Обделённые душой - Нил Шустерман

— Не хочется тебя разочаровывать, Сборная Солянка, но... Рисы здесь нет.

Глаза Сплёта наполняются таким отчаянием, как будто он настоящий человек. Кто знает, может, его и вправду навестила Голубая Фея?

— Но... но... в новостях сказали, что она с тобой!

— Угу, в новостях ещё сказали, будто это я напал на лагерь в Неваде. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, что прессе доверять нельзя.

— Тогда... где она?

— Не знаю. — Помолчав, Коннор добавляет: — Да даже если бы и знал, тебе уж точно не сказал бы.

Сплёт в бешенстве вскакивает и бросается на Коннора:

— Ты лжёшь!

Один миг — и Коннор тоже на ногах, вскидывает винтовку, направляя ствол прямо в грудь нападающего. Сплёт застывает на месте.

— Ну же, Солянка, дай мне только повод, я жду!

— Прекрати обзывать меня!

— Коннор говорит правду, — подтверждает Уна. — Здесь только он, Лев и ещё одна низкокортикальная девушка. Рисы Уорд в нашей резервации никогда не было.

Зачем она ему это всё рассказывает, досадует Коннор; но, кажется, его противник смиряется с действительностью. Он опускается на пол и обхватывает голову ладонями.

— Сизиф, — бормочет он.

Коннор даже не пытается догадаться, о чём речь.

— Ты же понимаешь, что я не могу тебя отпустить. Чего доброго, донесёшь властям, где мы. Слишком большой риск.

— Давай, я его снова привяжу, — говорит Уна, приближаясь к Сплёту. — В этот вигвам уже давно никто не ходит.

— Нет, — решает Коннор. — Привязывать тоже не годится. Заберём его к тебе.

— Только его мне там и не хватало!

— Придётся потерпеть.

Коннор оценивающе обводит взглядом своих собеседников. Ну, вроде оба уже немного успокоились. Он ставит винтовку на предохранитель.

— Так вот. Сейчас мы пойдём к Уне домой, словно три старых приятеля, возвращающиеся с вечерней охоты. Всё понятно?

Кэм и Уна неохотно соглашаются.

— Не знаю, заслуживаешь ты такого отношения или нет, но я попробую обращаться с тобой как с человеком. — Дальнейшие слова даются Коннору с трудом, но он всё же произносит: — Как тебя называть — Камю?

— Кэм.

— Ладно, Кэм. Меня зовут Коннор — но ты и так это знаешь. Мне бы хотелось добавить «приятно познакомиться», но я не люблю врать.

Кэм кивает.

— Ценю твою честность, — говорит он. — Взаимно.

Вернувшись домой, они обнаруживают там Пивани. Со второго этажа доносится его глубокий голос — он разговаривает с Левом.

— Нельзя чтобы он увидел Кэма, — шепчет Уна. — Таши’ни не должны узнать про руки Уила. Они с ума сойдут.

Коннора так и подмывает сказать: «Как ты сама?» — но он сдерживается, и произносит лишь:

— Ясное дело.

Уна отправляет Кэма в подвал. Тот слишком устал и измотан, чтобы протестовать.

— Я подожду здесь, прослежу, чтобы он не дёргался, — говорит Уна. — Пожалуйста, отдай винтовку, а? — Увидев, что Коннор колеблется, она добавляет: — Если Пивани увидит тебя с моей винтовкой, у него возникнет множество вопросов.

Хотя Коннору это очень не по нутру, он всё же вкладывает оружие в её руки, вынув, однако, патроны.

Уна прислоняет винтовку к стене, а потом, выудив из кармана несколько запасных патронов, с вызывающим видом показывает их Коннору. Однако вместо того, чтобы зарядить оружие, она кидает патроны обратно в карман и опускается на табурет у двери в подвал.

— Иди наверх, узнай, зачем пришёл Пивани.

Коннор терпеть не может, когда ему отдают приказания, но Уне, по-видимому, нужно вернуть себе ощущение контроля над ситуацией, в особенности у себя дома. Он направляется на второй этаж, оставив её сторожить Кэма.

— Я полагаю, мне лучше не знать, куда тебя носило, — полувопросительно говорит Пивани, едва завидев Коннора.

— Не стоит, — коротко подтверждает Коннор и переводит взгляд на Лева — тому явно не терпится узнать, что же произошло, но он достаточно умён, чтобы не задавать вопросов в присутствии Пивани.

Грейс вся цветёт улыбками.

— Хопи испортили юновластям всю малину! Смотри сюда!

Она увеличивает громкость телевизора. Передают пресс-конференцию, на которой официальный представитель хопи «не собирается ни подтвердить, не опровергнуть» слухи о том, что Беглец из Акрона нашёл убежище в их племени. Репортёры, однако, осаждают его со всех сторон. Демонстрируется размытое зернистое видео, на котором некий человек под покровом сумерек проникает в здание Совета племени. На свет вытаскиваются свидетельства неких «внутренних источников», которые якобы подтверждают, что Беглец из Акрона находится у хопи. Похоже, колдовство Чала удалось на славу!

— Доверьте дело моему брату, — говорит Пивани, — и он молоко из камня выдавит.

— Моя идея! — напоминает Грейс. — Это я сказала: пошлите юнокопов в объезд!

— Да, Грейс, это твоя идея, — соглашается Коннор, и она кидается ему на шею — в кои-то веки её оценили по достоинству.

— Итак, власти пошли по ложному следу, — произносит Пивани, — теперь пора заняться вашими делами. Элина устроит так, что незарегистрированный автомобиль будет ждать вас на стоянке у северных ворот. Завтра я вас туда отвезу. После этого рассчитывайте только на себя.

Коннор никому в резервации не рассказывал, куда они держат путь, и надеялся, что Лев никому не проговорился. Даже когда они среди друзей, чем меньше народу знает об их делах, тем легче будет исчезнуть. Вот только сейчас в этом чётком плане возникла заминка. Что им делать с Кэмом?

42 • Нельсон

В настоящий момент самая значительная проблема Нельсона — не воспалённые, шелушащиеся волдыри на правой стороне лица и не гноящиеся раны на руках и ногах, оставленные зубами обитателей пустыни. Самая его большая головная боль — ничтожный кассиришка из супермаркета, путешествующий на пассажирском сиденье рядом с ним несколько последних недель.

— Сколько нам ещё осталось? — надоедает Арджент. — День? Два?

— К утру доберёмся, если будем ехать всю ночь.

— Ничего себе! Всю ночь?!

— Там видно будет.

Солнце сейчас у них за спиной — висит низко над горизонтом. Арджент предлагал себя в качестве шофёра с самого их отбытия из Нового Орлеана, но Нельсон не собирается уступать кому-то руль. Он устал, у него лихорадка, но он не поддастся слабости.

После целой недели поисков выяснилось, что Новый Орлеан — тупик. Если Коннор Ласситер и проворачивал какие-то дела с Мэри Ла Во, то они уже давно завершились, и никто из этой шайки не желал поделиться информацией, куда же подевался расплёт. Хотя тайная незаконная деятельность в Новом Орлеане цвела пышным цветом, здешние заправилы укрывательством беглых не занимались. Наши герои провели ещё три дня в Батон-Руже в поисках Ласситера или подполья ДПР, которое могло бы предоставить ему убежище.

Они больше недели колесили по всему Югу, проверяя каждую подсказку, извлечённую Нельсоном из баек Арджента, пока проклятый кассир не сказал:

— Не понимаю — а чё бы нам просто не рвануть в Нью-Йорк?

— Зачем нам туда? — осведомился Нельсон.

Кассир вылупился на него, как безмозглая морская свинка.

— Я же тебе говорил позавчера.

— Ничего ты мне не говорил.

— Нет говорил. Ещё бы, ты же был в полном отрубе. Что ты там пил? Да ещё эти твои таблетки...

— Ничего ты мне не говорил!

— Окей, как хочешь, — надменно сказал Арджент. — Я тебе ничего не говорил.

В конце концов, Нельсону пришлось сыграть в поддавки:

— Что ты мне говорил?

— В новостях репортаж был про Статую Свободы. Они там заменяют одну её руку на алюминиевую, потому что бронза слишком тяжёлая.

У Нельсона нет терпения на долгие заходы.

— Ну и что с того?

— А то, что я вспомнил, как Коннор что-то трепал про свидание с дамой в зелёном. Ты чё, правда не помнишь?

Нельсон ничего такого не помнил, но признаться в этом — значит доставить крысе слишком большое удовольствие.

— Да что-то вроде припоминается... — протянул Нельсон.

Нет, «дама в зелёном» — не тот дымок из ружья, который бы выдал местоположение стрелявшего. Мало ли что это могло означать! Хотя опять-таки — разве не у Статуи Свободы любители беглых расплётов постоянно проводят свои демонстрации протеста? Что он затевает, этот Коннор Ласситер?

Однако оставаться дальше на одном месте было невозможно. Как давно уже ожидал Нельсон, по телевизору показали фотографию Арджента с его кумиром — Беглецом из Акрона. Арджент слишком много шлялся повсюду среди бела дня — в конце концов его узнали бы и сдали полиции.

Нельсон понимал, что лучше бы обрезать постромки и слинять, оставив Арджента на растерзание львам, но вдруг обнаружил в себе крохотную частичку жалости и, возможно, даже сентиментальности. Арджент ведь поймал для него двух расплётов. Правда, это был мартышкин труд, но важен не результат, важно намерение, да и вид этих двоих навозных червей, связанных, с заткнутыми ртами и чуть ли не перетянутых подарочной ленточкой, немного скрасил для Нельсона тот отвратительный день. По временам Арджента можно использовать в качестве «крота» — шпиона в среде беглецов. Вот почему Нельсон не бросил своего партнёра, а взял его с собой в Нью-Йорк, следуя за еле заметной путеводной нитью.