Счастливая проститутка. История моей жизни - Ксавиера Холландер

На следующий день Такис в очень учтивой и цивилизованной манере спросил, почему мы не можем иметь трехсторонние отношения — другими словами, почему два мужчины не могут любить одну женщину в одно и то же время? Часто мужчина, аргументировал он, имеет дело с двумя девушками. Почему не может быть наоборот? Однако даже для меня разрубить такой узел оказалось очень непростой задачей. Ларри согласился на это потому, что у него не было другого выхода. Он знал, что я останусь с Такисом, если буду принуждена выбирать между ними, и ему не хотелось потерять меня совсем.

Итак, воскресным утром мы решили, что наша трехсторонняя Антанта начнет действовать. Погода была не очень хорошей в тот день, и на пляже было немного народа. Солнце было закрыто тяжелыми облаками. Мы пошли на уединенную часть пляжа, там, где вокруг никого не было видно. Там на песке мы расстелили полотенце.

Я легла на середину большого пляжного полотенца, и Ларри свернул мои бикини немного вниз и стал играть с моим клитором. Моя голова покоилась на коленях Такиса, и я чувствовала его мощную твердость, упиравшуюся мне в плечо. Он ласкал мою грудь и целовал меня в губы (я никогда не целовала Ларри, как уже говорилось выше, но у Такиса был самый чувственный рот и великолепная манера поцелуев). Вскоре у меня был восхитительный оргазм, мое тело изгибалось в пароксизме страсти на их телах, хотя в то же время я осознавала свой эгоизм, так как двое мужчин не могли получить такое же удовольствие от меня.

После этого великолепного одностороннего сексуального ритуала с двумя моими любовниками я начала обращать внимание на то, что происходит вокруг меня. Несколько мужчин пододвинули свои кресла поближе и смотрели в нашу сторону через солнцезащитные очки. Пора было смываться. Люди начинали быть назойливо любопытными. Мы решили вернуться на автомобиле в город в конце дня, и я подумала, как это будет здорово сделать им обоим «французскую любовь» по дороге в отель прямо в салоне. Но они были слишком смущены для того, чтобы пойти на такой эксперимент на виду друг у друга, поэтому в результате я просто положила голову на колени Ларри, в то время как носками ног дразнила пенис Такиса. Вернувшись в Нью-Йорк, мы поужинали вместе, и затем Ларри должен был идти домой навестить своих детей. К этому времени Ларри окончательно убедился, что я люблю Такиса, ставшего теперь моим постоянным любовником.

«Доброй ночи, Такис. Желаю приятно провести вечер», — процедил сквозь зубы Ларри, когда мы прощались. С горькой улыбкой он посмотрел на меня.

Все это было чертовски неприятно, тем более что мне меньше всего хотелось огорчать Ларри подобным образом. Кроме всего прочего, мы с ним столько времени были вместе. Поэтому я объявила обои моим любовникам, что больше не потерплю подобных сцен. И отныне, пока мы вместе, для нашего спокойствия установим определенные правила. Если я хочу заниматься любовью с Ларри, что обычно бывает раз в неделю на уик-энд, Такис в это время спит, либо идет погулять, либо мы с Ларри плотно закрываем дверь. Никто никогда больше не устраивает сцен.

И теперь, что довольно забавно, оказалось, что Такис становится все более и более ревнивым из-за моего участия в групповых сценах ради забавы или ради денег.

Как-то меня пригласили в дом к одному из самих известных в Нью-Йорке «котов», еврейскому парню. Я не взяла с собой ни Ларри, ни Такиса. Этот альфонс, который даже опубликовал в журнале «Нью-Йорк» наделавшую много шума повесть из двух частей, имел особняк в Гринвич Виллидж с бассейном, где устраивал еженедельные оргии. В тот вечер, когда я посетила одну из них, после освежающего купания в воде мне удалось трахнуться и сделать феллейшио пяти гостям мужского пола в бассейне и около него. Кроме того, я сделала оральный секс молоденькой девушке, которая ненароком подвернулась мне в то время, как другие гости смотрели с балкона и аплодировали. Каким-то образом Такис узнал об этом и был вне себя от ярости. Он не спал со мной несколько дней. Я даже начала беспокоиться, уяснил ли он себе мой образ жизни. Ларри, в конце концов, значительно более понятлив, несмотря на его темперамент.

По крайней мере, мои настоящие любовники должны понимать одну важную вещь: когда я занимаюсь любовью с обычным клиентом, это происходит с моим телом, но никак не затрагивает мою душу. Я объясняю это моим мужчинам, цитируя одного моего голландского друга, сказавшего эту фразу мне однажды, когда мы занимались любовью (то было, конечно, намного раньше, чем я стала проституткой): «Я дал тебе свою сперму! Я отдал тебе мою душу!»

Если он трахал другую девушку, тогда говорил: «Я просто дал этой девочке мою сперму, но не душу и потому не изменил тебе».

Таким образом, я считаю, что настоящая любовь — это значит полностью отдавать и принимать душу, разум и тело друг друга, только тогда у вас будут глубокие отношения. Я должна отдавать и получать все три составляющие от мужчины, иначе ничего не получится. Тогда это просто корабли, плывущие в ночи.

Абе «Клоп»

Абе «Клоп» является причиной того, что я свернула свою деятельность как нью-йоркская мадам.

Личность Абе станет ясной всем, кто прочитает грустные статьи и смотрел телевизионные репортажи, посвященные коррупции полиции Нью-Йорка и моей роли на противоречивых слушаниях в комиссии Кнэппа, созданной мэром города Джоном Линдстэем для борьбы со служебными преступлениями в нью-йоркской мэрии и полицейском департаменте.

Абе — один из гениев от электроники, который может установить «клопа» (сленг: подслушивающее устройство. — Пер.) где угодно: в квартире, телефоне, офисе или автомашине. Он был представлен мне соавтором этой книги Робином Муром. Мур хотел, чтобы Абе установил звукозаписывающую аппаратуру в моей спальне и получил достоверную информацию для будущей книги.

Трудно описать словами внешность Абе «Клопа». Его надо увидеть, чтобы поверить в существование такого человека. Представьте себе восемьдесят килограммов жира, втиснутых в тело высотой сто шестьдесят пять сантиметров. Оберните это розовой, как у младенца, кожей; добавьте пару толстых — всегда мокрых — губ и точки светло-голубых глаз, каждый навсегда прикрытый линзами очков, толщиной и формой напоминающих дно бутылки от кока-колы. И все это помещено под тремя жидкими прядями волос, призванных выполнять невозможную задачу: покрыть нечто, что только любящая мать может назвать головой. Теперь у вас есть некоторое представление об Абе «Клопе».

Возможно, из-за того, что он считает несправедливым свой приговор в полтора года тюрьмы, к которому его приговорили несколько лет назад, но целью своей жизни Абе считает получение доказательств коррупции сотрудников полиции и судей. Он постоянно уверяет меня, что теперь ведет обычную жизнь и живет на то, что зарабатывает в качестве следователя. На самом деле он напоминает доносчика, всегда появляющегося в ненужный момент.

Но, конечно, если уж Абе берется за дело, то берется. Во-первых, он сделал проводку ото всех моих телефонов к огромному магнитофону, спрятанному в чулане. В этот момент я что-то заподозрила: «Но я думала, что мы установили маленький магнитофончик у меня под рукой, который можно будет легко включать и выключать».

«Нет, нет, нет, Робин хочет, чтобы качество звука было отменным», — стал настаивать Абе. Как я могу, рядовая мадам, подумалось мне, отличить в этом деле, где ремесло и где искусство.

«Но все же, как насчет выключателя? — настаивала я. — Слушай, я хочу иметь возможность отключить эту штуку».

«О'кей, — сказал он. — Вот тебе выключатель. Нажми здесь, и он заработает, нажми здесь — отключится. Итак, ты теперь знаешь, как можно записать любую беседу. Ну а если не хочешь, тебе даже не нужно ничего трогать», — ответил он с ангельской улыбкой.

Абе был подобен ящику Пандорры, раз открыв который ты выпускаешь наружу злую энергию. «Твои телефоны…»

«Что мои телефоны?» — спросила я.

«На них могут быть установлены «клопы».

«Да?»

«Я проверю их». И он стал проверять. Я никогда не видела такой энергии. Он достал всякие электронные приспособления с разноцветными мигающими лампочками.

«Ага, вот этот прослушивается. У тебя здесь установлен «клоп».

«Где?»

«Не волнуйся, не волнуйся, я знаю».

«Как? Откуда ты знаешь?»

«…(последовала череда слов, о которых я знаю, что они английские, но звучавшие так, как будто Эйнштейн сошел с ума)… и затем, когда это регистрирует вот тот измерительный прибор, я знаю, что там установлено прослушивающее устройство».

«Ну да. Там «клоп». Кто еще, черт побери, мог спорить с ним в этой области?»

«Ага (клик, клик, нажатие на кнопку, поворот тумблера, клик, клик)… а в этом телефоне установлен пенрегистр».

«Какого черта, ничего не понимаю… Что это за чертова штука — пенрегистр?»