Трианон - Евгений Гаглоев

– Так ведьмы ушли из этих мест? – спросил Ставр Игнатьевич.

– Давно, сударь, – ответила Агата. – Не знаю, куда точно они подались, но в последний раз я видела здесь зеркальную ведьму еще совсем маленькой девочкой!

– Что же, вы меня успокоили, – улыбнулся старик. – Этой ночью я буду спать спокойно.

– Конечно, господа, – кивнула Агата. – К тому же я постелила вам лучшее белье!

Пока мы отдыхали, в гостинице появились и другие пассажиры с нашего поезда. Агата занялась новыми постояльцами, а мы с Диомидовым отправились по своим комнатам. Но уснуть я не мог. Гертруда помогала тетке, так что болтать со мной ей было некогда. И я решил совершить прогулку. Развалины монастыря были за городом. Эта мысль не давала мне покоя. Я должен был осмотреть их, взглянуть хотя бы одним глазком. Тем более что город сейчас был практически пуст, и мне никто не мог помешать.

Я оделся, сунул за пояс кинжал и пистолет и, стараясь не шуметь, выскользнул из гостиницы. Оставалось определить, где здесь восток. Помнится, компас князя Поплавского здесь не работал, стрелка просто хаотично металась. Но я заметил, в какую сторону Агата махнула рукой, когда рассказывала о монастыре. Я пересек пустынную городскую площадь и зашагал в нужную сторону. Я взобрался на гору и осмотрелся. Вдали действительно виднелись развалины какого-то древнего сооружения. Поросшие кустарниками, в свете луны они выглядели зловеще. Странно, но тропинка, ведущая к храму, выглядела утоптанной, словно ею постоянно пользовались.

Я зашагал вниз по склону, моя длинная тень спускалась передо мной. Подойдя к подножию горы, я оказался перед гигантской, грубо обтесанной каменной аркой. Массивные столбы украшала резьба, изображающая змей и каких-то диковинных существ с телами людей и песьими головами. Я вошел и оказался на пустынном дворе, вымощенном толстыми каменными плитами. И наконец увидел развалины древнего монастыря. Передо мной поднималось огромное строение с провалившейся крышей. Некогда оно, должно быть, выглядело величественно. Толстые колонны поддерживали крышу, высокие окна когда-то украшали разноцветные витражи, теперь же все поросло кустарником, повсюду висела густая паутина.

Двери в храм были чуть приоткрыты. Их массивные створки, видно, навечно застряли в таком положении и вросли в землю. Теперь же никакая сила не смогла бы закрыть их или распахнуть настежь. Я протиснулся в храм. Кому поклонялись зеркальные ведьмы? Что за религия существовала в Зерцалии? И существует ли до сих пор? Меня очень интересовали эти вопросы. Я стал внимательно осматривать барельефы на стенах, роспись на потрескавшемся потолке, резьбу на каменных колоннах. Древние художники изобразили здесь монстров самых разных мастей. Узнал я лишь гигантских псов, которых мы уже видели с князем Поплавским. На барельефах были изображены сцены, где они пожирали других зверей. На других я увидел больших летучих мышей, тех самых хироптер, которые кому-то поклонялись, – изображение неведомого божества было очень неясным. Рядом с ними стояли женщины в длинных одинаковых одеждах. Должно быть, пресловутые зеркальные ведьмы. Лунный свет, проникавший сквозь дыру в крыше и выбитые окна, плохо освещал храм, но все же я смог рассмотреть эти изображения.

Затем я пересек зал и вошел в соседнее помещение. Это был длинный, широкий коридор, вымощенный черным камнем. Окна закрывали толстые стеклянные прутья решеток. Я шагал по темному проходу, по обе стороны которого стояли высокие зеркала в черных рамах. Мне казалось, что кто-то следит за мной, но на самом деле это было лишь мое отражение в запыленных зеркалах. Впереди, в самом конце коридора, стояло еще одно зеркало – самое уродливое сооружение из всех, что я когда-либо видел. Это было овальное черное стекло высотой почти в три метра, стоявшее немного наклонно и поддерживаемое мощными подпорками в виде звериных лап с острыми когтями. При одном его виде сердце замерло у меня в груди. Я вдруг ощутил какую-то неведомую опасность, исходившую от этого предмета. Его раму также покрывала резьба, в полумраке было невозможно ее рассмотреть, но из-за игры ночных теней казалось, что она шевелится. И тут, приглядевшись, я понял, что это вовсе не обман зрения! Живые змеи обвивали раму зеркала, ползали вверх и вниз. Пол у подножия зеркала тоже почти сплошь был покрыт клубками шевелящихся змей. Между ними что-то сверкало, точно россыпь бриллиантов на черном бархате. Пауки! Те самые глассораксы, уничтожившие наш паровоз! После такого зрелища все желание осматривать старинный храм у меня исчезло. Я как можно быстрее выбежал из храма и поспешил обратно в город. Кому бы ни поклонялись зеркальные ведьмы, это явно было недоброе божество.

Вот и знакомая гостиница. Но что это? Входная дверь была распахнута настежь. Странно, я же точно помню, что закрывал ее. Наверное, Агата вышла в конюшню, чтобы задать корм лошадям. Я вошел в дом и сразу понял, что случилось что-то непредвиденное.

Здесь стояла мертвая тишина. В очаге тлели угли, дрова давно прогорели, и никто не подбросил в камин новые. У подножия лестницы валялась сумочка Гертруды. Я подобрал ее и поспешил наверх. Дверь комнаты девушки тоже оказалась открыта. В ней я никого не увидел, лишь разобранную постель.

Я постучал в комнату Ставра Игнатьевича. Мне никто не ответил, но дверь со скрипом подалась. Я распахнул ее и замер, не веря своим глазам.

Ставр Игнатьевич стоял передо мной в своем дорожном костюме. Он был целиком стеклянный! Старик застыл, вскинув руку, словно пытаясь защититься от чего-то ужасного. Одежда была прежней: шерстяной костюм и кожаные башмаки, но все тело Диомидова остекленело! Его кожа тускло поблескивала в свете луны. Пораженный увиденным, я не сразу услышал тихий скрип за спиной. А в следующую секунду ужасный удар по голове свалил меня с ног, и все вокруг померкло…

Очнулся я от жалобного крика.

Голова ужасно болела, я попробовал открыть глаза, но все поплыло передо мной. Не сразу, но все же зрение вернулось ко мне.

– Александр! – кричал кто-то. – Помогите мне! Заберите меня отсюда!

Голос принадлежал Гертруде. Я попытался сесть, но едва снова не упал навзничь. Голова неимоверно кружилась. Но все же я узнал место, где оказался. Это был тот самый храм с зеркалами, змеями и пауками, где я был совсем недавно. Но теперь здесь кое-что изменилось. Между зеркалами на высоких черных подставках горели факелы, по каменному полу скользили змеи, а к гигантскому уродливому зеркалу, у подножия которого сгрудились пауки, была привязана Гертруда!

Я с трудом поднялся на ноги и, качаясь, стараясь не наступить на покрывавших пол гадов, двинулся к девушке.

– Наконец-то! – с облегчением выдохнула она. – Я думала, что мне так и придется погибнуть здесь!

– Что произошло?

– Не знаю! Я уже спала, когда меня стащили с постели и принесли сюда. Я даже не смогла разглядеть лиц своих похитителей!

Гертруда с трудом могла шевелиться, подвешенная за руки и за ноги к поверхности черного зеркала. Ее держали уродливые блестящие щупальца, высунувшиеся прямо из стекла! Казалось, они слегка шевелятся. А может, это мое зрение так шутило со мной?

– Что это? – в ужасе выдохнул я.

– Зеркальные ведьмы! – испуганно произнесла Гертруда. – Они сошли с ума! Они собираются принести меня в жертву своему богу! Освободите меня поскорее, прошу!

– Но ваша тетка сказала, что ведьмы давно ушли из этих мест!

– Они скрылись, когда на них начались гонения. Но это место для них святое, и иногда тайно они приходят сюда, чтобы приносить жертвы своему божеству! Скорее, Александр! Они скоро вернутся!

Поборов отвращение, я взялся за чешуйчатое щупальце, обвившее правую ногу девушки. Оно оказалось твердым, словно камень! Я выхватил кинжал и ударил им по нему. На чешуйчатой поверхности не осталось и царапины!

– Как мне сделать это? – воскликнул я. – Железо не берет эти оковы!

– Это заколдованное черное зеркало, – сказала Гертруда. – Я слышала о таких. Зеркало-кровопийца. Вам нужно дать ему свою кровь!

Я в ужасе уставился на нее, решив, что она шутит. Но ей явно было не до шуток. Нужно спасти девушку! Не мог же я бросить ее в беде! Ничего другого не оставалось. Я взял кинжал и, стиснув зубы, провел острием по своей ладони. Выступила кровь.

Я приложил руку к черному щупальцу, оно тут же дрогнуло и втянулось в зеркало, освободив ногу девушки. В том месте, где исчез жуткий отросток, под поверхностью стекла полыхнул красный огонек. Черная плоскость вскипела багровой пеной, показались язычки пламени. Гигантское зеркало завибрировало так, что в зале задрожал пол. Пламя быстро охватило всю поверхность черного стекла.

А Гертруда, вдруг громко засмеявшись, неожиданно соскользнула с зеркала и встала на ноги.

– Умница! – радостно взвизгнула она. – Молодец, Державин! Но что же так мало?

И пока я не пришел в себя, она схватила мою кровоточащую ладонь и впилась в нее губами. Я замер, совершенно ничего не понимая. Она пила мою кровь! Набрав полный рот, Гертруда повернулась к зеркалу и выплюнула в него мою кровь. Черное стекло забурлило еще сильнее. Тьма рассыпалась на отдельные островки, между которыми полыхал красный огонь.