Последний поворот на Бруклин - Хьюберт Селби

После того как ребенка благополучно забрали с оконного карниза, женщины откинулись на спинку скамейки. Ну вот и повеселились немного. Чертовски жаль, что копы так быстро примчались. Может, он и впрямь взял бы да взлетел. Смех. Обождите, вот скоро копы мамашу за жопу возьмут — надо же, детей одних оставила! Небось пожалуются на нее в фонд пособий. Ага, туда ей и дорога! Надеюсь, ей там дадут пинка под зад. Да, черт возьми, с пособиями у них нынче и вправду строго. К нам тут вчерась опять инспекторша заявилась. Посмотрела на пивные бутылки и спрашивает, откуда, мол, они взялись. Ага, они совсем обнаглели. Я ей сказала, что друзья угостили. Обычно эти инспектора в начале месяца приходят, и я всё такое убираю с глаз долой. Ага, они вечно всё вынюхивают. А почему это они сейчас раньше времени пришли? Инспекторша сказала, кто-то сообщил, что Чарли работает. Слава богу, у него вчерась был выходной. Разве он не каждый день работает? Зачем это? достаточно и двух дней в неделю. Вместе с пособием нам на жизнь хватает. Мой же не сидит на соцобеспечении, так что проверить они никак не смогут. Ага, Генри тоже пару раз в неделю вкалывает. Надеюсь, когда он будет на работе, никто с проверкой не придет. А сегодня Чарли работает? Нет. Дрыхнет себе наверху. Решил хорошенько выспаться перед бурной ночкой, да? Смех. Ага, я вот дам Генри пару бутылочек пивка, и он на время форму наберет. Попробуй подмешать ему в пиво немного геритола. Говорят, от него так стоит, что потом не вынешь. Женщины продолжали трепаться до тех пор, пока не решили пойти домой готовить ужин. Они расстались у подъезда, пожелав друг дружке удачи предстоящей ночью, потом разошлись по своим квартирам, свалили в раковину посуду, скопившуюся за день, и взялись за стряпню.

Ада сидела до тех пор, пока солнце не перестало светить на скамейку. Еще прогуливались несколько человек и по-прежнему резвилась немногочисленная детвора, но все остальные скамейки уже освободились. Она сидела в одиночестве. Несколько человек поздоровались и улыбнулись, но никто так и не сел рядом, никто с ней не поговорил. И все же в этот день ей было не очень одиноко. Вокруг были и взрослые, и дети, да и яркое солнце пригревало. Порой, в такие дни, как этот, пока еще светило солнышко и только начинал дуть прохладный вечерний ветерок, они с Хайми стояли у входа в магазин, смотрели, как садится, скрываясь за домом, солнце, наблюдали за людьми, спешившими домой с работы… за легковушками и грузовиками, несущимися по широкой улице… и все тогда имело такой приятный, свежий запах, всё пахло простынями, которые весь день сушились на веревке, а потом она входила и готовила ужин, и Хайми ел свой суп и улыбался… Помилуй, Господи, бедного Хайми!

Солнце уже село, скрывшись за домом, и зажглись уличные фонари. Ветерок сделался прохладней. Вечерело. Ада встала, не спеша покинула свою скамейку и поднялась по лестнице к себе в квартиру. Повесила на вешалку пальто, закрыла все окна, потом постояла у своего окошка. На детской площадке еще играли двое-трое детей, и она стала наблюдать за ними, но вскоре вся площадка погрузилась в темноту, и они тоже ушли. По широкой улице мчались легковушки и грузовики, но их она не замечала, а лишь смотрела, как останавливаются на углу автобусы, как люди выходят и спешат домой. Заходом солнца она полюбоваться не могла, но знала, как выглядит закат, и представляла себе, как ложатся друг на друга, прекрасно сочетаясь, розовые, алые, багряные цвета — таким всё это ей когда-то доводилось видеть, таким всё было и на ее загадочной картинке, где заходило солнце и плыл корабль в океане, на той мозаике, что она собирала, рассыпала и снова собирала раз за разом в течение всех долгих, холодных и жестоких зим… а то и весной, когда целыми днями шли дожди и даже вид из ее окошка утешения не приносил. Темнело уже быстро, и казалось, что за окошком очень холодно, деревья едва виднелись в своей глубокой тени, а птицы прыгали так, словно пытались согреться. Не осталось уже почти ничего достойного внимания — разве что редкие запоздалые прохожие, спешащие домой, легковушки и грузовики, которых она не замечала, да дрожащие овальные пятна света, отбрасываемого уличными фонарями. Она отошла от своего окошка и направилась на кухню. Приготовила себе ужин и села за стол, по-прежнему ни на минуту не забывая о том, что стул напротив пуст. Он умер так давно, а все еще кажется, будто только вчера мы сидели, и Хайми намазывал на булочку с луком большой кусок несоленого масла. Она улыбнулась, вспомнив, как любил Хайми булочки с луком и как он намазывал их маслом. Помилуй его, Господи, теперь он счастлив. Не уготовано ему больше страданий… только мне. Она не спеша доела легкий ужин, потом несколько минут посидела, вспоминая, как Хайми с Айрой подтрунивали, бывало, над ней из-за того, что она так медленно ест. Пока ты доедаешь, мамочка, я мог бы два раза покушать. Вот что говорил когда-то Аира. Я мог бы два раза покушать. А всё это домашнее печенье, что они посылали Айре, когда он был в армии! Так много печенья! Сколько же он съесть-то успел? Быть может, он уже давно погиб, а мы всё печенье посылали. Он часто писал и в каждом письме благодарил мамочку за печенье… Такой хороший мальчик! Помилуй, Господи, моего Айру… Она вошла в спальню, отвернула покрывало, разложила на кровати свою ночную рубашку и пижаму Хайми и направилась в гостиную, чтобы всего лишь минутку-другую послушать радио перед сном.

Айрин пришла с работы, очень довольная тем, что миновал субботний день и у нее кончились месячные. Она еще надеялась, что Майк сходит в магазин и купит что-нибудь на ужин, но особенно на это не рассчитывала. Впрочем, ее это не волновало, потому что она пребывала в хорошем расположении духа, да и по улице в такую погоду приятно пройтись. Особенно после того, как целый день просидишь в магазине. Еще не открыв дверь, она услышала радио, а когда открыла, то не удивилась, увидев, что Майк с Салом сидят за столом и пьют. Поздоровавшись, она сразу направилась в спальню и бросила свою куртку на кровать, потом взяла на руки Элен, которая прибежала следом. Элен рассказала ей обо всем, что сделала за день, а Айрин заохала и заахала, и обе пошли проведать Артура. Несколько минут она провела с детьми, потом вышла, и, улыбаясь, спросила Майка, как у него дела. Неплохо, детка. Вот Сал недавно пришел, и мы немного выпили, ха-ха-ха. Она снова улыбнулась и задумалась, стоит ли спрашивать у него, гуляла ли Элен. Хочешь чего-нибудь поесть, Сал? Конечно хочет. Думаешь, он не ест, что ли? Айрин пожала плечами. Я просто спросила. Купи-ка нам кусок мяса, — протянув ей деньги и улыбнувшись Салу в полной уверенности, что теперь тот понимает: Майк в своем доме хозяин и он не обязан выслушивать всякий бред собачий только потому, что Айрин работает. Сходи, детка, купи нам мяса. Айрин пошла за курткой, почувствовав, как мигом улетучилось всё ее хорошее настроение, и уже готовая в любую минуту вспылить. Мог бы, по крайней мере, попросить, нечего так выпендриваться. Она остановилась возле стола и, стараясь ничем не выдать своего раздражения, спросила у Майка, почему это Элен ходит без комбинезончика? Разве она сегодня не гуляла? Нет, она сегодня не гуляла. Почему? Ведь погода была прекрасная. Потому что мне не хотелось повсюду искать то место, где ты спрятала ее одежду. Ну и что с того? — отвернувшись, не в состоянии ответить тем же на ее пристальный взгляд, и с еще более хмурым видом посмотрев на Сала. Айрин стиснула зубы и вышла из квартиры. Паршивец. В магазин никогда не сходит; в квартире не приберет (вечером наверняка наклюкается); даже ребенка погулять не выпустит. Она быстро пробежалась по магазинам, купив всё, что нужно; примчалась домой; молча приготовила и подала на стол еду; а Майк не обращал на нее внимания, полагая, что Салу он и так уже всё доказал; поев, они с Салом сразу ушли.

Молодая девушка в одиночестве ждала автобуса. Она стояла, курила и в ожидании автобуса поглядывала в конец улицы. Через несколько минут она должна была встретиться с подружками и уже опаздывала. Чтобы посмотреть в конец улицы, она то и дело выходила на мостовую. В двух шагах от тротуара остановилась машина, и парень, сидевший за рулем, крикнул: тебя подвезти, детка? Девушка посмотрела на машину, потом в конец улицы, но автобуса не было. Давай, садись, я тебя куда хошь подброшу. Она с минуту смотрела на парня, гадая, то ли он отвезет ее на Пятую авеню, то ли начнет приставать. Потом решила рискнуть, надеясь, что парень не вышвырнет ее из машины, когда она ему откажет. Он крикнул еще раз, и она уже направилась было к машине, как вдруг увидела автобус, выезжающий из-за угла в двух кварталах от остановки. Она шагнула обратно на тротуар и отвернулась. Он опять крикнул, и она сказала: езжай себе дальше, проваливай. Он что-то пробурчал, а она щелчком выбросила в сторону машины окурок и велела ему уёбывать подобру-поздорову. Парень завел мотор и укатил, но, проехав пару сотен футов по улице, остановился и вышел из машины. Он свистнул и окликнул девушку, а когда она обернулась и крикнула, чтобы он не выдрючивался и отчаливал, он расстегнул ширинку, достал хуй и помахал им перед ней, не переставая кричать и свистеть. Она велела ему засунуть свою елду себе в жопу, а он наконец опять сел в машину и уехал. Девушка посмотрела вслед машине, удаляющейся по улице, потом, когда автобус подошел, отвернулась. Ну, бля, и подонок!