Дьявол в бархате - Джон Карр

— Вот как?

— Разумеется! Единственная конкретная дата в истории, которую вы твердо решили изменить, это 10 июня. В этот день (я знаю об этом, ибо мне известно все) вашей жене Лидии суждено умереть от яда…

На сей раз посетитель испугал Фентона по-настоящему. Он едва дышал и сидел, словно парализованный.

Лидия! Полночь! Он обещал вернуться до этого времени! Дрожащими пальцами Фентон извлек из кармана часы, чуть не уронив их. Его усталые глаза не могли при свете огня в камине разобрать цифры на циферблате. Быть может, еще не поздно!

— Один час! — взмолился он. — Умоляю вас, сэр, дайте мне один час!

Казалось, визитер удивленно приподнял брови.

— Час? — осведомился он. — Разве это имеет значение?

— Да, да, да! — воскликнул Фентон. — В полночь наступает 10 июня. Я должен быть дома до полуночи, чтобы с Лидией ничего не случилось!

— Будь я проклят! — воскликнул визитер, в точности имитируя Джорджа Харуэлла. — По-моему, этот человек лишился рассудка!

Фентон бросился к догорающему огню, поднеся открытый циферблат к красным уголькам. Стрелки остановились на девяти Тридцати — времени, когда он перешагнул порог жилища Мег.

Потрясенный Фентон захлопнул крышку часов. Внезапно он бросился к креслу, протянув руки и явно намереваясь вцепиться в горло сидящему в нем. Но в кресле никого не оказалось. Фентон медленно вернулся на прежнее место и при очередной красноватой вспышке с мыловарни вновь увидел в кресле знакомые смутные очертания.

Визитер усмехнулся.

— Заметьте, дитя мое, — обратился он к Мег, — как ваш Гектор115 теряет голову, когда думает об опасности, грозящей Лидии, и как безумно он ее любит! Неужели мне никогда не удастся убедить вас в этом?

Мег стояла на коленях на оттоманке, обнажив зубы в гневной гримасе; рот ее стал квадратным, как у греческой маски.

— Одну минуту, профессор Фентон, — промурлыкал дьявол. — Прошу прощения за то, что подумал, будто вы лишились рассудка. Ибо теперь я вижу простейшее объяснение тому, что только что меня озадачивало.

— Что вы имеете в виду?

— По-моему, друг мой, весь прошедший месяц вы вели собственный календарь в специальной книжечке?

Фентон, потеряв терпение, бросился к оттоманке, чтобы схватить шпагу, парик и шляпу. Мег ринулась на него, как кошка, но он отшвырнул ее. Застегивая пряжку пояса со шпагой, Фентон застыл как вкопанный, услышав голос гостя.

— Календарь или дневник — называйте его, как угодно, — был заперт в шкафу. Вы никому его не показывали, никому не говорили, что со страхом ожидаете 10 июня, не так ли?

— Я…

— И тем не менее, — продолжала неясная фигура в кресле, — сегодня вечером мистер Рив абсолютно справедливо провозгласил за вашим столом, что «битва» на Пэлл-Молл произошла вечером 7 июня. Теперь вспомните! Два дня после упомянутой «битвы» вы отдыхали. На третий день, сегодня вечером, у вас состоялся маленький ужин, не так ли?

Фентон машинально пристегнул плащ к левому плечу и потянулся за париком.

— С вашей стороны это было очень глупо, хотя и простительно, — продолжал дьявол. — Вы забыли, что после битвы проспали целый день и ночь под действием лауданума и не прикасались к вашему дневнику. Поэтому в качестве следующей даты вы вписали туда 8 июня вместо 9 — го. Ваш календарь отстает на один день.

Фентон нахлобучил на голову парик.

— Что, черт возьми, вы хотите этим сказать? — рявкнул он.

— То, что 10 июня было сегодня. И ваша жена умирает.

Краткая пауза казалась невыносимой.

— Лжец!

— К чему мне утруждать себя ложью, профессор Фентон? Скоро вы сами узнаете, что это правда.

— Время! Сколько сейчас времени?!

— Напоминаю вам снова, что это не имеет значения. Если я и остановил ваши часы, то только для того, чтобы напомнить вам, как месяц назад вы глумились надо мной потому, что я мошенничаю с часами и датами. Еще секунду! — задержал он бросившегося к двери Фентона. — Я хочу объяснить вам, что ваша жена была отравлена и сейчас умирает отчасти в результате вашего пренебрежения.

— Моего пре… ?

— Совершенно верно. Этим вечером вы вернулись из Уайтхолла… ну, скажем, в неважном настроении. Кто-то, кого вы абсолютно не подозревали, дал миледи Фентон смертельную дозу мышьяка. Когда у миледи начались боли, она послала вам сообщение с мисс Джудит Пэмфлин. Вы ведь всегда верили в преданность этой особы?

— Да!

— В некотором смысле вы были правы. Но вы никогда не думали, что Джудит Пэмфлин предпочитает видеть свою любимую леди мертвой, чем в ваших руках?

Фентон остался неподвижен.

— Поэтому мисс Пэмфлин сообщила лишь то, что миледи хочет поговорить с вами. Больше ни одного слова из нее не вытянули бы и в Ньюгейте. Вам следовало заподозрить неладное, когда вы узнали, что Джудит Пэмфлин побывала в комнате вашей жены. А вы поспешили из дома искать утешения у другой женщины.

Мег, вновь опустившись на колени на оттоманке, взмолилась изменившимся голосом:

— Сжальтесь над покорнейшей из ваших слуг и перестаньте его мучить!

Послышался звук, как будто чья-то большая чешуйчатая лапа потерлась о дубовый подлокотник кресла.

— Дитя мое, — промурлыкал гость, — вы, бесспорно, обладаете определенной привлекательностью, особенно когда поступаете столь небрежно с вашим халатом. Но обвинить меня в том, что я кого-то мучаю? Вы приводите меня в ужас!

И неясная фигура в кресле обернулась к Фентону.

— Идите, но вы опоздаете. Думаю… нет, уверен, что ваша супруга в этот момент пребывает в предсмертной агонии. Вы не застанете ее живой, даже если полетите на крыльях.

Дверь захлопнулась за Фентоном. Послышался топот сапог и звон шпор быстро удаляющийся вниз по лестнице. Когда хлопнула наружная дверь, наступила тишина.

Снова раздался звук, словно издаваемый чешуйчатой лапой. Мег вздрогнула от отвращения. Угли догорали в камине.

— А теперь, моя дорогая… — проворковал дьявол.

Если бы двадцать пять минут спустя кто-нибудь находился на темной Пэлл-Молл, то он услышал бы топот мчавшейся галопом вороной кобылы. Резко затормозив перед входом в дом, Красотка едва не сбросила седока, прежде чем он успел спешиться. Смертельно бледный Фентон в съехавшем набок парике и с окровавленными шпорами помчался к парадной двери, которая открылась до того, как он успел прикоснуться к ней.

В нижнем холле стоял привратник Сэм со свечой в руке, его жезл был прислонен к стене. Около него стоял Джайлс, тоже со свечой и с лицом, как у трупа. Было настолько тихо, что слышался шепот листьев снаружи.

— Этого не может быть! — закричал Фентон, словно пытаясь убедить их в разумности своих слов. — Это неправда! Мне это приснилось! Моя жена, самая добрая, самая прекрасная…

Джайлс отвернулся, очевидно, будучи не в силах смотреть на него.

— Сэр, — заговорил он, с трудом справившись с дрожащими губами, — миледи скончалась полчаса назад. Сейчас она с Богом.

Несколько секунд Фентон рассматривал трещину на полу. Заметив движение тени, он поднял голову и увидел, что Джайлс повернулся к нему.

— Сэр, — сказал он, — мы искали вас повсюду. Никто не знал, где вас найти. Кто сообщил вам, сэр, что миледи… умирает?

— Дьявол, — ответил Фентон.

Сэм отшатнулся. Свеча выпала из его руки на пол. Джайлс тихо и резко приказал ему идти вниз. Подобрав жезл и сломанную свечу, Сэм удалился.

— Сэр, — заметил Джайлс, — ваши шутки неуместны.

— Посмотри на меня! По-твоему, я шучу?

Свеча дрогнула в руке слуги.

— Нет, сэр, я только…

— Ты обвиняешь меня, Джайлс.

— Обвиняю вас? В чем?

— В пренебрежении. И ты прав. Но кто это сделал, Джайлс? Кто отравил ее? Джудит Пэмфлин? — Фентон медленно извлек из ножен шпагу. — Где сейчас эта женщина, Джайлс?

— Нет, сэр! Умоляю, спрячьте вашу шпагу! Вам не придется пачкать руки, если вы только выслушаете меня!

— Где она, Джайлс?

В отчаянии Джайлс вцепился в руку Фентона.

— Хозяин, эта женщина внизу — ее охраняют слуги. Если Джудит Пэмфлин виновна, что весьма вероятно, они сами предадут ее лютой смерти, потому что обожают вас. Вам стоит только слово им сказать. Но нельзя действовать на горячую голову. Подумайте, хозяин, неужели миледи понравилось бы, если бы эта женщина умерла от вашей шпаги?

Отодвинув плечом Джайлса, Фентон сделал два шага вперед, затем остановился и, казалось, задумался. С усилием взяв себя в руки, он вложил шпагу в ножны.

Фентон и Джайлс смотрели куда угодно, только не друг на друга. Первым заговорил Джайлс:

— Вы бы смогли посмотреть на нее?

— На кого?

— На миледи, сэр. Мы выветрили из комнаты запах смерти: открыли окна, разбросали ароматные травы. Думаю, миледи бы понравилось…

— Черт бы тебя побрал! Прекрати говорить о ней, как о мертвой!

— Прошу прощения, сэр. Могу я посветить вам?

— Я… Да, спасибо…

Они медленно поднялись. Фентон только один раз споткнулся на лестнице.