Здесь покоится наш верховный повелитель - Виктория Холт

– Да, – ответила Нелл. – И уже не первый год, милорд король.

– Я бы хотел, чтобы ты кое-что поняла. Если бы ты была благородного происхождения…

– Как мать принца Задаваки?

Карл невольно улыбнулся тому прозвищу, которое она дала Джемми. Он сказал:

– Люси давно умерла. Джемми уже юноша. А этому маленькому Карлу еще расти и расти. Потом, я думаю, у него будет такой же великолепный титул, как у любого из его братьев.

– Что же, его матери остается теперь лишь умереть, – драматически воскликнула Нелл. – Что – в реку мне прыгнуть? Или пронзить себя мечом?

Юный Карл, смутно угадывая настроение матери, поднял истошный крик.

– Успокойся, успокойся, – успокаивал король. – Твоя мама не умрет. Это она так играет, сынок.

Но юный Карл никак не мог утешиться. Нелл выхватила его у короля.

– Нет, нет, Карлуша, – говорила она, – это все была игра. Папа прав. Нас может беспокоить лишь одно: величие твоего отца дает тебе право на высокое положение, но шлюха-мать обрекает тебя на унижение.

Тут она рассмеялась и принялась плясать по комнате джигу вместе с ним, пока он не засмеялся, – и король смеялся вместе с ними.

Ему так понравилась сцена, что он не смог удержаться и пообещал Нелл подумать, что можно сделать для мальчика. Кроме того, он вспомнил, что ее сестра Роза бедствовала и ей он обещал пенсию в сто фунтов в год, о которой Нелл для нее просила.

Что касается самой Нелл, то ему было так хорошо с ней даже тогда, когда она ссорилась ради своего сына, что он сделает ее герцогиней; правда же – сделает!

– Герцогиней?.. – повторила Нелл слова короля, и глаза ее засияли. – Это мне будет здорово приятно. Маленьким Карлуше и Джемми, у которых отец король, конечно, следует иметь мать-герцогиню, не меньше.

Король уже пожалел, что был так неосторожен, но Нелл продолжала:

– Я могла бы быть герцогиней Плимутской. Этот титул кто-нибудь в конце концов получит. Почему бы не Нелл? Барбаре повезло не меньше.

– Всему свое время, – смущенно сказал король.

Но Нелл была счастлива. Герцогиня Плимутская – это почетно для ее мальчиков. А почему бы и нет? На самом деле, почему нет?!

Нелл не стала герцогиней Плимутской. Она попросила соответствующие документы, которые закрепили бы ее право на этот титул, но ей было заявлено, что они не могут быть предоставлены. Король ей сказал, что он сделал это предложение в шутку; он попросил ее понять положение страны. Англия вела войну, которая потребовала больше расходов, чем предполагалось; голландцы были полны решимости отстоять свою страну; не достигнув желаемого результата открытием плотин, которое вызвало лишь краткое замешательство у захватчиков, юный, но решительный Вильгельм Оранский, правитель и капитан-генерал, проявлял и дальше свои блистательные способности полководца.

– Кто бы мог ожидать таких способностей от этого молодого неповоротливого племянника?! – восклицал Карл. – Никогда не забуду его пребывание при моем дворе. Невысокий паренек, который боялся танцевать, чтобы не запыхаться из-за своих слабых легких. Он был угрюмым, и мне пришлось что-то предпринять, чтобы взбодрить его, вот я и попросил Бекингема усиленно поить его вином, и что, вы думаете, вышло? Он впал в оцепенение? Черта с два! Тут-то и проявился его подлинный характер. Прежде чем ему успели помешать, он разбил окна в апартаментах фрейлин – так он к ним рвался. «Дорогой племянник, – сказал я ему, – у нас при дворе принято прежде всего попросить позволения у дам. Возможно, на наш взгляд, нудный английский обычай, но, боюсь, что его тем не менее следует уважать». Ох! Я мог бы предвидеть скрытые достоинства в молодом человеке, который казался таким чопорным, а после нескольких бокалов проявил себя как развратник. Тогда он был пьян от вина. Ныне он пьян от честолюбия и желания спасти свою родину. Снова мы убеждаемся, что этот мой племянник может проявить себя по-настоящему замечательным молодцом.

– Мы говорили о герцогине Плимутской, а не о герцоге Оранском, – напомнила ему Нелл.

– Ну да, мы говорили о герцогине Плимутской, – согласился король. – В таком случае позволь объяснить, что война обходится дорого. Люди недовольны вербовщиками и налогами, но и те и другие необходимы для поддержания нашего морского флота. Когда люди злы, они ищут кого-нибудь, на ком можно свою злость выместить. Когда их просят платить налоги, они отвечают: «Пусть король платит налоги, пусть поменьше тратится на женщин, и, может быть, эти деньги пригодятся для обеспечения флота». Нелл, я пока ничего не могу сделать. Клянусь тебе, я не забуду наших сыновей. Клянусь, я не забуду и о тебе.

– Джентльмены так легко дают клятвы!.. – заметила Нелл. – А король – первый джентльмен страны.

– Тем не менее это обещание я непременно сдержу. Ты знаешь, как я отношусь к мальчикам. Их невозможно было бы не любить. Нет, Нелл, потерпи. Ну, развесели меня. Ибо, имея голландцев, с одной стороны, французов – с другой, а парламент – за спиной, я нуждаюсь в легкой разрядке.

Тут Нелл смягчилась, так как она его действительно любила – его, этого самого доброго из людей, хотя подчас и дававшего обещания, которые он не мог сдержать, она, кроме того, помнила слова милорда Рочестера: она должна успокаивать короля.

Если она будет донимать его, как это делала Барбара, она оттолкнет его от себя. Ей, маленькой продавщице апельсинов и артистке, следует быть такой же умной, как эта гранд-дама из Франции, самая значительная из ее соперниц.

Карл очень беспокоился. Он считал, что его подданные не будут продолжать поддерживать ведение войны. Он понимал, что надо действовать. Людовик захватил большие участки Голландии и даже расположил суд в Утрехте, но Карлу было ясно, что, как только Людовик разобьет голландцев, он обратит свои взоры на другие страны и попытается сделать своего союзника Карла рабом.

Поэтому он планировал заключить с Голландией сепаратный мир, сделав все, что было в его силах, чтобы они согласились на условия, которые не вызвали бы недовольства Людовика.

Вильгельм Оранский был все же его племянником, жаль, заявил он, что между ними идет борьба.

Он решил послать в Голландию двух эмиссаров, чтобы разузнать о намерениях молодого Вильгельма; выбор пал на Арлингтона, одного из самых компетентных членов «кабального» совета министров, и преисполненного энтузиазмом Бекингема, на которого он все еще возлагал надежды. Кроме того, ему хотелось компенсировать бедняге Джорджу столь нелюбезный отказ по поводу его просьбы.

Он был уверен, что Вильгельм, этот молодой человек двадцати одного года, будет склонен заключить мир на его условиях. Он не требовал слишком многого: он хотел признания требования Англии, чтобы ее флоту салютовали все суда других государств; он требовал субсидии в двести тысяч фунтов стерлингов в счет военных расходов; он, наверное, к тому же потребует контроля над портами Слейс, Фланшинг и Брилл: субсидию для ловли сельди; новых правил, касающихся английской и голландской торговли в Ост-Индии; возможности для английских плантаторов из Суринама не торопясь продать свою собственность и уехать; а так как Вильгельм был его племянником, он помог бы ему обеспечить благоприятные условия в его собственной стране.