Крупнейшие шпионы мира - Чарльз Уайтон

Это и стало тем началом, которого так не хватало Арнольду, и в ходе многих задушевных разговоров он принялся осторожно расспрашивать Фукса. Во второй половине декабря было принято решение поговорить с Фуксом в открытую, и в Харвелл прибыл сотрудник M15 Уильям Джеймс Скардон, чтобы встретиться с Фуксом. Встреча проходила в сердечной атмосфере, и Фукс очень откровенно рассказывал о своем прошлом, признав, что в 1933 году он оказался в коммунистическом лагере. Однако Фукс категорически отрицал, что во время своей работы в Соединенных Штатах он передавал советским агентам какую-либо секретную информацию.

Он, однако, был явно встревожен происходящим, и у Арнольда появились опасения, что он может попросту сбежать. 10 января сэр Джон Кокрофт заявил Фуксу, что, учитывая новое назначение, полученное его отцом, Фуксу было бы лучше уволиться из Харвелла.

В последующие две-три недели Скардон несколько раз встречался с Фуксом. Стало очевидным, что тот переживает какой-то сильный душевный надлом. Как позднее признавался сам Фукс, он чувствовал, что разрушению подверглась вся нравственная основа его жизни. Впервые он стал беспокоиться о том, что может подвести своих британских товарищей, и вскоре, во время дружеского ланча со Скардоном в одном из деревенских пабов, Фукс выложил ему всю свою невероятную историю.

30 января он отправился в Лондон, и Скардон оформил ему явку с повинной. Показания Фуска были запротоколированы, и Фукс подписал их. Он отказался рассказать, что именно сообщал русским об атомной бомбе, поскольку СКАРДОН НЕ ИМЕЛ ДОПУСКА К СЕКРЕТНОЙ ИНФОРМАЦИИ, КАСАЮЩЕЙСЯ АТОМНОЙ ПРОБЛЕМЫ. Однако Фукс согласился рассказать обо всем, что он сообщал русским, м-ру Мишелю Перрину, которого знал с 1942 года по совместной работе над атомным проектом. И наконец, 2 февраля подполковник Леонард Барт из Особого отдела Скотленд-Ярда арестовал Фукса.

Через месяц Фукс появился в Олд Бейли и был признан виновным по четырем пунктам, касающимся разглашения секретной информации в период с 1943 по 1947 год. До самого момента объявления приговора Фукс был уверен, что его ждет максимальное наказание – смертная казнь, и потому с облегчением узнал от своего адвоката, что максимум, что ему грозит – это сорокалетнее тюремное заключение.

Министр юстиции лорд Годдард настаивал именно на таком приговоре. Впоследствии, в другом подобном случае, его преемник лорд Паркер приговорил шпиона к сорока годам тюремного заключения ПО КАЖДОМУ ПУНКТУ ОБВИНЕНИЙ, ВЫДВИНУТОМУ ПРОТИВ НЕГО.

Спустя двадцать четыре часа после признания Фукса его показания были отправлены президенту Трумэну и м-ру Эдгару Гуверу из ФБР, и в США началась новая волна расследований – на этот раз с целью установления всех американских контактов Фукса.

Фукс был повторно допрошен в тюрьме, однако в ходе допроса не смог опознать предъявленную ему фотографию Гарри Голда. ФБР, подозревавшее Голда, организовало обыск в его квартире в Нью-Йорке, во время которого была найдена карта города Санта-Фе, на которой были отмечены места встречи с Фуксом. Голд сознался во всем 22 мая, почти в тот же день, когда находившийся в тюремной камере Фукс опознал его более позднюю фотографию. Признание Голда вывело ФБР на Дэвида Грингласса, а тот, сотрудничая с ФБР, неизбежно привел агентов к своей сестре и зятю.

Голда в конечном итоге приговорили к тридцати годам тюремного заключения, тогда как Грингласс, благодаря сотрудничеству с властями и тому факту, что он не воспользовался возможностью сбежать в Мексику, получил пятнадцать лет тюрьмы. Против его жены Рут никаких действий не предпринималось.

Супруги Розенберг были приговорены к смертной казни и после всемирной, инспирированной коммунистами, кампании в их защиту в июне 1953 года отправились на электрический стул.

Клаус Фукс оставался образцовым заключенным, отсиживая срок в разных британских тюрьмах. Из своей камеры он в конце 1950 года написал письмо, протестуя против предполагаемого лишения его британского гражданства, которое он нежно возлюбил. Однако принятие такого решения представлялось неизбежным. За хорошее поведение он получил максимально возможное смягчение приговора и в начале шестидесятых был освобожден и препровожден в Лондонский аэропорт, где его посадили на самолет, вылетавший в Восточный Берлин. Там его встретила бывшая подруга. По последним данным, он живет в Восточной Германии и работает заместителем директора германского коммунистического центра ядерных исследований в Дрездене.

ГЛАВА 13

ПОЛКОВНИК АБЕЛЬ

Большую часть крупных достижений советского шпионажа за годы Второй мировой войны можно отнести на счет шпионов ГРУ, самыми известными из которых были Зорге, Росслер и Клаус Фукс. Однако к концу военных действий Советы координировали работу всех своих шпионских организаций через Объединенный разведывательный комитет – так называемый Комитет информации (КИ), в котором председательствовал Молотов. Под эгидой этого объединения, просуществовавшего в течение нескольких лет до того момента, когда исторически сложившаяся взаимная вражда Красной армии и тайной полиции вынудила от него отказаться, какое-то время происходил обмен информацией между сетями ГРУ и ГБ.

Бегство Гузенко нанесло серьезный удар по престижу секретной службы Красной армии, и руководство ГБ – Второго бюро – обеспечило себе доминирующее положение в отношениях с ГРУ, и постепенно агентурные сети ГРУ были поглощены сетями ГБ.

Частично из-за этих событий, частично из-за растущего числа сообщений о разоблачении советских агентов, таких, например, как Алджер Хисс – высокопоставленный чиновник из Вашингтона, между 1946 и 1948 годами произошла коренная реорганизация структуры советского шпионажа в Соединенных Штатах, в ходе которой многие из старых сетей были оставлены «под паром».

В качестве резидента «нелегального» аппарата, действовавшего на Восточном побережье США и в Канаде, было решено отправить в Соединенные Штаты одного из ветеранов заграничной службы полковника Рудольфа Ивановича Абеля. Хотя некоторые специалисты и утверждали, что Абель был офицером ГРУ и, безусловно, имел контакты с агентурными сетями ГРУ, высокопоставленный перебежчик из ГБ подполковник Петр Дерябин, шеф контрразведки, работавший в Вене и в 1954 году перешедший к американцам, категорически утверждал, что Абель был – и есть – офицером ГБ.

В 1948 году полковник Абель с документами на имя литовского беженца Андрея Кайотиса, которыми он еще раньше пользовался в нацистской Германии, и имея на руках паспорт беженца, изготовленный в департаменте поддельных документов в ГБ в Москве, высадился в Канаде под видом эмигранта, бежавшего из оккупированной Германии. Он был сотрудником секретной службы с более чем тридцатилетним стажем, причем большую часть из этих тридцати лет он провел вне пределов Советского Союза.

Существуют некоторые сомнения относительно подробностей ранней жизни Абеля. Он родился в начале века в России. В одном из отчетов разведки утверждается, что он был сыном богатого еврейского интеллектуала с юга России. Другие говорили, что его отец был печатником в белорусском городе Минске. Но каковы бы ни были факты относительно его семейного прошлого, достоверно известно, что отец Абеля был вынужден бежать из России в 1906 году из-за своих левых взглядов. Сначала семья нашла убежище в Швейцарии, где отец Абеля подружился с советским беженцем левого толка Владимиром Ильичем Ульяновым, вошедшим в историю как Ленин.

Семья переехала из Швейцарии в Германию и осела в Лейпциге. В годы Первой мировой войны Рудольф Абель был самым блестящим учеником в немецкой гимназии для мальчиков и бегло говорил по-немецки, по-русски и на идише. После революции 1917 года Ленин пригласил отца Абеля в Россию, и семья Абелей переехала в Москву, не порывая, однако, полностью своих связей с Германией. Молодой Абель был фанатичным коммунистом и в 1923 году стал членом Коммунистической партии Советского Союза.

Влиятельные фигуры Советской России, с которыми общался его отец, выделяли молодого Абеля как одного из будущих советских интеллектуалов. Троцкий к тому времени уже основал военную шпионскую службу, которая позже превратилась в ГРУ, и Абель со своей способностью к языкам, понятно, был первым кандидатом в разведчики. Его отправили в Берлин для обучения в знаменитой Технической школе, которую он три года спустя закончил со степенью.

После прохождения курса обучения шпионажу в Москве, его отправили обратно в Германию в качестве помощника торгового атташе в советском посольстве, где он работал под псевдонимом Аволкин. Главным полем деятельности для него были тайные операции. В течение некоторого времени он работал в качестве инженера на знаменитом оптическом заводе Цейсса в Йене. Он поддерживал связи с Лейпцигом и в 1923 году женился на немецкой девушке по имени Хельга Пользнер, дочери члена германской коммунистической партии. Через год у них родилась дочь Юлия.