Заложники обмана - Майкл Уивер

– Банг! – произнес он.

Самое удивительное, что все это оказалось очень даже просто.

Глава 47

Дом Дона Пьетро Равенелли находился точно в том месте, которое назвал и описал Витторио и Джьянни старик из Неаполя. Он стоял в предгорьях северо-восточной Сицилии, примерно в десяти километрах на запад от Палермо и не слишком далеко от прибрежной дороги на Пунта-Раизи.

Это была большая белая вилла в средиземноморском стиле с оранжевой черепичной крышей, за высокой стеной, огораживающей несколько акров хорошо обработанной земли. Пространство между стеной и домом патрулировали четыре вооруженных до зубов охранника. Кроме того, были установлены стратегически расположенные прожекторы и поворачивающиеся телекамеры, чтобы отслеживать не дай Бог упущенное охранниками.

Наступал вечер; Джьянни и Витторио уже четыре часа наблюдали за домом и участком. Запоминали расположение, отмечали каждого, кто входил в имение и кто из него выходил, и, разумеется, были совершенно уверены, что Равенелли из дома не выезжал.

Заняв позицию у вершины лесистого холма, на расстоянии около трехсот ярдов от виллы, они потихоньку переговаривались, не отрываясь от двух мощных полевых биноклей. Машина была спрятана за кустами; с правой стороны до них доносился приглушенный расстоянием шум транспорта, идущего по прибрежному шоссе в Палермо и обратно.

Долгая бессонная ночь, целодневная дорога, составление планов, а теперь еще слежка… Время от времени один из них вытягивался в высокой траве, чтобы подремать. Начать действовать они могли не раньше, чем близко к полуночи, и было важно, чтобы каждый из них чувствовал себя отдохнувшим и полным энергии. Проще было бы долететь самолетом и взять машину напрокат в аэропорту Палермо, но приходилось принимать во внимание набитый оружием багажник. Они опоздали на последний ночной паром из Неаполя и были вынуждены из-за этого проехать четыреста километров по итальянской территории, сесть на паром до Мессины и потом проехать еще триста километров на восток по прибрежному шоссе до Палермо.

Они наблюдали за раскинувшейся перед ними белой виллой, ждали, дремали и чувствовали все растущее напряжение.

Около шести часов двое мужчин, работавших в саду возле кустарника и цветочных клумб, уселись в старенький пикап и отбыли.

Экономка, грузная женщина в черном платье, покинула дом часом позже.

Чуть позже восьми приехала машина и увезла еще одну женщину – по-видимому, повариху.

К этому времени уже стемнело, и спустившаяся вечерняя тишина приглушила все звуки. Джьянни и Витторио увидели, как теплые желтоватые огни ламп засветились в окнах дома и как вспыхнули холодным огнем прожектора снаружи. От шагающих по двору охранников протянулись длинные тени.

– Итак, ты понимаешь, – донесся из сумрака негромкий голос Витторио, – один только вскрик охранника, и мы с тобой все равно что покойники. А также и мой мальчик. Значит, мы должны пользоваться пистолетами с глушителем. Бесшумно убрать четверых патрульных во дворе и еще одного охранника в доме, того, который наблюдает за мониторами телекамер.

Джьянни ничего не ответил.

– С тобой все в порядке? – спросил Витторио.

Джьянни Гарецки кивнул.

Витторио набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Они начали натягивать черные перчатки и черные маски. Черные рубашки и брюки были уже на них.

Свет в спальне на втором этаже погас примерно в одиннадцать.

В полночь они бесшумно перелезли через стену ограды и спрятались в кустах. Витторио заранее определил, что ни ограда, ни самый дом не окружены проволокой под напряжением.

Два охранника с автоматами стояли где-то метрах в пятидесяти справа от них, курили и болтали. Но они должны патрулировать поодиночке. Джьянни и Витторио скрючились в тени и ждали.

Луч прожектора прошел над их головами, и Джьянни заметил, что телекамера поворачивается вслед за лучом света. Джьянни весь вспотел и устыдился своего страха, но тут же сказал себе, что страх вполне закономерен.

Охранники двинулись в обход, по-прежнему вдвоем и по-прежнему мирно болтая. Судя по всему они должны были пройти не дальше чем в пяти футах от кустов, где засели Джьянни и Витторио.

– Пропусти их мимо, – шепнул Витторио. – Потом ты возьми на себя того, что поближе, а я займусь другим. Стреляй в голову. Мы не можем допустить, чтобы они вскрикнули. Не промахнись, ради Христа!

Джьянни протер глаза – пот заливал их.

Охранники прошли мимо, Джьянни и Витторио прицелились и выстрелили. Благодаря глушителям выстрелы прозвучали почти неслышным шорохом. Оба охранника не издали ни звука. Упали лицом вперед на землю и больше не двигались. Джьянни и Витторио оттащили их за кусты, прежде чем вернулся луч прожектора в сопровождении телекамеры.

Держась в тени, Джьянни и Витторио двинулись к задней стороне виллы.

Следующий охранник дремал сидя, прислонившись спиной к стволу дерева. Витторио убил его выстрелом в лоб, так что тот даже не проснулся и не пошевелился.

Они продолжали пробираться вперед, отыскивая последнего из наружных охранников.

Они скорее услышали, чем увидели его позади дома. Он негромко напевал, и Джьянни узнал самый лирический пассаж из “Богемы”. Ах, итальянцы, с тоской подумал он.

Витторио сжал руку Джьянни. Жестом велел ему оставаться на месте и тотчас исчез в том направлении, откуда доносилось пение. Несколькими секундами позже пение оборвалось, и Витторио вынырнул из темноты.

В дальнем конце дома они обнаружили освещенное окно на первом этаже. Только в нем и оставался свет, но они не могли заметить это со своей позиции на холме. Это единственное незанавешенное окно было открыто прохладному ночному воздуху.

Повернувшись спиной к окну, перед цепочкой телевизионных мониторов сидел человек и читал газету. Он даже мельком не поглядывал на экраны.

Витторио подступил к окну как можно ближе. Нацелился сидящему в затылок и выстрелил. Дело было сделано.

Боже мой, подумал Джьянни Гарецки. Пятеро.

Он посмотрел на Витторио при свете, падающем из окна. Лицо Витторио ничего не выражало, а Джьянни про себя удивился тому, что хотел на нем что-то увидеть. Потом они забрались через окно в дом, и он вообще перестал чему-то удивляться.

Витторио прошел через комнату, потом коротким коридором – в парадный вестибюль. В кроссовках на резиновой подошве они с Джьянни двигались по выстланному плиткой полу совершенно бесшумно.

На лестничной площадке второго этажа светился оранжевый ночник, и при этом неярком свете они поднялись наверх. Джьянни лихорадило, лицо пылало, и пот катился по нему, словно слезы.

В коридор второго этажа выходило пять дверей, но только одна из них была закрыта. Витторио легко отпер ее. Джьянни последовал за ним в темную комнату, вдохнул воздух, насыщенный запахом секса, и повернул выключатель.

Обнаженная чета спала на огромной кровати. Мужчина большой, средних лет, смуглый и начинающий полнеть. Женщина совсем юная, красивая, с выражением нежной, почти святой невинности на лице.

Наведя на любовников пистолеты с удлиняющими их глушителями, Витторио и Джьянни стояли и ждали, когда включенный свет разбудит спящих.

Равенелли первым пошевелился и открыл глаза. Он взглянул на двух мужчин в черных масках и перчатках, на пистолеты, нацеленные ему в голову. Приподнялся, чтобы разглядеть получше. Джьянни восхитила его выдержка. Равенелли не произнес ни звука и не выразил никаких эмоций.

Через несколько секунд проснулась и молодая женщина. Она вскрикнула всего один раз. И замерла в молчании и неподвижности. Это казалось столь естественным, что по ошибке ее поведение можно было бы принять за акт доверия. Но Джьянни не сделал подобной ошибки. Он прекрасно понимал, как она напугана.

Молчание тянулось и тянулось, казалось, что его излучает сам воздух.

Тишину сломал Витторио:

– Вы знаете, кто я такой?

Дон медленно наклонил голову:

– Чего я не знаю, так это каким образом вы проникли сюда и нацелили на меня пистолет.

– Вы это знаете.

Джьянни увидел на смуглом лице выражение сдерживаемой боли.

– Пятеро славных людей, – произнес Равенелли.

– Я поплачу о них позже, – сказал Витторио, – а сейчас я просто хочу узнать, куда вы дели моего мальчика.

– Какого мальчика?

Витторио выстрелил без предупреждения, и маленькое отверстие появилось на подушке девушки. Всего в нескольких дюймах от ее головы. Она широко раскрыла глаза – но и только.

– Следующий выстрел прикончит ее, – проговорил Витторио. – Давайте попробуем еще раз. Где мой мальчик?

– Полчаса езды отсюда.

На этот раз ответ был дан без промедления.

– С вашим мальчиком все в порядке, – продолжал Равенелли. – У вас нет оснований беспокоиться. Мы тут не звери. С детьми не воюем. У нас нет ни малейшего намерения причинять зло вашему сыну.