Тварь - Андрей Михайлович Кулагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему ты так думаешь?
– Текучка большая. Не зря же все бегут. Похоже, что перспектив карьерного роста нет.
– Ох, какие мы… Молодёжь, одним словом…– зацокал Сергей Иванович и поморщился.
– Куда уж нам…
– Тебе уже не пятнадцать лет, в армии отслужил. Своё мнение есть. Но я скажу тебе своё. Я даже в более молодом возрасте попал на завод, обычным работягой. Зарплата была не ахти какой, но я молча работал. И продолжалось так долго. Потом настали трудные времена, и началась, как ты назвал её, текучка кадров. Можно было уйти в ту же охрану или на стройку, там зарабатывали больше. Все толковые уходили. А я подумал и решил остаться. Просто когда все быстро разбегаются, ты постепенно становишься одним из самых опытных работников, и вот уже появляются шансы на этот самый карьерный рост. И я оказался прав. То есть я просто сидел, терпел, вкалывал и всё пришло. Задача проста, как на необитаемом острове – не сдохнуть. Любыми путями выжить. В итоге я начальник цеха. Мой предшественник был отличным мужиком, но безалаберным. Я его подсидел. Не буду вдаваться в подробности, но поступил я некрасиво, подставил его и получил эту должность.
Сергей застыл, он даже перестал жевать. Отец никогда не был с ним настолько откровенен. Мама сидела с отсутствующим взглядом.
– Тебе не стыдно, пап?
– Мне? Нет. А к чему это? – Сергей Иванович потянулся к батону дорогой колбасы и отрезал он него знатный ломоть, – Жизнь, это война. Здесь каждый сам за себя. Видишь этот кусок колбасы? Чем он пахнет? Он пахнет предательством? Нет, он пахнет мясом. И тебе и матери твоей всё равно, как он достался, главное, что он есть. Вот и вся философия, сынок. Но тут главное не зазнаваться и знать своё место. Я умнее чем все, кто надо мной, но выше я не лезу. Они все знают, как я выбился, и относятся ко мне соответствующим образом. Если я буду вести себя смирно и не выходить за сценарий игры, всё будет как сейчас, стоит рыпнуться разок и я безработный. А сейчас я начальник цеха. Чувствуешь разницу? Мне пятьдесят скоро и на мне ответственность за семью. Поэтому с цепи я не слезу…
– Зачем ты рассказываешь ребёнку эту грязь? – неожиданно спросила Светлана Олеговна.
Это было действительно неожиданно, ведь мама Сергея была очень податливой и практически никогда не говорила слова поперёк, несмотря на то, что Сергей Иванович был человеком жёстким, а подчас и жестоким.
– Ребёнку? Мать! Ты с дуба рухнула? Он вырос. Я доволен тем, каким человеком он вырос. И я имею право ему говорить всё, что захочу. Он рос в достатке, получил высшее образование. Я в своё время этого не имел. Сергей, я тебя сильно обижал? Да, иногда я действовал жёстко, но ведь то было по делу. Я всегда поощрял твоё личное мнение, даже когда оно было неправильным, потому как человек должен думать сам. И сам за это отвечать потом. Наступать на грабли, но на свои, чтобы знать почему больно. А когда наказывал? Когда ты творил глупости с этим оболтусом Севкой? Зря, что ли? Где он сейчас? Сколько ему дали? Десятку? Я был прав?
– Да, – сдавленно произнёс Сергей.
– Теперь же я его не воспитываю. Характер сформирован и нужны вот такие советы. Настаёт время, когда на одном характере не выехать, нужна мудрость и хитрость. Ты его научишь?
Мать молчала, она, наверное, уже жалела о той фразе.
– Телефон. Свет, сними.
– Это Эдик, скорее всего…
– Сходи и сними трубку, – сухо проговорил Сергей Иванович и откусил колбасу.
Завтрак был ранним из-за предстоявшей поездки. У друга детства Сергея Ивановича был юбилей свадьбы, и Серовы собрались выехать на празднование пораньше.
Светлана Олеговна вышла в зал.
– А баб никогда не слушай, они глупые и должны знать своё место, – отец зачерпнул борщ ложкой и принялся работать челюстями.
– Иди, это Эдик, – Светлана Олеговна вошла и села за стол с обиженным видом, когда вышел отец, она заговорила с сыном, – Вот, смотри на это хамло, и учись. Когда у тебя будет жена, никогда не будь таким. Нужно уважать женщин. А ведь до свадьбы это был другой человек, добрый, внимательный. А после свадьбы стал вот таким, а вернее он таким и был. Ушла бы не думая, в своё время, да вот ты спас семью.
Мама недовольно бурчала, её глаза, слегка блестели обидой. Хоть такие конфликты были и редкими, но всё же Сергей иногда слышал оппозиционное мнение матери, "диктатор" при этих разговорах всегда отсутствовала, при Сергее Ивановиче мама Сергея боялась допустить вольнодумие. Вскоре вернулся отец. Повисла тишина, которую нарушал звон ложек.
– Шпрот ему надо. Десять банок. Заедем по пути, на трассе есть один магазинчик, – после паузы Сергей Иванович рассказал, чего хотел Эдик, – Дорогая, а ты почему насупилась так?
– Сначала вычитал, а теперь спрашивает… Чему ты только сына учишь? Быть собой? К чему все эти рассказы про твои интриги? Нельзя разве жить по-человечески и честно? У тебя вот даже друзей нет, кроме этого Эдика. Да и тот друг, потому что тебя только в детстве знал. И с семьёй нужно обращаться по-человечески, – нарушив традицию, Светлана Олеговна сбивчиво сказала правду при муже.
– Друзья? А на кой они мне? Мне и так хорошо. С тобой я вот честен, дорогая. Борщ пересолен, – Сергей Иванович бросил ложку в пустую тарелку и встал, – Да и вообще, так себе борщ получился… Всё, собираемся!
Сергей Иванович вышел. Через минуту вышла мама. Сергей продолжал сидеть за столом. Настроение его испортилось, ему было обидно за маму. После пяти минут сидения Сергея на кухню вошёл отец.
– Сергей! Мне долго ждать?
– Я не поеду.
– Что? Иди одевайся, мы опоздаем, нечего мне тут слюни распускать! Я хочу показать тебя Эдику, он тебя пять лет не видел.
– Ему всё равно, он и ещё пять лет потерпит. Это мне надо или тебе? Поощряешь, когда имею свой взгляд на вещи?
– Да.
– Я не поеду.
– Не ломайся, я сказал!
– Я не хочу смотреть на весёлые пьяные рожи. Горе у меня. Кошка любимая пропала, – процедил Сергей, не отрывая глаз от стола.
– Ну и хрен с тобой, – махнул рукой Сергей Иванович, – Хотя для отца мог бы и сделать исключение и не упрямиться. Хотя бы из уважения…
Сергей сидел на кухне, пока не услышал крик мамы из прихожей.
– Серёжа! Закрой за
