Бросок Саламандры - Василий Мазурок

К этому времени на площади скопилось много народу, и в основном это были уцелевшие после нападения.

Почти каждый из них потерял друга или близкого человека.

– Смерть им! Смерть! – кричали перепачканные в крови люди, потрясая кулаками. – Смилдакс, веди нас, и мы отомстим! Смерть им! Смерть!

– Терпение, друзья! Осталось ждать немного! Мы отомстим! Взываю к вашему терпению, во имя будущей победы!

Мэр был опытным политиком, и ему удалось успокоить толпу, предложив им помочь медикам и оказать помощь раненым.

Неожиданно зазвонил телефон, который держал в руке человек из свиты мэра. Стоявшие неподалеку горожане замолчали и обратили свои взоры на Смилдакса.

Испытывая некоторое смущение, он взял трубку:

– Алло, мэр Смилдакс слушает.

– Слушай меня внимательно, засранец, это тебе за самодеятельность на «Ван-Риосе». Если будет еще что-то подобное, умоешься кровью и ты, и весь твой город. Понял меня?

– Понял, – глухо ответил Смилдакс.

– Я крепко держу всех вас невидимой рукой, одно неверное движение – и вы мертвецы. Надеюсь на твою понятливость, Смилдакс.

– Да, конечно.

– Все остальное согласно договоренности.

– Конечно, – кивнул мэр.

– Будем считать, что ты все понял. Прощай. Смилдакс собрал все свое мужество, чтобы никто не догадался, о чем он говорил.

– Кто это был, мэр, скажите нам! Это они?! Те, кто это сделал?! – требовали ответа горожане.

– Нет, это не они, – негромко произнес Смилдакас, а затем повторил уже громче: – Это не они! Это друзья! Они сказали, что обязательно нам помогут! Победа будет за нами! Ура!!!

– Ура!... Ура!...-вырвалось из сотен глоток, а мэр по махал избирателям, быстро сел в свой лимузин, и его кортеж направился в сторону мэрии.

61

Профессор Джо Пулитцер сидел в своем кабинете, тупо уставившись в одну точку. После последнего отключения энергии из пятисот образцов погибло больше половины.

«Ну и как тут двигать науку? – размышлял Пулитцер. – Говорили мне коллеги – и Резерфорд, и тот же Капица, что не будет здесь, на станции, подходящих условий, и вот пожалуйста».

В дверь постучали. Профессор хотел сделать вид, что его нет, и остаться со своей объективной тоской один на один, но потом передумал. Еще большим желанием, чем оставаться в одиночестве, было желание выплеснуть на кого-то свои проблемы, найти свидетеля вопиющего безобразия. Слыхано ли, ему, Джо Пулитцеру, безусловному кандидату в академики, не дают работать!

– Входите! – неожиданно громким, даже для самого себя, голосом сказал Пулитцер.

– Это я, профессор, – радостно сообщил помощник Пулитцера, Эрнст Холидей. – Почему вы сидите в темноте?

– Очень метко сказано, Эрнст! В темноте! – с горьким сарказмом произнес профессор.

– Понятно.

Холидей включил освещение и сел напротив Пулитцера:

– Вы все переживаете гибель образцов?

– Изволили попасть в самую точку, – жмурясь от света, ответил профессор. – Возможно, среди погибших образцов и находился тот единственный Миротворец!

– Едва ли в какой-то из пробирок мог оказаться Миротворец, профессор. Пора вам признать, что все наши опыты – туфта. – И Холидей сделал пренебрежительный жест рукой.

– Что я слышу, Эрнст?! Вы ли это?! – воскликнул Пулитцер, вскочив.

Холидей ничего не ответил, и профессор, постояв в гневной позе несколько секунд, вдруг сдулся, как воздушный шарик, и плюхнулся обратно на стул.

– Нет сил выслушивать вашу поганейшую метафизику, дорогой Эрнст, ну да ничего не поделаешь. Давайте рассказывайте, до чего вы договорились со своим колдуном.

– Договорились до того, профессор, что с «подсами» нужно пообщаться, – прямо сказал Холидей.

– Ну вот, опять эти «подсы». В академии меня засмеют, – сокрушенно произнес Пулитцер и обхватил голову руками.

Он просидел так целую минуту, затем посмотрел из-под пальцев на помощника и напомнил:

– Ну так вы будете рассказывать?

– Ах да, профессор, конечно. В общем, он предлагает нам лететь с ним на Маттияр, где научит нас говорить с «подсами». Он сказал, что можно убедить их покинуть всех сото, и те станут обычными людьми...

– Ну да, и, если верить этому колдуну, тут же заболеют лихорадкой. Или я не прав? Ведь он сам говорил, что когда-то обреченных людей от лихорадки вылечили именно эти самые «подсы».

– Мистер Джо Камингс говорил, что «подсы» едва ли согласятся покинуть сото. Они к ним слишком привыкли, правда, они могут дать нам ту формулу, по которой мы наверняка сумеем создать Миротворца.

– Ага! – оживился профессор. – А вот это было бы значительно интереснее. Получить формулу и не связываться со всей этой мистикой.

Пулитцер даже поднялся со стула, подошел к небольшому холодильному шкафчику и достал оттуда бутылку с сидром.

– Не хотите освежиться? – спросил он Холидея.

– Нет, спасибо, – отказался тот.

– Ну тогда я сам.

Профессор налил в высокий бокал пенящийся напиток, отпил добрую половину и вернулся на свой стул.

– Мне показалось или вы действительно назвали этого колдуна именем Джо?

– Да, профессор, вы не ослышались. Вслед за фамилией мистер Камингс выбрал себе имя – Джо.

– Но почему Джо? Ведь это мое имя. Почему не Эрнст, в конце концов?

– Я спрашивал его об этом, – сказал Холидей, пряча усмешку, – и он сказал, что имя Джо для колдуна самое наилучшее. Он сказал, что только человек, сведущий в магии, может носить такое звучное и ударное имя – Джо.

– Что же я, по-вашему, тоже колдун?

– Это не по-моему, профессор, так считает мистер Камингс. Он сказал, что ваша магия очень сильна и вы достигнете больших успехов, если сконцентрируетесь на единственной цели и не будете расточать силы во всех направлениях сразу.

Эрнс Холидей ждал, что профессор начнет живо обсуждать услышанное, но он промолчал, попивая свой сидр с равнодушным видом.

– Удалось выяснить, почему в лабораториях отключали энергию? У нас ведь один из самых высоких приоритетов.

– Да, профессор. Как объяснил мне дежурный офицер, мы находились на грани гравитационного распада.

– Гравитационный распад? – Пулитцер пошевелил бровями. – Термин знакомый, но вообще-то я не физик.

– Я, как вы знаете, тоже, но офицер пояснил, что это происходит, когда какой-то там вектор меняет свой знак.

– Подумать только, такой пустяк и какие большие неприятности, – удивился Пулитцер.

– Профессор, к вам есть личная просьба, – сообщил Холидей, посчитав, что сложилась подходящая ситуация.

– Да, слушаю вас.