Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

Так не пригласить ли теперь «старика-часовщика»? Ювелира, например. Или ты к французскому следу несколько поостыл?

– Ничего подобного! Наоборот, мне стало еще интересней.

– Тогда, если соль тебя не вдохновляет, ищи красивую девушку, и за дело!

Синица, склонившийся тоже над медальоном, хмурился и задумчиво вертел его в руках. Но при последних словах Расторгуева он неожиданно оживился.

– Красивую девушку, говоришь? А что, это неплохая мысль! И он, к удивлению собеседника, повернулся и быстро вышел. Слышно было, как хлопнула дверь кабинета, запиликал телефон, и Петр с кем-то заговорил. Через несколько минут он вернулся, и, отвечая на удивленный взгляд Володи, сообщил.

– Ты знаешь, красивая девушка сказала «да»!

23. Дневник Синицы

«Мы не могли прийти к согласию. Бесспорно, что Эрна не «тот самый» ребёнок. Она много моложе. По словам Куприянова, Киру за границу больше не пускали. Эрна родилась, когда её мать была замужем за Мухаммедшиным. Кто-то из ребят кричал, раз она – Эрна, то, точно, дочь француза Эрнста. Другой ему возражал, что можно же назвать дочь в память своей любви. Имя, мол, ничего не доказывает! Действительно не доказывает…

Раздобыли фотографии актёра. Эрна на него абсолютно не похожа. А это вообще смешно, говорят противники версии французского отца. Она и на мать не похожа, что из того? В этот момент наш птенчик Лушенька совершенно трезво прощебетала, что у Киры мог быть ещё роман, а дочка от неизвестного, но вовсе не мужа-француза. И, надо признать, что – да! И это возможно! Однако муж – француз не давал мне покоя.

Я всё ломал голову, как мне найти этого человека. Как докопаться, кто он такой. В письмах было сказано, что его зовут Эрнст, что он офицер, лётчик. Старше других по чину. Я подумал: вероятно, и по возрасту тоже.

Что ещё? Она пишет, он из Эльзаса. Я надеялся на дальнейшую переписку двух подруг. Но там больше не было никаких подробностей фактического свойства, одни переживания. Чистые эмоции. И недаром. Становилось всё опаснее. И всё понятней, что их отношения обречены.

Хорошо помню, как всё начиналось. Казалось, мы зашли в тупик. Все версии одна за другой рассыпаются в прах. И тут всплывает семейная тайна. Эрна – внебрачный ребёнок. Таинственный отец француз! Я сначала обрадовался ужасно. Решил пригласить специалиста, послать во Францию, самому туда двинуть! Не сразу сообразил, что данных ничтожно мало. А где взять остальные? Ну хорошо, я посадил одну девушку в архив. Пускай попробует выяснить, кто приезжал перед самой капитуляцией Германии в гости к нашим лётчикам и был принят в Эрниной Академии.

Она и по сию пору там. Куда к чёрту! Гиблое дело. Море бумаг. Надо найти иголку в стоге сена. Тоже мне происшествие – такой вот визит. Но можно себе представить, скажем, протокол особистов. Или донос. Это всё же союзники ещё, но в то же время проклятые капиталисты!

Да, так вот. Хоть мы посчитали и поняли, что Эрна не могла быть ребёнком, зачатым после свадьбы в Эльзасе, и энтузиазма у меня поубавилось, но чем дольше я этим делом занимался, тем больше мне казалось, что ключ к загадочному исчезновению Эрны – её происхождение. И вдруг этот медальон! Я прискакал в квартиру Эрны как ошпаренный кот. Открыл шкатулку. Если Вы ожидаете, что медальона там не оказалось, то ошибаетесь. Лежал себе как миленький в бархатном мешочке. Овальный, плоский, потемневший от времени. И открылся сразу, как только я нажал на замочек. В нём не было никакого секрета. На белом с синим эмалевом щите я увидел серебряного зверька с птичьими крыльями.

В геральдике я ничего не понимаю. Но я сразу подумал, что это герб. Остальное будет делом техники. И я обратился к специалисту. Он, мой старый знакомый Феликс, настоящий знаток. И он, конечно, разберется. Да! И вот теперь мозаика сложится! Дворянин Эрнст из Эльзаса с таким гербом, которому могло быть в сорок пятом от тридцати пяти до пятидесяти – думаю, не старше – это уже уравнение с одним неизвестным.

Каково же было мое разочарование, когда оказалось, что это вовсе не герб! Монстрик или химера, изобретение ушлых чучельников позапрошлого века, а затем герой забавных легенд. Что мы с ним будем делать? И почему мать Эрны ей его подарила, а та хранила и никому не отдавала? Зверёк оказался куницей, за его спиной виднелись крылья филина, а когтистые его – или ее – лапы принадлежали горному орлу. Всё это пока вовсе не поддавалось расшифровке, если предположить, что шифр все-таки имелся.

Мы были разочарованы, как я уже говорил. Мы гадали, как поступить. Володя Расторгуев предложил поискать ювелира или часовщика. Ведь это я решил, что странная безделушка без секрета. А вдруг он есть? В девятнадцатом веке еще любили такие вещи. Тайные отделения в секретере. Двойное дно. Скрытый механизм. А может, это вовсе не медальон? Нажмешь в нужном месте невидимую кнопку, и овальная серебряная вещица с крышечкой превратится.

Ни во что он не превратился, к сожалению. Другой знаток, любитель старинной механики и музейный работник, установил с беспощадной трезвостью, что и эта идея просто мыльный пузырь. Он даже сделал снимок в инфракрасных лучах. И. нет! Медальон как медальон. Ну ничего! Крышечку откроешь, зверек – химера, Вольпертингер, внизу сигнатура. Фамилия мастера. Вот и все.

Понятно, даже с гербом это было бы все равно только начало! Вторая мировая война многое стёрла с лица земли. Сражения и бомбёжки, оккупация. Кстати, чья это тогда была территория? Ещё Германии или уже Франции? Или наоборот? Выяснил недавно, что Франция делится на департаменты. И столица нашего – Страсбург. И то слава богу.

Я понял, что ни хрена не помню. Ну, на это есть консультанты. Только плати.

Теперь, во всяком случае, это Франция».

Владелец Ирбиса сидел и описывал хронику актуального дела, которое все последнее время очень занимало его. Он никогда и не пытался отделить свою частную жизнь от работы с тех пор, как завел себе агентство. Так, собственно, и было задумано. За дела, которые в Синицинскую концепцию не вписывались, он не брался. Однако. Чтобы не думалось ни о чем другом? Немного слишком. В конце концов, у него роман. И с этим романом, с его быстроглазой героиней.

Эти размышления прервал Олег, который устало выкатился из лаборатории, распространяя вокруг себя запах химических реактивов. Он плюхнулся рядом с шефом и сообщил.

– Петро, я одурел от этих клятых анализов. На сегодня хватит. Я у