Ночь беззакония - Дилейни Фостер

Я был готов к этому.

Я ошибался.

У него были большие планы, и они касались не только меня.

Внизу было пусто. Никаких следов борьбы. Ничего необычного.

Не успел я подняться на верхнюю ступеньку, как зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана и чуть не расплакался, когда на экране высветилось имя Татум.

— Думал, что сказал тебе не уходить, маленькая проказница.

— Да, но мы оба знаем, что я ни хрена не умею следовать указаниям.

Линкольн.

Не Татум.

Это был голос Линкольна на другой линии.

— Какого хрена у тебя телефон Татум?

— Какого хрена ты назвал ее маленькой проказницей?

Я ущипнул себя за переносицу. У меня не было времени на это дерьмо.

Моя спальня была пуста. Покрывала все еще были спутаны с прошлой ночи и сегодняшнего утра. Ее запах все еще наполнял воздух. Но ее не было. Мое сердце пыталось вырваться из груди.

Я вошел в ванную. — Мне нужно идти. — Там было пусто. Душем никто не пользовался.

— Подожди. Где моя сестра?

Я стиснул зубы. — Хороший вопрос. Почему бы тебе не спросить у своего куска дерьма отца и его нового друга Халида? — сказал я и завершил разговор.

Мой телефон тут же зазвонил снова.

Обе гостевые комнаты были пусты.

Ее здесь не было.

Внизу ее платье лежало в куче на полу, где мы оставили его вчера вечером. Ее туфли на каблуках стояли у лестницы, где она их сняла, когда я нес ее в постель.

Ярость и жажда мести кипели и бурлили во мне, пробуждая демонов, о существовании которых я даже не подозревал.

Мой телефон продолжал звонить.

Ее не было.

Красный.

Все, что я видел, было красным. Цвет моей ярости и их крови окружал мое зрение со всех сторон.

Мой гребаный телефон продолжал звонить.

— Какого хрена ты не понял, что мне нужно идти?

— Где моя чертова сестра?

Демоны соблазняли меня. Они кружили вокруг, лизали мою кожу и проводили руками по всему телу, пока я не упивался их тьмой, пока меня не поглощало их пламя.

— Они забрали ее.

***

Линкольн убедил меня позволить ему приехать. Он сказал, что хочет показать что-то важное. Первое, что я сделал, когда поговорил с ним по телефону, это позвонил Чендлеру.

Это не было моим любимым планом, но мы приехали.

Мы все сидели в гостиной и ждали, когда упадет булавка. Чендлер вытянул свои длинные ноги и положил ступни на пуфик. Я вертел янтарную жидкость в своем бокале, подумывая о том, чтобы выпить прямо из бутылки. Линкольн продолжал жевать зубочистку и постукивать кончиками пальцев по большому пальцу, как будто считал или играл мелодию, которую мог слышать только он.

Наконец, Линкольн достал из кармана телефон Татум. — Она оставила это на вечеринке вчера вечером. Я взял его со стола как раз перед тем, как его подобрал один из уборщиков. Есть кое-что, что думаю, ты должен увидеть.

Мой взгляд метнулся к нему, и Чендлер сел прямо.

Линкольн постучал по экрану, оживив телефон. После еще нескольких нажатий он перевернул устройство, показав нам обычную фотографию женской руки. На ее четвертом пальце было кольцо с бриллиантом большой грушевидной формы.

Я взял напиток. — Какое отношение это имеет к Татум?

Линкольн подтолкнул телефон ко мне. — Потому что это ее Инстаграм, урод.

Моя рука сжала стакан, чтобы не ударить его по горлу. Я прищурилась, чтобы прочитать надпись.

@T-Hunt Official

Вот так просто я принадлежу ему. Не могу дождаться, когда отпразднуем нашу помолвку на острове.

#love #engaged #soulmates #sandybeaches #HuntingtonandDonahue

Я перечитывал надпись снова и снова. Это не имело никакого смысла.

— Сначала я подумал: Чувак, это полный пиздец. Она даже не сказала мне, что куда-то собирается. — Линкольн отложил телефон и уставился на экран. — Потом я увидел, когда она это разместила, и все стало еще более странным.

— Когда она это разместила? — спросил Чендлер.

— Это и есть самое странное. — Глаза Линкольна стали дикими. — Она разместила его после того, как вы двое ушли с вечеринки.

Этого не могло быть.

— Ее телефон был у кого-то другого. Кто-то до тебя, — сказал я.

— Поздравляю, Каспиан. Боб, скажи ему, что он выиграл, — сказал Линкольн голосом ведущего игрового шоу.

Придурок.

Фотография была в лучшем случае общей. Это мог быть кто угодно. Надпись не имела смысла, а хэштеги были пошлыми, как блядь.

#HuntingtonandDonahue

Тот, кто разместил это фото, хотел, чтобы весь мир узнал, что я сказал на той вечеринке — что мы вместе.

Не могу дождаться, чтобы отпраздновать нашу помолвку на острове.

На каком острове? Что, блядь, это значит?

Они также хотели, чтобы весь мир знал, что мы куда-то поедем. Удаленно. Тихое. Вне сети. На остров.

Линкольн хотел засунуть телефон обратно в карман, но я протянул руку. Он шлепнул телефон на мою ладонь. — Ты действительно одержим. — Зубочистка закрутилась между его зубами. — Но ты всегда защищал ее. С той ночи на озере.

Чендлер бросил на меня взгляд, и я сделал еще один глоток, осушив стакан.

— Мы все сделали то, что должны были сделать в ту ночь, — сказал Чендлер. Его голос был низким, его преследовали демоны, которые ввергли нас всех из детства в мужественность.

— Я иногда думаю об этом, — сказал Линкольн, затем вынул зубочистку изо рта. — О том, как все это было хреново.

Я не думал об этом. Я засунул воспоминания о той ночи в самые темные уголки своего сознания. Она лишь напоминала мне о том, кто я на самом деле, на что я способен.

Я встал и пошел на кухню, чтобы налить себе еще выпить.

Чендлер оперся локтями на колени и положил голову на руки.

— Это в эти выходные, ты знаешь. Церемония Братства, — сказал Линкольн.

Да. Я, блядь, знал. Я только об этом и думал с тех пор, как понял, что они забрали ее. Мне казалось, что все прекрасно спланировал, но я сыграл им на руку. Я был так занят Татум и тем, чтобы увезти ее на хрен подальше от отца и Халида, что забыл, что сейчас такое время года. Возможно, это было частью их плана. Может, они перехитрили меня таким