Струны - Дэйв Дункан

Глава 17

Кейнсвилл/Нил, 9 апреля

— С добрым утром, миледи, — тошнотворно бодреньким голосом пропел Абель Бейкер. — Хотелось бы сказать, что вы сегодня просто загляденье, но для этого пришлось бы заглянуть к вам в спальню, а разве может джентльмен позволить себе подобное неприличие? Впрочем, я и так в этом уверен.

Взглянув на наглую, бесстыжую физиономию, Элия похвалила себя, что не забыла с вечера перевести коммуникатор в режим односторонней зрительной связи. Лежащий рядом Седрик негромко застонал и натянул одеяло на голову.

— Сколько же это времени?

Элия потянулась и протерла глаза кулаками. Господи, ну что же это за мука такая, ведь каждая косточка ноет.

— Без скольких-то минут шесть. Ваши подозрения насчет Ориноко вполне подтвердились, вот мы и решили не будить порядочную девушку без крайней к тому необходимости. Лабораторные исследования выявили на этой планетке какую-то кошмарную гадость. У всех мышей появились злокачественные опухоли, Грант объявил полное эмбарго.

К приезду Элии в Кейнсвилл Ориноко был уже обследован долговременной экспедицией и получил первый класс — с вопросительным, до окончательного подтверждения, знаком. Значит, ее интуиция имеет глубину по крайней мере в несколько дней — только этого же очень мало. А вдруг пройдет год, десять лет — и у всех людей, переселившихся на Тибр, появятся опухоли?

Встать, откинуть одеяло она не решалась — слишком уж нахально поблескивали глаза Бейкера, слишком уж мало они напоминали застывшие, остекленевшие глаза человека, стоящего перед пустым экраном. Слишком уж много в кейнсвиллской Системе хитрых лазеек, позволяющих — обладая соответствующим мастер-кодом — обойти любой запрет.

— Так что весь сегодняшний день, — продолжал балабонить Абель, — в полном вашем, Ваше Высокопревосходительство, распоряжении — в смысле, конечно же, что касается нас, оперативного отдела. Кинто и Аск будут завтра, а потом сядем рядком, поговорим ладком, решим насчет Тибра или, там, может, не Тибра. Я бы ни в жизнь не посмел бы потревожить вас в такое время, но только мы тут вроде засунули куда-то несколько метров заместителя директора, и я вот так подумал, а может, вы видели, где эти метры валяются — так, вдоль или на катушку намотанные.

Остряк-самоучка!

— Спросите у Системы.

— Увы, Ваше Высокопреосвященство, увы. Спрашивал я у нее, и безо всякого толку. Так что если он, часом, попадется вам под руку, или там под ногу, так вы скажите ему, что журналисты будут с минуты на минуту. Хорошая у вас комнатка.

Абель Бейкер растворился.

В то же самое мгновение спальню Элии огласил тоскливый, приглушенный одеялом стон.

— Боже милосердный, спаси и помилуй нас грешных!

— Ну вот, точно говорю, этого красавчика выгнали из детского сада за неуспеваемость.

Постанывая от боли, Седрик перекатился на спину.

— Ой, мама! Люди добрые, пожалейте несчастного калеку! Никогда мне больше не встать на ноги, никогда не прогуляться по зеленой травке.

А вот руки у несчастного калеки в полном порядке. Элия отодрала их от себя и поскребла щеку Седрика ногтем.

— Щетина, как на зубной щетке! А ведь тебя уже ждут.

— Садист проклятый! — завыл Седрик. — Я же ничего еще не кончил, я же только прилег на минутку отдохнуть!

— Облом.

— Неужели ты заставишь меня ждать до завтра?

— Воздержание укрепляет желание. Тибр будет завтра, чуть за полночь. Так что сегодня у него последний шанс.

Гардероб себе Седрик заказывал сам — и, конечно же, не удержался от потворства своим амбициям. Сбегав ненадолго в пустовавший всю ночь номер, он вернулся в джинсовом комбинезоне разведчика и повел Элию завтракать, гордый, как ребенок, получивший в подарок почти всамделишный космический корабль. Элия забеспокоилась было, что могут подумать о самозванце настоящие разведчики, но затем решила, что заместитель директора может плевать с высокой колокольни на всякие там думанья нижестоящих сотрудников Института. Никаких таких разведчиков в кафе не обнаружилось, зато многие посетители приветствовали Седрика дружелюбными кивками и улыбками; судя по всему, вчерашняя его битва с Пандорой Экклес получила одобрение общественности. Одобрение-то одобрение, но вот чтобы ни одного косого, завистливого взгляда… Что ни говори, а ведь Седрик — внук директорши, пролезший на самый верх через головы сотен достойных людей. И вот тебе пожалуйста, всеобщая любовь и уважение. А не может ли быть, что Агнес Хаббард на полном серьезе назначила его одним из своих заместителей? И что еще припасла для него судьба — нет, не судьба, а эта жуткая, сбрендившая вконец старуха?

До приезда Пандоры и прочих телевизионных знаменитостей оставалось ничем не занятое время. Седрик предложил быстренько взглянуть на технику. Предвкушение похода на Нил вызывало у него бурный, почти экстатический восторг.

— Да чего ты так радуешься? — попыталась остудить его Элия. — Забыл, что это за планета — Нил? У тебя что, совсем крыша съехала?

— Купол де Сото, — скомандовал Седрик тележке. Слова Элии он проигнорировал, зато ее саму крепко облапил левой рукой.

— Доступ в купол де Сото временно ограничен, — ехидно сообщила Система. Седрик удивленно нахмурился.

— Это, скорее всего, Девлин осторожничает, — предположила Элия. (Еще бы не осторожничать, когда в Кейнсвилле — если верить Фишу — завелся убийца.) — Не забывай, что тот СОРТ кто-то не то заминировал, не то еще что.

— Да, конечно, — ухмыльнулся Седрик. — Отмена запрета.

И тут же помрачнел. Ответ пришел через заушник, Элия ничего не слышала — но, конечно же, догадалась.

— А еще говорили, что мой рабочий ранг — самый высокий, — совсем по-детски надулся заместитель директора Института. — Много они понимают… Ладно, подумаем насчет организации приема.

А тебе и так следовало бы этим заняться, подумала Элия. Несговорчивость Системы явно оскорбила Седрика, однако удивляться следовало скорее другому — прежней ее податливости. Элия сильно подозревала, что высокий оперативный ранг достался зеленому мальчишке автоматически, вместе со званием заместителя директора, что Агнес Хаббард не знает об этом недосмотре, а узнав, незамедлительно его исправит.

Оставив Седрика наедине с коммуникатором, Элия вернулась к себе в комнату. Впервые за много дней у нее не было никаких дел, никто ей был не нужен, да и она сама не была нужна никому — на ближайшее, во всяком случае, время. Ее интуиция молчала, вполне удовлетворенная ходом вещей. Тибр — как и прежде — казался нужным, привлекательным местом, остальные миры из списка — как и прежде — отталкивали. Седрик утратил всякое значение.

Моала, ушедшая вчера на прогулку в полной боевой раскраске, так до сих пор и не вернулась. Уже в дверях она призналась, хихикая, что назначила свидание ни больше ни меньше как троим молодым, симпатичным разведчикам — по вине якобы слабого владения английским. Объяснение крайне сомнительное, достаточно обратиться за помощью к Системе, и та переведет все что угодно, хоть на китайский. Элия посоветовала служанке остановить свой выбор на самом крупном из троих, и пусть тот разбирается с остальными двумя, однако ей было любопытно, как же повернулось дело в действительности. Моала непременно все расскажет, в несколько — не без того же! — приукрашенном виде.

А длительное отсутствие Джетро становилось попросту странным. Элия села перед коммуникатором и вызвала министра. Тот появился после длительной паузы, с видом раздраженным и даже более высокомерным, чем обычно.

— Я занят, Ваше Высочество. Участвую в совещании.

Вся окружающая обстановка была прикрыта маской, однако Элия разглядела уголок стола. Стола необычного, по-видимому — пятиугольного, наподобие того, за которым заседала Агнес Хаббард и четверо ее всадников. Ну да, понятно, таких столов, скорее всего, два: один — в Центре, а другой — здесь, в Кейнсвилле.

— Вы уж простите, ради Бога, за непрошеное вторжение, — улыбнулась Элия. — И звоните, пожалуйста, если вдруг понадобится моя помощь. Носки, скажем, постирать, или еще что. Конец связи.

У нее перехватило дыхание от ярости. Вот же говнюк несчастный! Махинатор грошовый! Грязный прохвост!

Ну а что теперь? В этот как раз момент Седрик должен встречать Пандору Экклес и целую армию репортеров от других телевизионных сетей и информационных агентств. Посмотреть, что ли? А на что там смотреть?

Кас!

Это же сколько времени она не говорила с Касом. Сейчас в Банзараке ранний вечер, самое подходящее время. Элия позвонила Касу.

Он ответил без секунды промедления, словно сидел у коммуникатора и ждал звонка. Сидел в этом вот, с детства знакомом, старом, запущенном кабинете, за заваленным книгами письменным столом, в одном из ободранных кожаных кресел, пришедших из незапамятной древности, приобретенных невесть каким прапрадедушкой. На лице — тревога, невыносимое напряжение, в бороде прибавилось седины, а ведь прошло каких-то два дня.