Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том I. Мировой трансперсональный проект - Владимир Козлов

Признавая высокий аналитический уровень метакритики Уилбера, следует также отметить, что и сама она может быть односторонней, когда в анализе отдельных интеллектуальных подходов опирается лишь на тексты, а не на всю доступную исследованию полноту проявления разбираемого подхода. Ведь в текст зачастую невозможно включить всю конкретную деятельность, а образ деятельности, взятый из текста и обратно восстанавливаемый, может порой поразительно отличаться от оригинала. Показательна в этом отношении полемика Уилбера с Грофом (в будущем мы надеемся представить более полно грофовский взгляд на проблему, опубликовав всю переписку упомянутых авторов по дискутируемому вопросу).

Нам, как последователям Грофа, опубликовавшим об этом замечательном исследователе несколько работ, никогда в голову не приходило, будто Гроф считает повторное переживание собственного рождения необходимым условием надличностного развития, как это представляет Уилбер. Мы всегда считали перинатальные матрицы Грофа и всю его картографию не онтологической реальностью, а эмпирической картой переживаний, происходящих в определенных условиях. Поэтому переживание смерти-возрождения означают у Грофа не необходимое условие роста, а совозникающие вместе со значительными изменениями резонансные переживания.

Все, что имеет начало, имеет и конец: в этом суть перемен. Любые перемены в мире субъекта резонируют с универсальным образом перемен: «смертью» старого и рождением «нового». Для нас, погруженных в метаконтекст идей Грофа, прочитать правильные, не развернутые в книгах смыслы было относительно несложной задачей. Для Уилбера это обернулось уважительной, но затяжной полемикой, в которой стороны долго разъясняют друг другу, что они имеют в виду и как все обстоит на самом деле. Следует отметить, что их сегодняшние позиции намного более сблизились и прошлое непонимание, по-видимому, исчерпано. Так, по крайней мере, следует из их последних книг и статей. Однако опасность схематизации при использовании любого, самого совершенного подхода все равно существует, любая генерализация несет в себе семя редукции. В общем, Уилбер сам это великолепно понимает, сохраняя открытой свою позицию.

Программа интегральных исследований Уилбера ориентирована на «всеуровневое, всесекторное» представление о человеческом сознании и поведении, охватывающем не просто все секторы, но и все различные уровни и измерения в каждом из этих секторов – весь спектр уровней в интенциональном, культурном и социальном аспектах человеческих существ. Поэтому основу интегральной философии, как ее мыслит автор, составляет прежде всего деятельность координирования, разъяснения и концептуального обобщения всех разнообразных форм познания и бытия, так что, даже если сама интегральная философия не рождает более высокие формы, она в полной мере признает их и затем побуждает философствование открыться для практик и форм созерцания. Кроме того, интегральная философия, благодаря своей многосторонности, может стать мощной критической теорией – критической в отношении всех менее разносторонних подходов – в философии, психологии, религии, социальной теории и политике.

Публикация идей интегрального подхода вызвала в США и Европе большой резонанс. Недавно Уилбер вместе с Майклом Мерфи (основателем Института Эсален), Роджером Уолшем, Френсис Воон (известные трансперсональные психологи), Самуэлем Бергольцем (издатель Уилбера, директор издательства «Шамбала»), Тони Шварцем (автор и социолог) и Джеком Криттенденом (соредактор Уилбер по журналу «Ревижн») основал Институт интегральной психологии, насчитывающий уже сейчас 400 членов. Для целостного познания человека в Институте созданы отделения интегральной психологии, духовности, политики, медицины, экологии, интегрального образования, дипломатии и бизнеса, в состав которых входит впечатляющий список исследователей. Претензия создателей Института высока, но и задачи масштабны. Они намерены развивать интегральные практики, которые позволят, например, используя открытия в психологии, не только изменить медицинскую практику, но и организовать ее по-новому и даже изменить систему ее финансирования. Появится возможность осмыслить опыт, полученный с помощью трансперсональных практик, в психологии, изучить его в медицине, найти объяснение в разных духовных традициях, которые, в свою очередь, могут быть рассмотрены в рамках интегральных исследований.

В своих последних интервью Уилбер, признавая огромную роль первоначального проекта трансперсональной психологии в изучении всего спектра человеческого сознания, разотождествился с этим направлением. Однако в этом движении нет ничего неожиданного, учитывая общую направленность автора к тому, чтобы дать общую теорию и методологию познания. Главный его довод состоит в том, что школы трансперсональной психологии не владеют полнотой интегрального подхода, а иногда и отрицают его. Замкнувшись на себя, они выпадают из широкого диалога со всеми другими познавательными дисциплинами. Думается, в этих заявлениях есть немало справедливого, и конструктивная, с пониманием дела, критика Уилбера будет способствовать обновлению не только всего гуманитарного познания, но и исследований в области трансперсональной психологии.

Хочется надеяться, что начало публикации на русском языке интегрального подхода Кена Уилбера окажет здесь, как и во многих других странах, стимулирующее влияние на развитие интеллектуальных и в особенности гуманитарных подходов и поможет прояснению их собственных основ, языка, предмета и взаимодействия. По крайней мере, развитое Уилбером интеллектуально-духовное видение предлагает обширное пространство общения, соотнесения и развития для самых разнообразных интеллектуальных проектов.

7. Исследование основных духовных практик Р. Уолшем

Сравнительное исследование духовных традиций и сопоставление их с европейскими картами необычных состояний сознания очень важно для построения всеобъемлющей картографии человеческого опыта.

Исследователи признают существование большого числа состояний сознания, но до сих пор не знают, как лучше описывать и сравнивать их. Так, Р. Уолш сравнивает между собой шаманское, буддистское, йогическое и шизофреническое состояния, поскольку они, с одной стороны, важны, значимы и широко распространены, с другой – часто отождествляются между собой [317]. Важно иметь в виду, что шаманы используют множество различных приемов, каждый из которых может приводить к особому состоянию сознания. Шаман входит в измененное состояние сознания (ИСС), используя голодание, барабанный бой, танцы или принимая психоделические вещества [316]. Затем он переживает отделение от тела и как бестелесная душа или свободный дух путешествует по другим мирам, где встречается с духами, чтобы получить от них информацию и силу для помощи своим соплеменникам (Уолш, 1996).

Как возможно описать и картографировать шаманское путешествие? По Уолшу, аспекты переживания, которые кажутся наиболее важными для картографии, включают: 1) контроль, особенно способность свободно входить в ИСС и выходить из него, а также способность контролировать переживания в ИСС; 2) осознание окружающего; 3) способность к общению; 4) концентрацию; 5) энергию или возбуждение; 6) покой; 7) эмоциональное состояние; 8) чувство самотождественности; 9) выход из тела; 10) характер внутренних переживаний.

В рамках этих аспектов Уолш следующим образом описывает состояние шаманского путешествия.

Контроль. Для шаманов характерна способность контролировать состояния своего сознания. Они начинают путешествие и выходят из него по своей воле с помощью, например, барабанного боя и ритуалов. Шаманы также могут частично контролировать образы и переживания, которые возникают в путешествии.

Осознание окружающего и возможность коммуникации. Во время путешествия осознание реального окружения существенно уменьшается. И все же шаман способен общаться со своей аудиторией и одновременно лечить пациентов в соответствии с тем, что с ним происходит в других мирах.

Концентрация. Для шаманов характерна высокая концентрация. Во время путешествия они должны быть сосредоточены долгое время, при этом их внимание не привязано постоянно к определенному объекту, как у йогов. Оно подвижно, свободно и произвольно перемещается от одной вещи к другой по мере развертывания путешествия.

Энергия/возбуждение, покой, эмоциональное состояние. Путешествуя между мирами, вступая в битвы с духами и общаясь с богами, шаманы, естественно, могут быть энергетически возбуждены, а эмоции их охватывают широкий диапазон – от страха и отчаяния до удовольствия и подъема. Как правило, слово «покой» к шаманскому путешествию не подходит.