Биография отца Бешеного - Виктор Доценко

Очень надеюсь, что у тебя, Ивушка, все хорошо сложилось в жизни и ты не держишь зла на парня, который тебя любил и отказался не от тебя, а от распланированной и предсказанной судьбы...

В шестьдесят седьмом году я завоевал право представлять студентов Советского Союза на Универсиаде в Софии. Мне понравилась Болгария, понравился и добросердечный, гостеприимный народ, и уютный зеленый город.

Настроение и боевой дух были на самом высоком уровне, и я не только занял призовое место в десятиборье, но и выполнил норму мастера спорта СССР. Кроме того, я бежал последний этап в нашей команде в эстафете четыре по сто метров и был первым на финише.

Вполне возможно, что источником вдохновения всех моих успехов послужила очень симпатичная стройная болгарка, с которой я познакомился перед самыми соревнованиями во время первой тренировки.

Я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и, заметив девушку, сначала подумал, что интерес проявляется не ко мне, а к Макарову, русскому Ален Делону. Однако незнакомка откровенно указала на меня пальцем и попросила подойти. Я подошел, и мы познакомились. Звали ее Павлина, она училась на четвертом курсе Инженерно-строительного института.

Ее шарм и обаяние покорили меня буквально с первых минут, и я в нее втрескался по самые уши. А когда я услышал, что и она ко мне неравнодушна, то захотелось кричать от радости на весь стадион, на всю Софию, а может, и на всю Вселенную. Единственное, что смущало меня: почему Павлина обратила внимание на такого простого парня, как я, когда рядом был писаный красавец Валера Макаров? Этот вопрос меня так сильно мучил, что я не вытерпел и прямо спросил ее об этом.

Опущу ее чудовищный акцент и изложу ответ литературным русским языком. Впрочем, как и все наши дальнейшие беседы, - ведь я болгарского совсем тогда не знал.

- Посмотри вокруг, Виктор! - сказала она, когда мы шли по улицам Софии. Конкретно на болгарских мужчин.

- И что? - не понял я.

- Такие, как Валера, встречаются у нас на каждом шагу, а таких, как ты, нет вообще! - на полном серьезе произнесла она.

Действительно, почти все болгары - брюнеты, зачастую с очень красивыми, в нашем понимании, тонкими чертами лица: очевидно, турецкое иго оставило о себе память на долгие поколения. А блондины в Болгарии почти не попадаются, да и сложен в то время я был очень даже неплохо. Мы почти все свободное время проводили вместе. Оказалось, мы любим песни Тома Джонса, особенно "Дилайлу", именно эта песня стала как бы гимном нашей любви.

Павлина буквально рыдала, провожая меня в Москву, да и у меня, честно признаться, глаза были на мокром месте.

Каждый день мы писали друг другу длинные письма, часто перезванивались. Мы слушали по международному телефону наш гимн: "Уай, уай, уай, Дилайла!.."

Это было полное безумие страсти, которое рано или поздно должно было прийти к некоему концу. И мы пришли к выводу, что не можем жить друг без друга и должны пожениться. Но Павлина хотела зарегистрировать брак в Болгарии, а как туда мне выехать? Она пообещала все выяснить, а потом уж дальше думать. Я не раскрыл Павлине свой секрет: не знал - сбудется ли?

Секрет был такой: в Софии на второй день Универсиады я закончил свои выступления в десятиборье и направился в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться, тут ко мне подошел молодой болгарин и на вполне приличном русском языке представился ассистентом кинорежиссера (воистину пути Господни неисповедимы!) и сказал, что они приступают к съемкам шестисерийного приключенческого фильма, и если я не возражаю, то он хотел бы познакомить меня с режиссером картины.

Как вы думаете: что я ответил? Вы правильно догадались: конечно же, я тут же согласился! Он предложил, если не возражаю, поехать прямо сейчас. Я мигом сполоснулся под душем, переоделся еще быстрее, и вскоре мы входили в кабинет Христо Христова. Только я переступил порог, как мужчина, сидевший за столом, радостно воскликнул:

- Он! Он!

Это и был режиссер собственной персоной. Меня попросили оголиться по пояс, надели парик из длинных черных волос и сделали несколько снимков. Потом Христов расспросил меня, обрадовался, что я спортсмен и что имею некий опыт верховой езды (ха-ха!), а потом рассказал о сценарии. Оказалось, фильм посвящен завоеванию американскими ковбоями Дикого Запада, а мне предназначается роль сына вождя племени индейцев, имя которого - Куинги. Не буду занимать ваше внимание долгими переговорами с режиссером о моем участии в картине, скажу лишь о том, к чему мы пришли.

Со своей стороны он предпринимает официальные шаги, а я со своей стороны пытаюсь приехать в Болгарию по любой, хоть и туристической визе. За учебу я могу не беспокоиться: он поможет мне перевестись в любой вуз Софии. Это было немаловажным условием для меня: работа должна была продлиться около года.

Шло время, но никаких утешительных известий с болгар-ской студии не было, и мне ничего не оставалось, как только ждать. Первой отозвалась Павлина. Радостным голосом она сообщила, что болгарские власти пошли ей навстречу и вскоре я получу документы, с которыми могу обратиться к советским властям. Через несколько дней я действительно получил обращение министерства внутренних дел Болгарии к советским властям, в котором содержалась просьба оказать содействие Виктору Доценко в оформлении выезда в Софию для заключения брака с гражданкой Болгарии - Павлиной Живковой.

Не знаю, что сыграло главную роль: то ли фамилия невесты, совпавшая с фамилией генерального секретаря компартии Болгарии, то ли вновь в наших Органах произошел очередной сбой, но мне опять выдали заграничный паспорт с выездной визой и с открытой датой возвращения назад. Уверенный, что проблем с моим деканатом не будет, я приобрел билет в Софию на поезд, отправлявшийся через два дня.

Один день я потратил на сборы: упаковывал вещи, которых, как ни странно, набралось порядочное количество, написал несколько писем в Омск, попрощался с друзьями, многие из них искренне желали мне счастья, а многие просто крутили у виска пальцем. Сейчас я полагаю, что правы скорее были вторые. Потом обошел на всякий случай с бегунком и рассчитался со всеми университетскими службами: с библиотекой, с завхозом общежития и другими. Съездил на стадион "Буревестник", где забрал свой личный шест из фибергласа, тогда такие шесты для прыжков только-только входили у нас в моду, и они были не у всех шестовиков. А мне его подарили за удачное выступление на Универсиаде. Почему-то я не сомневался, что продолжу свои занятия спортом.

На следующий день я пошел к декану оформить академическую справку в связи с невозможностью продолжать учебу по семейным обстоятельствам. Узнав, что я еду в Болгарию, чтобы там жениться на болгарской девушке, декан так взвился, что его крик, наверное, слышали не только в секретар-ской, но и на всем этаже.

- Мы столько тебе дали: и общежитие, и стипендию, и условия для занятий спортом, а ты такой неблагодарный!

- Ну почему же я неблагодарный? Неужели вы не были молодым? Неужели вы не любили? - пытался я воззвать к его чувствам.

- Тебе что, мало наших девушек? На иностранок потянуло? Говорил, люблю, женился на хорошей девушке, и бац - не понравилось! Взял и разошелся! Теперь снова любовь? Не дам я тебе никакой справки! - постепенно он сам себя заводил все больше и больше.

- Господи, как вы не понимаете, товарищ профессор? У меня на завтра уже билеты куплены! - двинул я свой последний аргумент, едва не плача от бессилия.

- А я сейчас позвоню на границу и скажу, чтобы тебя не выпускали из страны! - в сердцах воскликнул он. - Вон из моего кабинета!

Откуда я тогда знал, что с его стороны это была, как говорится, попытка взять меня на испуг. Но декан просто плохо знал мой характер: я никогда и никому не позволял командовать собой. Но его угроза заставила задуматься. Выйдя из его кабинета, я плюнул на эту треклятую справку, поехал в международные кассы, обменял билет и уехал вечером того же дня, переживая, пока не пересек границу СССР.

Через два дня меня встречала моя болгарская невеста.

Начинался новый этап моей жизни...

Глава 4

ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ

Читатель вправе задать вопрос: почему я озаглавил эту часть "Взрослая жизнь"? Разве до этого она не была взрослой? Вполне возможно, что до отъезда за границу я и считал ее взрослой, но когда я очутился в чужой стране, без родных, без друзей, когда приходилось в буквальном смысле слова самостоятельно выживать, пришлось пересмотреть свое отношение к понятию "взрослая жизнь"...

Итак, я в столице солнечной Болгарии - Софии. На вокзале меня встречали двое: моя Павлина и ее дядя Красимир. Это был уже пожилой человек с очень доброй, почти детской, душой. Откровенно говоря, его присутствие на вокзале меня несколько удивило, что я, правда, пытался скрыть, но Павлина заметила и пояснила, что ее родители пока не в большом восторге от ее решения выйти замуж за русского, а потому я, чтобы не нервировать их лишний раз и не подвергать их слабое здоровье риску, до свадьбы поживу у дяди Красимира.