Мои Белые Боги - Алиса Кортно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саша поняла к чему клонит рыжий, ночной гость. Кинжалы – оружие для вестников и если уж были в недавнем прошлом точные броски, изволь повторить. Нужное тепло в руке не разгорелось и со вторым кинжалом.
– Может оно проявляется только в случае реальной угрозы, – подумала Саша, глядя на второй, торчащий не там где надо кинжал и крутя в руке третий. Третий брошенный кинжал угодил ближе всех к нужной точке, но это совсем не тот результат, который нужен. Каждый бросок должен достигать цели, иначе всё не то.
Саша озвучила очевидное: – Не получается.
– Но ведь получалось. Попробуй вспомнить предшествующий удачной попытке настрой.
– Отчего-то совсем не хочется об этом думать, – подумала Саша, взяла четвертый кинжал на удачу и покрутила в руке. Драгэти исчез и появился за Сашиной спиной и твердо сказал: – Всегда должно получаться и будет получаться. Локоть выше.
Аорони дотронулся до локтя, и живое тепло затопило Сашу с головой с одной только исчезающей в блаженстве мыслью: – Почему я это чувствую? Да и ладно…
Кинжал выпал из ладони и она оба посмотрели вниз, раздумывая над тем, стоит ли поднять или оставить как есть. Аорони импульсивно наклонился, поцеловал Сашу в щеку, едва коснувшись кожи, и отступил на шаг назад. Может, надо было сказать, но слова застревали, казались сейчас топорными и ненужными. Не дай ему уйти. Останутся только каменные стены, во всем мире останутся только эти каменные стены. Саша сжала ладонь в кулак и протянула, как делают люди предлагая угадать, что там спрятано и сократила расстояние в целый шаг. В раскрытой ладони была только раскрытая, теплая, живая ладонь, которая волнующе погладила мужскую ладонь. Саша потянулась и поцеловала драгэти в губы.
Глава 13
Вестник Изирда Уэарз оглядел погруженные на доску ткани и выкройки и взлетел, а обед тем временем запаздывал. Плохо.
– А это зачем? спросила Эльна, указывая на завязочки.
– Чтоб не спадывали, – отмахнулась Саша.
Половина утра ушла на мозговой штурм. Ей пришла идея сшить многоразовые детские подгузники, полотенца и теплую одежду из имеющихся тканей. Когда придут холода, люди не должны остаться в прежних тонких одеждах. Они бегают от костра до костра, кутаются в тряпки и чтобы согреться, по привычке жмутся к друг к другу, хотя в укреплении тепло. Это задача оказалась с «двумя звездочками». Она складывала ткани в два-три слоя, попробовала растянуть шкурки червяка, попросила принести мох и жгуты, из которых сплетены сидения у людей на первом уровне и пока отложила проектные изыскания по верхней одежде, попутно решив задачу с разработкой полотенец. Махровая ткань в Горыянцы отсутствовала: сложенная в несколько слоев бордовая, зеленая, белая и синяя ткани годились на роль полотенец. Прошитые ромбиками и квадратами полотенца выглядели симпатичными. Очередь дошла до подгузников. Вместо резинки Саша продернула прошитые отрезки ткани. Как она намучилась с ними можно снимать короткометражное кино под названием «Слезы швеи». Она даже пару раз прикрикнула на непокорные отрезки и пнула швейный стол, получив при этом «первый предупредительный» взгляд Геллы. Сами подгузники очередное доказательство того, как сложно повторить привычные вроде бы вещи, хотя Саша знала о подгузниках лишь в общих чертах. Но если уж ей не просто сообразить, как это повторить, то для местных людей это само собой проблема. Если вольно порассуждать на тему развития швейного дела в Горыянцы, то можно предположить, что некоторые вещи они бы так или иначе придумали. Те же пеленки и юбки. Необходимость «подталкивает» развитие, а дальше одно открытие подталкивает другое. От первых ниток до атомной бомбы цепь подталкивающих событий: чистое творчество на рельсах необходимости.
Если б производители подгузников увидели творение рук начинающей швеи, то могли бы заподозрить в ней нелюбовь к детям. В свое оправдание Саша могла сказать, что это только первый, экспериментальный образец, и сложно сделать что-то разительно лучшее без материалов, технологий, резинок, еще сложнее представить, как здешние мамы справляются без подгузников. Саша пыталась представить, но не могла: перед глазами упрямо всплывали розовощекие младенцы с довольными мамами. Вероятно, лучше и не видеть и не знать, как оно происходит в этом мире, дабы избежать очередного морального потрясения.
– Сэвильи, подойдите сюда, пожалуйста! Отложите на время свои занятия.
Илия отложила шитье полотенец, Гелла оставила в покое молчаливых сестер, которых отчитывала за нерасторопность.
«Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя…»
Эти строки прекрасно описывают сегодняшнее настроение Геллы Великолепной. Налетая на сестер, она сначала обрушивает на них весь свой гнев. Ей сильно хочется, чтобы они работали быстрей, но они не могут работать быстрей, поскольку по натуре основательны и хотят сначала разобраться в каждой мелочи. Молча, смотрят, вертят, обмениваются только им понятными взглядами, корпят над полотенцами и мило тыкают пальчиком на узоры. Глядя на это, Гелла начинает испытывать чувство вины, которое нашептывает ей как она не права и не правильно отчитывала сестер. Надо с ними как с детьми и Гелла начинает отчитывать их правильно, почти ласково, по-родственному пока опять не вспыхнет из-за их медлительности. Гелла сегодня в ударе!
Сестры живо откликнулись на предложение подойти, мастерица мимики Гелла нахмурилась, сотворила немыслимо томно-ироничный взгляд, всем обликом давая понять: от приглашения подойти и что-то там посмотреть не ждет ничего стоящего. Как и полагается представителю самого Аклоса Уэарза, она вальяжной походкой последней подошла к столу.
– Это подгузник, – сказала Саша и развернула тряпичную модель ближе к сэвильям, – он сшит для маленьких людей, которые еще не умеют ходить в туалет.
– Куда ходить? – переспросила Илия. В богатом словарном запасе нужное слово не нашлось, и Саша на ходу решила объяснить по-другому: – Много писают и…какают, – с трудом произнесла она последнее слово и спросила: – Понимаете?
Не понимают. Такой элементарной вещи, как подгузник не понимают. Пять пар женских глаз с непониманием уставились на Сашу.
– Детей нет, а если появятся, пеленки нашиты! Понятно? – грозно спросила Гелла.
– Ну также удобней одевать и стирать легче, – возразила Саша.
– На ЭТО тратиться не надо, выдумщица, – усмехнулась «Фрекен Бок».
– А на что надо? – процедила Саша. Это борьба за власть в швейной мастерской, за умы, без преувеличения: за будущее всей швейной отрасли Горыянцы. Гелла давит авторитетом, прикрывается именем вестника, Саше нет нужды никем прикрываться, она сама по себе здесь многое значит! Без ее знаний, ближайшие два поколения, а
