Трианон - Евгений Гаглоев

Я ужаснулся. Аппетит как-то сразу пропал.

– Да-да, я сам наблюдал такое, – кивнул Диомидов. – Если преступника приговаривают, скажем, к сотне лет в зерциккурате, все эти годы он остается в том же возрасте, в каком попал в зеркало. Наглухо замурованный, он проводит в нем этот бесконечный срок, но и конец заключения не приносит ему свободы – как только он выходит наружу, магия перестает действовать, и все прошедшие годы наваливаются на него. Он почти моментально превращается в пыль. Властелины придумали отличный способ избавляться от неугодных.

– И никак нельзя извлечь их оттуда до окончания срока?

– Можно, но только с помощью императорской печати. А она хранится в Верховном суде. Никто и никогда даже не пытался провернуть такое.

Я не переставал поражаться чудесам и жестокости этого мира. И бесстрашию Гертруды, которая все-таки выкрала эту печать. Тем временем нам принесли заказ. Неожиданно в ресторан вошла Гертруда в своем карнавальном костюме. Она присоединилась к нам, и я представил ее Ставру Игнатьевичу как свою невесту. Диомидов галантно поцеловал ей руку. Мы приступили к трапезе. Поезд тем временем мчался среди высоких серых скал.

Вскоре двери вагона распахнулись, и в ресторан вошел приземистый толстый старик в высоком цилиндре и долгополом пальто с меховым воротником. Я уже видел его раньше, отчего-то он привлек мое внимание при посадке в поезд. С неприятной ухмылкой он прошел мимо нас, официанты подобострастно засуетились перед ним, приглашая сесть за самый лучший столик. На воротнике его пальто что-то сверкнуло. Я присмотрелся и увидел, к своему удивлению, большого стеклянного паука величиной с кулак. Эта тварь шевелилась! Быстро перебирая прозрачными лапками, паук скрылся за отворотом воротника.

– Кто это? – спросил я у Диомидова.

Ставр Игнатьевич открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент поезд резко дернулся и остановился. Приборы и посуда слетели со столов, выпечка рассыпалась по полу. Пассажиры попадали на пол, опрокидывая стулья и сдергивая со столиков скатерти. Гертруду швырнуло вперед, и девушка упала в мои объятия. Она тут же со смущенным видом отстранилась.

– Что произошло? – послышался тревожный крик.

– Почему мы остановились?

Вскоре выяснилось: что-то случилось с паровозом. Пассажиры громко возмущались, проводники пытались их успокоить. В коридорах возникла толчея, некоторые пассажиры вышли на улицу. Мы с Диомидовым тоже последовали их примеру. И я увидел наш паровоз. Он был стеклянный, и с обеих его сторон зияли огромные дыры, колеса, поршни, детали механизмов выглядели источенными, изъеденными, словно древесина, над которой поработали жуки-древоточцы. Из больших дыр прогрызенной топки вырывались клубы белого пара. А самое странное: паровоз искрился и переливался на солнце, словно усыпанный бриллиантами.

Присмотревшись, мы увидели пауков. Целые полчища стеклянных тварей, как две капли воды похожих на того, что я видел на пальто толстого старика, облепили паровоз, продолжая его уничтожать. Нам еще повезло, что состав не сошел с рельсов. Проводники предлагали успокоиться и подождать помощи, но многих пассажиров такая задержка не устраивала. Кое-кто из них начал собирать вещи, чтобы сойти с поезда и пешком добираться до ближайшей станции. Я огляделся, пытаясь найти в толпе того старика в цилиндре. Почему-то мне казалось, что он каким-то образом был причастен к аварии. Но толстяк куда-то исчез. Мы вернулись в свой вагон, и Гертруда тоже предложила мне отправиться пешком.

– Моя тетушка живет не так уж далеко отсюда, – пояснила она. – До Норд-Шпигеля рукой подать. Ну а там вы сможете нанять экипаж и доберетесь, куда вам нужно.

Конечно, я согласился. Что еще мне оставалось? К тому же как не воспользоваться случаем и не исследовать этот угрюмый край, в котором обитали зеркальные ведьмы и где содержали государственных преступников? Мы собрали вещи и сошли с поезда. К тому времени пауки уже почти полностью уничтожили паровоз. Проводники, облачившись в защитные костюмы и маски, поливали стеклянных тварей каким-то едким дымящимся раствором из брандспойтов. Пауки падали на землю целыми грудами. Запах стоял ужасный – пахло какой-то кислотой.

Едва мы вышли на каменистую дорогу, как кто-то окликнул меня. Оказалось, что за нами следом тащится Ставр Игнатьевич.

– Если молодые люди не будут возражать, я составлю вам компанию, – тяжело дыша, проговорил он. – Вместе любой путь кажется короче.

Мы радушно согласились, хотя, откровенно говоря, мне больше хотелось одному остаться с девушкой. Гертруда повела нас короткой дорогой, и мы шагали за ней и разговаривали.

– Что за напасть приключилась с поездом? – спросил я.

– Вы о глассораксах? Жуткие твари. Поезда и другую технику отливают из особых сплавов. Эти маленькие бестии отчего-то очень любят пожирать этот материал! Наверное, проводники недоглядели и где-то в нашем составе оказалось их гнездо.

– Или кто-то из пассажиров перевозил их в своем багаже, – вставил я, отчего-то вспомнив о гигантском чемодане толстяка.

– Вряд ли найдется такой отчаянный человек! – рассмеялся Диомидов. – Нам повезло, что машинист успел остановить паровоз, обычно нападение стеклоедов происходит так стремительно, что поезд может сойти с рельсов на полном ходу. И только самоубийца может перевозить в поезде глассораксов.

– Перед тем как поезд остановился, я хотел расспросить вас об одном субъекте, – вспомнил я. – Старик в длинном пальто и цилиндре…

– Простите, Александр, но там было столько народу, – виновато развел руками Ставр Игнатьевич. – Я не помню, о ком именно идет речь.

Мы шли извилистыми тропинками, преодолевая каменистые кручи, огибая высокие скалы. Солнце освещало нам путь, но совершенно не грело. От горной прохлады мне пришлось поплотнее закутаться в свой плащ. За нами следом двигалось еще несколько человек, как и мы, сошедших с нашего поезда. Через пару часов мы поднялись на очередную гору и увидели внизу островерхие крыши домов небольшого поселения.

– Норд-Шпигель! Здесь и живет моя тетя, – объявила Гертруда.

Городок располагался в низине между двумя высокими холмами. Одно– и двухэтажные домики с черепичными крышами окружали высокие деревья, дубы и сосны. Но людей мы на улицах не увидели. Гертруда привела нас к большому двухэтажному дому на окраине и постучала в дверь.

– Это местная гостиница, – пояснила она. – Вообще-то здесь хозяйничает моя тетушка. Свободные комнаты всегда есть, так что вы сможете остаться на ночлег. К тому же мы пришли сюда первыми, и нам достанутся лучшие номера. Остальным пассажирам поезда придется довольствоваться тем, что останется.

На деревянном щите неподалеку от двери мы увидели точно такое же объявление о розыске преступницы, какое нам дали полицейские. Теперь я сразу узнал в аляповатом изображении черты лица Гертруды. Диомидов, похоже, ничего не заподозрил. Пока мы его разглядывали, дверь отворилась. Навстречу вышла дородная женщина невысокого роста. Увидев Гертруду, она широко улыбнулась и обняла девушку. Нас пригласили войти, и мы оказались в просторном зале с огромным очагом. Здесь стояло несколько пустых столиков, у стены виднелась стойка бара. И ни одного посетителя. Тетка девушки, а звали ее Агата, пояснила, что многие горожане подались в соседнюю провинцию на ярмарку, поэтому городок опустел.

– Но завтра они вернутся, и здесь снова закипит жизнь! – заверила она.

Нам показали наши комнаты, а затем пригласили к ужину. Как оказалось, Агата отлично готовила, и мы с удовольствием отведали ее стряпню.

– Завтра вы сможете нанять извозчика, который отвезет вас, куда соблаговолите, – сказала она. – А пока можете устраиваться на ночлег.

Но спать совсем не хотелось. Ставр Игнатьевич уселся у камина и раскурил трубку, Гертруда отправилась на кухню – помочь мыть посуду. Агата убирала со стола.

– У вас тоже побывала тайная полиция? – спросил я. – Мы видели объявление о розыске воровки.

– Ах, вы об этом! Ну да, сюда-то они примчались в первую очередь, – ответила Агата. – Ведь Эмельдорские края издавна считаются прибежищем зеркальных ведьм. Да только все это в далеком прошлом.

– Разве ведьмы не обитают в окрестностях Норд-Шпигеля?

– Они давно перебрались в другую провинцию. За городом, к востоку отсюда, в горах еще сохранились развалины их монастыря, но там уже много лет никто не живет. Но разве полиции это объяснишь? Как вдолбят себе что-нибудь в голову, так их ничем не разубедить.

Как-то это не соответствовало рассказу Гертруды. Я терялся в догадках. Может, тетка не в курсе дел своей племянницы? Я решил попозже расспросить саму Гертруду об ее отношениях с загадочными зеркальными ведьмами.

– Так ведьмы ушли из этих мест? – спросил Ставр Игнатьевич.

– Давно, сударь, – ответила Агата. – Не знаю, куда точно они подались, но в последний раз я видела здесь зеркальную ведьму еще совсем маленькой девочкой!