Клуб голливудских девчонок - Мэгги Марр

Селесте отчаянно хотелось выхватить у Дэмиена диск, пнуть ему в пах и убежать. Но она сдержала себя.

Надо быть осторожной, если дело касается диска, а значит, ее карьеры. Этот круглый кусочек пластика способен навсегда погубить ее.

Дэмиен приблизился на два шага.

— Всего три условия, Сиси, и он твой. Клянусь, копий нет.

— Что за условия?

— Брачный контракт останется в силе, никакого окружного прокурора, и я получаю диск, где сняты мы с Брай. Так будет честно.

— Я бы не стала употреблять это слово. Но похоже, мне придется согласиться — иного выбора нет.

— Ты отлично сыграла партию, Селеста. Мы оказались в патовой ситуации. — Дэмиен протянул диск.

— Ваш диск и копия свидетельства о рождении Брай у Хауарда.

— Ясно. Хотя безопасности ради мне, кажется, придется на ней жениться.

Парковщик подогнал «порше». Наконец-то. Выскочив из машины, парень подержал дверцу для Селесты.

— Так что хотя денег ты не получила, но в определенном смысле выиграла.

Селеста села в машину.

— Интересно, в чем?

Дэмиен подошел и наклонился к окну.

— Я — конченый человек, Селеста. Если «Грань грусти» не станет хитом, мне крышка. «Саммит» отказалась возобновить мой продюсерский контракт, а чтобы стать независимым продюсером, я слишком стар. Кроме того, мне придется заниматься карьерой восемнадцатилетней девчонки, если, конечно, она не разведется со мной или не сбежит к кому-нибудь.

Селе ста откинулась на спинку сиденья.

— А я бы всю жизнь оставалась твоей женой, — сказала она.

Дэмиен посмотрел ей в глаза.

— Я знаю. Видишь, Селеста, я тебя не стою.

— Спасибо, Дэмиен, — ответила она.

— Мне нужно вернуться! — крикнул он, уходя. — Представь, эта сука дерет с меня по семьсот пятьдесят долларов за час.

Селеста сидела на полу своей сделанной на заказ гардеробной и горько плакала. В руке она держала диск, который отдал ей Дэмиен. Она была одна. Как мелодраматично! Селеста Соланж, стареющая и одна-одинешенька, в огромном доме, который внушал ей страх. Не денег она хотела, а мести. И вот денег она так и не получила, а месть оказалась абсолютно бесполезной. Дэмиен — старый и весь какой-то потрепанный и сам признался, что его карьера закончилась. Теперь Селеста поняла, что месть не дает удовлетворения. Она не испытывала никаких чувств к Дэмиену — в душе осталась только печаль. Очень жаль, что столько сил и времени потрачено на того, кто теперь ничего для нее не значил. На того, кто ее не знал и не любил. Ею попользовались ради собственного удовольствия, а потом выбросили за ненадобностью. Вот уж действительно мелодрама. Как ее угораздило влюбиться в такого урода?

Селеста плакала уже довольно долго, когда зазвонил телефон. Она взглянула на номер — он оказался незнакомым.

— Алло, — ответила она, сдерживая рыдания.

— Сиси, ты в порядке?

От этого голоса, его голоса, у Селесты предательски задрожала нижняя губа.

— Да. — Голос ее сорвался.

— Сиси, ты дома?

— Да, — сказала она, стараясь держать себя в руках.

— Я буду через пятнадцать минут, ладно?

— Правда? Точно? — Селеста почувствовала облегчение.

— Я приехал днем. Я уже звонил, но тебя не было.

— Я была у Хауарда.

— У своего адвоката?

Он говорил спокойным и сочувствующим тоном, точно отлично понимал, почему она так расстроена.

— Пожалуйста, Сиси, позволь мне приехать и побыть с тобой. Мне не нравится твой голос — ты расстроена…

Такие простые слова, сулившие столь много в будущем.

Ни колкостей. Ни ревности. Только искренность и сердечность. Селеста вытерла слезы со щек. Прежняя Селеста сейчас огрызнулась бы или съязвила. Она бы поставила любого мужчину на место, дав понять, что вовсе не нуждается ни в чьей поддержке и полностью владеет собой. Но в этом человеке она нуждалась и не боялась выглядеть в его глазах слабой и беззащитной. Она не могла выбросить его из головы. Они встречались всякий раз, когда он бывал в Лос-Анджелесе. В отличие от всех ее прежних любовников он не строил из себя крутого мачо и не старался дать ей понять, как ей повезло, что он у нее есть. На самом деле он всегда вел себя так, словно это ему здорово повезло, что у него есть она, такая умная и красивая, которой не жалко для него своего драгоценного времени.

Это сбивало с толку и пугало ее. Никогда прежде ни с одним мужчиной она не чувствовала себя в полной безопасности. Но он своей безыскусной добротой и нежностью сломал ее систему обороны.

— Где будем отдыхать? — поинтересовался он.

— Я вообще-то не голодна.

— Зато так красива!

Она почувствовала, что он улыбается.

— Самолет в моем распоряжении, и ты смогла бы расслабиться после сегодняшнего. Так куда мы отправимся?

Селеста почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке. Так от души она не улыбалась уже много дней.

— Ну куда-нибудь, где тепло и никого нет.

— Никого нет? А почему?

Селеста расслышала в его голосе скабрезные нотки. Он, конечно, был очень милым, но явно не святым.

— Я подумала, нам будет хорошо там, где никого нет.

— Мне нравится ход ваших мыслей, леди. Я знаю такое местечко. Захвати зубную щетку, мы только что свернули на Малхолланд и будем у тебя через пять минут.

Селеста положила трубку и снова улыбнулась. Потом взглянула на диск, который лежал на полу у ее ног, не раздумывая наступила на него — ненавистный диск раскололся надвое. Больше никакой грязи, никаких игр, никакой лжи и никакого Дэмиена. Эта уродливая часть ее самой и ее жизни умерла навсегда. Когда хрустнул диск, она поняла, что так и будет.

28. Лидия Олбрайт и кожаные "плетенки" на платформе от Боттега Венета

Черный «рейнджровер» Лидии въехал на парковку для гостей перед бунгало Беверли Бирнбаум на территории «Саммит пикчерс». Изгнанная с «Уорлдуайд», она была здесь именно гостьей и уже полтора месяца ютилась под крылышком у Беверли. Слава Богу, Тодди каждый день исправно сбрасывала файлы на ее лэптоп и «Блэкберри». На следующий день после выдворения со студии Тодди умудрилась проникнуть в их прежний офис и собрала сценарии и файлы, прежде чем в бунгало объявилась охрана и препроводила ее за ворота «Уорлдуайд». Благодаря Тодди все уцелело, они лишились только офиса, но Беверли великодушно выделила Лидии место и телефон.

Лидия не разговаривала с Займаром пять дней. Он засел в аппаратной в Новой Зеландии и с ожесточением монтировал «Семь минут после полуночи». Композитор Дерек Ван Хаузен (близкий друг Займара и знаток борделей Бали) согласился сделать музыкальное оформление фильма без всякой гарантии получить за работу полное вознаграждение. По мнению Лидии, Займар был кудесником, потому что в этом бизнесе никто не работает бесплатно. Но Дерек верил в проект и в Займара. Кроме того, «Уорлдуайд» уже выдала ему чек на половину гонорара, и, посмотрев монтаж Займара, Дерек не сомневался в том, что оставшуюся половину ему обязательно заплатят и что у «Уорлдуайд» не будет иного выхода, кроме как выпустить фильм в прокат. А Займар утверждал, что Дерек сочинил потрясающую музыку.