Сумрачный гений III рейха Карл Хаусхофер - Андрей Васильченко

Выполнение этих заданий необходимо, и выполняются они людьми одного и того же типа. Поэтому мы должны придерживаться стремления осуществлять эту деятельность на доверительных отношениях, которые не могут строиться на основании служебных распоряжений и печатей.

Я полагаю, что разработанная Курселлем повестка дня скоро будет претворяться в жизнь.

Мне хотелось бы напомнить, что ты совершил чудо и дал новый стимул для нашего проекта. Это требовалось, чтобы все участвовавшие в нем люди действовали по доброй воле. Я получаю конфиденциальные сообщения из Рима. Тамошний властитель направляет ко мне в Германию одну из самых пронырливых лисиц, консула Скарпа из министерства иностранных дел. Делается это, чтобы «изучить развитие национал-социалистического мировоззрения». Осуществить это можно и быстро, и долго. Естественно, моим первым желанием стало организовать встречу этого посланца с тобой. В Риме его воспринимают как «старого бойца». Он перешел из красных к фашистам. В отношении его можно было бы применить библейские слова: «Осторожны, как змеи, бесхитростны, как голуби» (хотя голуби являются очень мужественными птицами). В действительности же он — лисица, которая служит своему господину, только пока тот является господином, то есть может приносить какую-то пользу. Я ожидаю твоих распоряжений! С 3 по 7 ноября я буду в Стокгольме. 4-го числа буду говорить по твоему вопросу. 8 ноября — я в Осло. 11 ноября я направляюсь назад домой. До своего отъезда я буду в Берлине 29 октября, где посещу Японо-германское общество. 30 октября буду выступать в Дортмунде.

Письмо Карла Хаусхофера, адресованное Рудольфу Гессу

18 ноября 1935 года

Глубокоуважаемый господин имперский министр!

Направляю с письмом проект отчета о моих командировочных расходах, который к 25 ноября должен быть представлен членам Малого Совета и Сената Академии. Они составляют 96,96 рейхсмароки, и их мне должна компенсировать «Немецкая Академия». Транспортные расходы столь велики, так как в мюнхенском и берлинском штабе мне отказали в выделении одного бесплатного билета для проезда 1-м классом. Положение, в котором пребывает «Немецкая Академия», просто невыносимо. 1 декабря я поставляю вопрос перед членами Малого Совета, сенаторами, друзьями либо о нормальном продолжении деятельности, в которой были достигнуты немалые успехи, либо о ликвидации. Еще не хватало, чтобы мы вошли в историю культуры как оставившие без средств к существованию в прошлом году коллекционера предметов немецкого флота Ганнибала Фишера. Это не касается приглашенных специалистов по культуре, которые занимают посты государственных советников и референтов.

Мой отказ от чтения лекций в Австрии, Чехословакии, Венгрии, Югославии и Болгарии считаю правильным, так как мои доклады имели немалый успех в Швеции и Норвегии. Впрочем, многие возможности для культурного посредничества до сих пор не были использованы. Поскольку я как президент пришел к мысли о возможности при определенных обстоятельствах роспуска «Немецкой Академии», то я не вижу никакой возможности пристроить в культурной сфере наших сенаторов. Они рискуют оказаться в некоем подобии «Салона отверженных».

Надо найти замену приглашенному в Берлин президенту научного отделения Майеру. С комиссией по вопросам высшей школы я сейчас буду решать, станет ли ему заменой декоративный нуль или молодой энергичный специалист. В любом случае этот человек должен обладать некоторым авторитетом в мире. Однако в настоящее время в нашем распоряжении имеется не слишком много людей, которые при увлеченности работой готовы перебраться в Мюнхен, а также обладают пропагандистским потенциалом. Имперский руководитель врачей д-р Шульте-Штратхаус предельно занят в своих собственных структурах. Сейчас мне сложно говорить о том, обладает ли указанными качествами бывший президент «Восточного института» в Бреслау. Сотрудники мюнхенских институтов и культурных учреждений достаточно низкого уровня — они полностью утратили свое прежнее влияние за рубежом. Высшая школа неуклонно теряет свой авторитет, в нее приглашаются банальные школьные учителя. Это еще более усиливает ее интеллектуальную деградацию. Но иногда требуется как раз интеллектуал, в особенности если речь идет о работе с заграницей. Буду ждать твоей помощи. 1 декабря 1935 года надо либо принимать радикальное решение, либо ориентироваться на роспуск нашей структуры.

Письмо Карла Хаусхофера, адресованное Рудольфу Гессу

9 января 1936 года

Дорогой Рудольф!

Приложение к этому письму является, наверное, одним из самых ответственных и самых важных решений, которые я принимал в своей жизни. Что касается моей личности, то мне хотелось, чтобы как можно быстрее было удовлетворено мое прошение об отставке. Когда мы с тобой начинали сотрудничать, то я тешил себя великой мыслью, что стану орудием Третьего рейха. Но этого не случилось, так как мне пришлось использовать самые непригодные для этого средства, в чем я в итоге и оказался виноват. Я полагаю, что только изменения в уставе могут спасти от умирания «Немецкую Академию». Суть этих изменений тебе грамотно объяснит Родде. Однако эти модификации никогда не смогут быть приняты, когда многие институты и другие учреждения находятся под сильнейшим давлением со стороны генерального секретаря [ «Немецкой Академии»]. В рамках нашего же учреждения он не без успеха плетет интриги против президента. Он считает, что президент уже достаточно использовался в качестве руководителя, а потому в Третьем рейхе должен стать лишь представительской фигурой.

То, что могло бы спасти жизнь нашей отличной и жизнеспособной структуры (в особенности если наладить сотрудничество со службой академических обменов), являются реформа управления [ «Немецкой Академией»] и смена ее руководства. Малый Совет не в состоянии осуществить эти мероприятия. Кроме того, я выношу жесткий приговор — он вообще не в состоянии принять какого-то принципиального решения. Для подготовки реформ надо нанести стремительный удар, о котором не будет догадываться никто из членов совета. Со стороны Академии вести с тобой переговоры уполномочен Родде. Службу академических обменов будет представлять партайгеноссе Шмидт, который поддерживает постоянные контакты с имперским министром Керрлем[33]. Никто другой не должен знать о готовящейся акции, никто не должен более видеть эти строки. После прочтения этого письма, я прошу его уничтожить[34].

Письмо Карла Хаусхофера, адресованное Рудольфу Гессу