймса, и, вероятно, так и было. Кстати, Джеймс более всего напоминал мистера Коллинза своим положением в обществе — его регулярно приглашали отобедать в Вайне у Шутов после воскресных служб.

Неловкое, неподобающее поведение в обществе — одна из главных тем Остин — во многом определяет комедийный тон «Гордости и предубеждения» и является важнейшим сюжетообразующим фактором. Лиззи испытывает наибольшие смущение и сожаление оттого, что ее мать и впрямь столь вульгарна и глупа, как считает мистер Дарси, и способна разрушить все надежды дочерей на сближение с достойными людьми. Насколько лучше дела идут в Кенте и Дербишире! Ведь дома Лиззи, Джейн и их отцу остается лишь смущенно прятать глаза при очередной выходке миссис Беннет. Впрочем, как бы Лиззи ни любила отца, она ясно видит, что этим тягостным положением все они обязаны слепому увлечению его юности. Она его любимица и «меньше других дочерей» дорога матери. И все-таки свое жизнелюбие Лиззи (а не одна только Лидия) позаимствовала именно от миссис Беннет, которую часто и совершенно напрасно изображают неряшливой, безвкусно одетой старухой. На самом деле ей лишь немного за сорок, и она все еще не прочь поехать поразвлекаться в Брайтон. Когда Лидия воображает, как будет там «напропалую флиртовать по меньшей мере с шестью офицерами сразу», мы узнаем, что мечты эти способна была понять одна миссис Беннет, «которая переживала почти то же самое».

Остин приходилось читать в «Эвелине» и «Цецилии» Фанни Бёрни, как вульгарные пожилые женщины заставляют героинь морщиться от произносимых ими фраз. Но эти вульгарные пожилые женщины им не матери. В «Сэре Чарльзе Грандисоне» Ричардсона поведение матери вызывает огорчение дочери, но по ходу действия мать меняется и делается вполне презентабельной. И Бёрни, и Ричардсон видят драматизм подобных ситуаций, но им обоим далеко до острой на язык Остин. И хотя Лиззи Беннет, разумеется, не может позволить себе послать мать подальше (даже наедине сама с собой), но порой испытывает по отношению к ней соответствующие чувства.

Миссис Беннет доминирует в повествовании с самого начала. Какой гулкой иронией отзываются знаменитые слова: «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену», а ведь это абсолютное убеждение миссис Беннет, которое разделяет с ней каждая из матерей по соседству. По мере развития действия мы видим, как миссис Беннет раз за разом оказывается права. Молодые люди и впрямь выстраиваются в очередь за женами. Вздорные предсказания, что Бингли женится на одной из ее дочерей, сбываются. Сводящие домашних с ума маневры, призванные оставить Джейн наедине с ее обожателем, действительно заставляют его наконец на что-то решиться. Непобедимое желание миссис Беннет, чтобы история Лидии и Уикхема закончилась благополучно, чудесным образом исполняется. И конечно, ее вера в то, что десять тысяч в год лучше пяти, пять тысяч лучше одной, а хоть что-то лучше, чем ничего, имеет под собой крепкие основания. Ведь и сами Остины придерживались таких же взглядов. Деньги были важны, они могли облегчить замужней женщине многие тяготы, связанные с бесконечными родами, и избавить от непосильной работы. Конечно, для миссис Дарси вопрос таким образом не стоял. Да и невозможно себе представить, чтобы она каждой год производила на свет по ребенку, как Элизабет Остин по милости Эдварда. Хороший землевладелец и хозяин, добрый и внимательный брат, разборчивый читатель и собиратель книг, озабоченный культурным развитием сестры и признающий роль женщин в обществе, Дарси явно не собирается превращать Элизабет в «жалкое животное», когда они наконец сочетаются браком в конце книги. Вне страниц романа (в письме сестре) Джейн Остин наделяла его смесью «любви, гордости и нежности» по отношению к жене. И несомненно, его прекрасная современная библиотека содержала романы. А литература — презираемая мистером Коллинзом, для которого, когда речь заходит о выборе жены, одна женщина фактически неотличима от другой, — помимо того что дарила величайшее удовольствие, тоже убеждала в значительности роли женщины.

Что в романе приводит в замешательство, так это то, как требовательный и образованный Дарси терпит грубую лесть сестер Бингли и их не менее грубые выпады против Беннетов. Он даже предполагает породниться с ними, выдав за Бингли свою младшую сестру, хотя эти упрямые пустые особы, злоба которых отполирована «в одном из лучших частных пансионов», безусловно, не могут служить образцом для Джорджианы Дарси. Сложно поверить, чтобы он находил их поведение и разговоры приемлемыми, а их самих приятными в общении; так и кажется, что их жуткие манеры — рудимент ранней редакции текста. Мне кажется, они были оставлены писательницей в окончательном варианте романа лишь по структурным соображениям: их присутствие дает простор для комических диалогов, в которых Остин может в динамике показать развитие чувств Дарси к Лиззи. В этом есть резон, но правдоподобие сюжета несколько страдает.