Мертвая комната - Уилки Коллинз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здесь очень уютно, – сказала она. – Когда вокруг нет унылого белого тумана, зажжены свечи и на столе стоит чай, нам не на что жаловаться. Тебе нравится эта приятная теплая атмосфера, не так ли, Ленни? Здесь и фортепьяно есть, мой дорогой, я могу по вечерам играть тебе, как играла в Лондоне. Няня, ты тоже садись и устраивайся с ребенком как можно удобнее. Прежде чем мы снимем уличную одежду, нам с миссис Пентрит надо осмотреть комнаты. Как тебя зовут, очень румяная, добродушная девушка? Бетси, кажется? Ну, тогда, Бетси, ступай и принеси нам чаю, и ты нам понравишься еще больше, если заодно принесешь немного нарезанного мяса.
Отдав распоряжения столь добродушным и веселым тоном и не заметив, что ее муж казался немного обеспокоенным столь фамильярным разговором со служанкой, Розамонда вышла из комнаты в сопровождении миссис Пентрит.
Когда она вернулась, ее лицо и манера поведения изменились – теперь она смотрела и говорила серьезно и спокойно.
– Надеюсь, Ленни, – сказала молодая женщина, – я все устроила наилучшим образом. По словам миссис Пентрит, самая светлая и просторная комната та, в которой умерла моя мать. Но я подумала, что нам не нужно ее использовать – от одного взгляда на нее мне становится холодно и грустно. Дальше по коридору располагаются две комнаты, которые были моей детской. Там я приказала разжечь камин и застелить кровати. И рядом есть еще третья комната. Я думаю, мы могли бы с комфортом разместиться в этих трех комнатах – если вы не возражаете, – хотя они не такие большие и не так роскошно обставлены, как спальни моих родителей. Можем сделать перестановку и небольшой ремонт, если хочешь. Конечно, сейчас дом выглядит довольно тоскливым и унылым, но это только поначалу! Мое сердце радуется старой детской, и я думаю, мы могли бы, по крайней мере, попробовать пожить в этих комнатах. Хорошо, Ленни?
Мистер Фрэнкленд был согласен с мнением жены и был готов согласиться с любыми ее домашним распоряжениям.
Бетси принесла чай и это вернуло Розамонде ее обычное расположение духа. Когда с едой было покончено, она сама устроила сына в комнате рядом с детской, а выполнив материнский долг, вернулась к мужу. Разговор между ними зашел, как и почти всегда, когда они бывали наедине, о миссис Джазеф и Миртовой комнате.
– Как жаль, что уже ночь, – сказала Розамонда. – Мне бы хотелось сейчас же начать поиски. Учти, Ленни, ты должен быть со мной рядом. Я буду служить тебе глазами, а ты поможешь мне советами. Ты не должен говорить, что не можешь быть мне полезен. Как бы мне хотелось начать прямо сейчас! Но мы можем расспросить слуг, – продолжала она, позвонив в колокольчик. – Позовем экономку и дворецкого, вдруг они скажут нам больше, чем сказали в письме.
На звон колокольчика явилась Бетси. Розамонда велела пригласить мистера Мондера и миссис Пентрит. Бетси догадалась, для чего их зовут, и таинственно улыбнулась.
– Наверное, ты тоже видела тех странных гостей? – спросила Розамонда, заметив улыбку. – Да, уверена, что видела. Расскажи нам обо всем. Мы хотим услышать обо всем, что произошло, вплоть до мельчайших подробностей.
Смутившись от расспросов хозяйки, Бетси весьма путанно рассказала о миссис Джазеф и ее иностранном компаньоне. Закончив рассказ, она отправилась за экономкой и дворецким, но Розамонда остановила ее, спросив:
– Ты говоришь, что даму обнаружили в обмороке на верхней площадке лестницы. А не знаешь ли ты, Бетси, отчего она упала в обморок?
Служанка остановилась в нерешительности.
– Говори, говори, – сказала Розамонда. – Я вижу, что у тебя есть какие-то догадки. Расскажи нам о них.
– Право, госпожа, я боюсь, что вы станете сердиться на меня, – ответила горничная со смущением.
– Ерунда! Я буду сердиться, если ты ничего не скажешь. Как думаешь, почему она упала в обморок?
Бетси еще с минуту подумала и ответила:
– Мне кажется, госпожа, она упала в обморок, потому что увидела привидение.
– Привидение? Что?! Разве в доме есть привидения? Ленни, вот это удивительная история, которой мы никак не ожидали. Что ж это за привидение, Бетси?
История, рассказанная Бетси, оказалась не очень захватывающей для слушателей. Привидением, по ее словам, была жена одного из давних владетелей Портдженнской Башни, обманувшая своего мужа. За это она была обречена бродить по северным комнатам до тех пор, пока будут стоять их стены. У этой женщины длинные светлые волосы, очень белые зубы, ямочки на щеках, и вообще она была ужасно красива. О ее приближении возвещало дуновение холодного ветра. И любой смертный, однажды оказавшийся на ее пути и почувствовавший этот холод, не имел ни малейшего шанса снова ощутить тепло. Вот и все, что знала Бетси о привидении; и этого, по ее мнению, было достаточно, чтобы в жилах стыла кровь.
Розамонда улыбнулась, но быстро вернула лицу серьезное выражение.
– Мне бы хотелось, чтобы ты рассказала нам больше подробностей. Но раз ты больше ничего не знаешь, то стоит расспросить миссис Пентрит и мистера Мондера. Пригласи их сюда, пожалуйста, поскорее.
Разговор с экономкой и дворецким не дал никаких результатов. Ни от одного из них нельзя было добиться большего, чем они уже сообщили в своем письме. Мистер Мондер был убежден, что таинственный незнакомец проник в Портдженнскую Башню с преступным намерением, касавшимся похищения фамильного сервиза. Миссис Пентрит согласилась с его мнением, добавив, что, как лично ей показалось, женщина, несчастное создание, должно быть, сбежала из сумасшедшего дома. Ни экономика, ни дворецкий не видели никакой тайны в появлении гостей, у них был свой практический взгляд на подозрительное поведение незнакомцев, и никакая смертная сила не могла их переубедить.
– О эта глупость! Непробиваемая и самоуверенная глупость респектабельных английских слуг! – воскликнула Розамонда, когда они с мужем снова остались одни. – Видно, Ленни, нам нечего надеяться на какую-нибудь помощь от них. Теперь остается надеяться только на завтрашний осмотр дома. Хотя может и после этого мы ничего не будем знать. Отчего нет новостей от доктора Ченнери?
– Терпение, Розамонда, терпение. Посмотрим, что будет завтра в письмах.
– Милый, не говори о терпении! Мой запас этой добродетели никогда не был велик, и тот весь исчерпан, по крайней мере, десять дней назад. О, несколько недель к ряду я напрасно задавала себе один и тот же вопрос: почему миссис Джазеф
