Поцелуев мост - Галина Врублевская

Татьяна сразу обратилась в милицию, но ей велели подождать недельку. Открывать дело замотанные службой милиционеры не спешили.

Да и не было у моих друзей доказательств, что похищенная на кладбище женщина и я – одно и то же лицо. Игорь еще не вернулся из Москвы, хотя ему сообщили о моем исчезновении. У Матвея осталась одна ниточка – Алексей. Тот, выстраивая себе алиби, вышел на дежурство, и на вопросы Матвея и Татьяны недоуменно пожимал плечами. Однако Татьяна недаром считала себя экстрасенсом. Она уловила в его поведении нервозность. Велела Матвею не спускать с Алексея глаз и сама бросилась к знакомым на поиски машины для Матвея – выследить подозрительного соседа пешком было бы затруднительно. Вскоре отыскалась приличная «восьмерка», под стать машине врага. Татьяна и Матвей устроили засаду. Матвей несколько часов дежурил в машине, поставив ее неподалеку от Поцелуева моста. Куда бы ни направился Алексей, этого разъезда ему не миновать. Татьяне оставалось дать знак Матвею по мобильнику, когда охранник нормалистов сядет в свой автомобиль и двинется в путь.

Матвей, обычно медлительный и неповоротливый, на сей раз действовал очень собранно и хитро. У него хватило смекалки незамеченным проехать за Алексеем почти до места, где меня удерживали бандиты. Алексей же проявил беспечность, не опасаясь слежки. Он ехал дожать начатое черное дело – принудить меня подписать дарственную. Мою тюрьму окружал не забор с колючей проволокой, а глухие, болотистые леса. Видимо, прежде здесь была избушка финского лесника. Матвей притормозил, спрятал машину среди невысоких елок. Последние пятьсот метров он крался лесом, как разведчик, ориентируясь по слуху на урчание мотора авто Алексея.

Пришлось дожидаться темноты, чтобы разобраться, где меня держат. Часовой у баньки сразу привлек его внимание, но проникнуть туда не было возможности. Человек пять вооруженных бандитов сновали туда-сюда. Матвей, скорчившись от холода, провел ночь в заброшенном полуразвалившемся сарае, в полусотне метров от меня. Зато утро изменило расстановку сил. Алексей, взяв с собой половину охраны, куда-то уехал. Двоих оставшихся Матвей обезвредил без труда. Замечу, что мой освободитель был без оружия.

Почему поредело кольцо моих тюремщиков, стало ясно позднее, когда рассказал о своем участии в этом деле Игорь.

Мы сидели с Игорем в кафе – как замечательно снова чувствовать себя в безопасности! Вокруг обычные, приятные люди, зашедшие пропустить по кружечке пива или выпить кофе. Впрочем, посетителей в этот полуденный час было немного.

– Елка, я с ума сходил из-за страха за тебя, когда они выставили такую непомерную сумму! Я, конечно, нашел бы ее, но не сразу, не в один день. И мне надо было осмотреться, оценить ситуацию, приобщить своих людей.

А ты представляешь, что бы эти разбойники сделали со мной в тот день, когда ты наколол их, оставил с пустыми руками? Если бы не Матвей, который утащил меня буквально у них из-под носа, я бы сейчас не пила здесь кофе.

– Матвей слишком рисковал, дорогая. Из-за его поспешности действительно могло произойти непоправимое. Все обернулось хорошо по чистой случайности. Мои люди десять раз все просчитают, прежде чем действовать.

– Но твои люди не сумели дать урок Алексею?

– Да, он скрылся, мерзавец. Но от меня не уйдет. Дай время.

– Времени у нас, Игорь, не так уж много. Алексей исчез, но люди, заинтересованные в захвате моей галереи, остались. Ты же не думаешь, что угроза миновала?

– Я поговорил с директором нормалистов. Он, разумеется, открестился от мероприятия с твоим похищением. Коровец не пойдет на открытый криминал: этот молодой человек очень дальновиден. Сейчас он стремится встроиться в легальный бизнес. Я не удивлюсь, если снова взыграют его политические амбиции, но уже на иной основе. Вначале капитал, потом власть!

– Игорь, ты не ответил на главный вопрос: ты возьмешься руководить галереей?

– Тут много вопросов, Елка. Ты знаешь, у меня иной подход к этим вещам. Галерея должна приносить прибыль.

– Но я смогу сохранить общественную библиотеку, мастерскую Ренаты и ее кружок? И хотелось бы устраивать выставки молодых художников тоже бесплатно.

Игорь рассмеялся:

– Хитрюга. Хочешь, чтобы все оставалось по-прежнему, а я охранял это. Но я не настолько альтруист и не так стар, чтобы полностью отдаться благотворительности. Мы должны искать таланты среди молодых, привлекать зрелых мастеров, чтобы их работы увидели иностранцы и состоятельные русские. Надо установить связи с покупателями за рубежом.

– Но насколько я знаю, требуются разные справки, чтобы вывезти стоящую работу за границу.

– Не будь наивной, Елочка. В твоем возрасте такое просто неприлично. Это не должно тебя беспокоить. Кому надо, тот знает, как вывезти все, что угодно, хоть старинную икону.

Бодрящий кофе сделал свое дело, прояснил мне мозги. Стало очевидно, что мои фантазии насчет благотворительной галереи в нашей стране и в наше время не пройдут. Или я должна довольствоваться чем-то вроде красного уголка в школе на окраине города, или приоткрыть щелку для криминала.

– Давай, Игорь, встретимся через неделю, и я дам окончательный ответ. Хочу еще раз взвесить все «за» и «против».

– Хорошо, Елка. Только не тяни. А то враги не дремлют.

– Я поняла. А как у тебя дела? От Вероники слышно что-нибудь?

Вероника отрезанный ломоть. Сообщила по телефону, что устроилась в Штатах хорошо, мальчик здоров. И если я пожелаю, смогу прилететь, пообщаться с ним. Только не в ближайшее время. Скоро они с новым мужем отправятся по месту его дипломатической службы, вероятно в Австралию. Так что и сынка я увижу не скоро.

– А с Ренатой как? Она очень надеется, что теперь сможет переехать к тебе. Это правда?

– Честно говоря, Елка, я еще не решил. Сама понимаешь, на Веронике я сильно обжегся. А Рената моложе моей бывшей жены, да и характер у нее трудно предсказуемый. Ее пылкость, страстность меня просто пугают. А вдруг она так же внезапно, как и Вероника, охладеет ко мне? Нет, я хочу, чтобы наши отношения были не обременительны ни для кого.

– Не сравнивай, Игорек, этих женщин. Вероника, сдается мне, тебя никогда по-настоящему не любила. Ее привлекало твое положение, деньги. Попался на ее пути более перспективный человек, она и переметнулась к нему. А Рената – чистая душа, бескорыстная женщина. Ей не важно, есть у тебя деньги или нет. Ты для нее – идеал мужчины!

– Скажешь тоже, идеал. У идеала уже голова седая…

– Не важно. Есть женщины, и Рената из их числа, которым требуется мужчина-отец, мудрый, благородный, возвышенный.

– Ты тоже меня таким видишь?