Секреты скандальной невесты - София Нэш

Она повернула голову к Леланду и встретила на его лице точно такое выражение, которое было у него в тот момент, когда он сообщил о смерти отца. В тот день, когда он настоял, что Элиза должна выйти за него замуж. В тот день, когда он солгал ей, что это было последним желанием ее любимого отца.

Пимм протянул к ней руку в безукоризненно белой перчатке. Элизу внезапно окутал холод, она сделала шаг навстречу своей судьбе и сунула свою ладонь в его руку.

Элиза была на многих свадьбах, и когда с языка архиепископа слетели знакомые слова, она не обратила на них внимания. Ее ноги занемели.

Архиепископ спросил, нет ли среди присутствующих человека, который знает о возможных препятствиях к браку. Ее последняя надежда пала, когда зал наполнила тишина незнания.

— Леланд Реджинальд Пимм, герцог Дарлингтон, хотите ли вы взять эту женщину в жены и жить с ней вместе по Божьему закону? Будете ли вы любить ее, утешать, уважать и поддерживать в болезни и здравии и будете ли, отказываясь от других, оставаться с ней до тех пор, пока… — Голос архиепископа прервался.

Все началось с легкого постукивания, доносящегося неизвестно откуда. Оно становилось все громче. Это были шаги бегущего человека.

Среди гостей послышалось недоуменное бормотание. Принц-регент метнул взгляд на королевских лакеев, которые постучали золотыми посохами о мраморный пол, чтобы успокоить толпу.

Стук в запертую дверь грозил прервать все действо. Леланд проигнорировал происходящее и торопливо выступил вперед. Его голос был едва слышен, гораздо более громкий шепот доносился со стороны каменной стены готической палаты.

— Я, Леланд Реджинальд Пимм, герцог Дарлингтон, беру тебя, Элизабет Ашбертон, в качестве законной жены, чтобы быть с тобой отныне…

— Кажется, кто-то опоздал, — сказал принц-регент, заставив Леланда приостановить произнесение клятвы верности.

— Я намерен продолжить, — потребовал генерал, отныне герцог, едва скрывая ярость, и продолжил: — В богатстве и бедности, в болезни и здравии, любить и лелеять…

Стук в дверь, напоминающий удары древнего стенобитного орудия, стал еще настойчивее.

— Стража, — махнул рукой принц-регент, все еще сохранявший благожелательное настроение, — откройте дверь. Давайте посмотрим, что это за безумец, который осмелился прервать свадьбу моего дорогого Дарлингтона.

— Ваше величество, — хрипло проговорил Леланд, — я предпочел бы продолжить. Элизабет, твои обеты…

Принц вздохнул.

— Да, но я предпочел бы увидеть, кто этот человек. После этого я решу, заковать ли его в кандалы или взять в придворные шуты, чтобы сделаться его учеником.

— Дверь распахнулась, и Элизабет устремила взгляд на человека, стоящего в проеме. О Господи! Нет!

Это была фигура мужчины, которого она с трудом узнала, и эта фигура двинулась вперед. Он выглядел неопрятным, неряшливым, пьяным.

Элизабет никогда не видела его таким — походка была неровной, волосы взлохмачены, галстук наполовину развязан, выражение лица безумное. Человек, вполне похожий на типичного завсегдатая низкопробного кабака. Элизабет обуял ужас.

В течение нескольких последующих кошмарных мгновений она отметила для себя три вещи, во-первых, реакция принца-регента представляла собой смесь эмоций: на одну треть — удивление, на две трети — любопытство. Во-вторых, на лице Леланда Пимма, который безжалостно сжал ее руку, отразилась не поддающаяся контролю ярость. И наконец, Роуленд Мэннинг жаждал затмить тот последний скандал, который она учинила в этом брачном сезоне.

Элизабет смотрела на разыгрывавшуюся перед ней живую картину и без всякого намека на сомнение понимала, что именно так чувствуют себя души, представшие перед Божьим судом в конце своего смертного пути. И не было никого, кто мог бы ей помочь. Даже Люк и Майкл, которые внезапно появились вновь, не собирались останавливать Роуленда.

Она почувствовала, что вся вина лежит на ней. Они все находились здесь ради нее. И она была близка к тому, чтобы распрощаться с собственной репутацией, но и опорочить их репутацию. Но она была бессильна остановить это.

Пимм еле слышно выругался и мрачно посмотрел на Элизу.

— Клянусь, я не знаю, почему он пришел, — шепнула она. — Я заключила с вами сделку и намерена была выполнить все условия. Я…

— Мистер Мэннинг, — громко сказал принц-регент, еще раз хмыкнув. — Я изумлен. Или, возможно, мне не следует изумляться после того спектакля в церкви Святого Георгия. Ваши манеры всегда страдали, хотя вы великолепный коннозаводчик. Уходите отсюда, приятель. В таком состоянии вам здесь не место, даже если вы были приглашены.

Роуленд проигнорировал принца, дерзко двинулся вперед, преодолев пространство, покрытое серым мрамором; в огромном зале слышался стук его неровных шагов. Несколько гостей поморщились, когда он проходил мимо, ощутив исходящий от него запах.

Когда он остановился, на его смуглом лице появилась дьявольская улыбка.

— Но вашему высочеству понравится то, что я должен сказать, — проговорил он, на манер кокни глотая слоги.

— Тишина! — Как и следовало ожидать, веселое настроение принца мгновенно улетучилось.

Роуленд покачнулся и почесал в затылке.

— Не могу понять, почему никто не хочет поговорить со мной об этом?

Принц почти незаметно кивнул стражникам, которые тут же покинули дверной проем, чтобы задержать Роуленда.

Элизабет бросила еще один взгляд на Люка и Майкла, которые даже не двинулись с места, чтобы остановить это безумие. На лице Пимма появилась еле заметная улыбка.

А затем толпа расступилась, и вперед вышла Эйта, стуком трости заставляя зазевавшихся гостей дать ей дорогу. С ней рядом была Сара.

— Ваше высочество, — сказала она таким нежным тоном, какого Элизабет никогда у нее не слышала.

Принц поднес к глазам лорнет.

— Кто это?

— Вдовствующая герцогиня Хелстон. — Она сделала такой глубокий реверанс, что не смогла подняться с пола.

Элизабет хотела броситься ей на помощь, но рука Леланда остановила ее.

— Эйта? — На лице принца снова появилась улыбка, и он преодолел расстояние между ними, чтобы лично помочь ей подняться на ноги.

— Я прошу вашего снисхождения, ваше высочество. Я старая женщина с некоторыми причудами. Можно, мы выслушаем, что скажет этот мужчина? — Она набралась дерзости что-то прошептать на ухо его высочеству.

Пимм собрался выразить свои возражения, но тут принц хмыкнул.

— Вы всегда были любимицей королевы-матери. — Принц тяжело вздохнул. — Ну ладно. Я полагаю, что ему нужно оказать снисхождение за то, что он выиграл Золотой кубок. Если сейчас он проявит добрую волю и не станет выставлять себя пьяным глупцом, то я его выслушаю.