Доброе утро, Царь! - Анна Мистунина

– Римуш, если она стала… Бессмертной сегодня ночью, значит, заразилась раньше, вчера, может, позавчера! Это не моя вина!

– Сдохни, – Римуш оттолкнул ее и вышел прочь.

– Стой! – Иарра кинулась следом, но твердые руки Бессмертных отшвырнули ее назад. – Римуш, подожди! Позови Исхфана! Скажи, я хочу все ему рассказать!

Она кричала в закрытую дверь. Едва ли он услышал.

«Что ты делаешь?!» – дружно ахнули Лада с Элетией.

«Оставьте меня! – она ударила их своей виной и болью утраты, погнала из своих мыслей прочь. – От вас никакого толку, вы только все портите! Я сама все сделаю, вам ясно?!»

Стало тихо – снаружи и внутри. Эссардцы снова застыли у двери неподвижными статуями. Иарра вернулась на прежнее место и села на пол. Слезы стекали по щекам и капали в пыль. Таша, Таша, Таша…

Когда открылась дверь и вошел Исхфан, а следом – Римуш, она не встала и не вытерла слез, только приподняла голову и взглянула на них. Без сомнения, ее вид был достаточно жалким, чтобы у жреца не возникло никаких сомнений в собственной победе.

– Звала, ведьма? – спросил он.

– Да. Я расскажу все, но только тебе, Исхфан. Не другим жрецам и не Римушу. Можем мы остаться вдвоем?

Жрец закачал капюшоном:

– Нет-нет, ты не решать. Я решать. Ты говорить, я слушать.

– Я тоже хочу услышать, – сказал Римуш.

– Эти Бессмертные служат не вам.

Исхфан явно хотел еще раз напомнить ей, кто тут решает, но почему-то остановился. Обернулся к Бессмертным и молча указал на дверь.

– Сейчас говори, – велел он, когда они остались втроем.

– А Римуш?

– Говори!

Иарра сцепила на груди руки. Она даже не пыталась притворяться спокойной. Голос дрожал, когда она начала рассказывать:

– В ту ночь, когда на нас напали Красные… помните? Мы с Ташей прятались в саду, там нас чуть не поймали, потом пришли Бессмертные… А потом я отправила Ташу в дом, а сама осталась в саду.

Она кашлянула – в горле было сухо, как в пустыне. Мужчины молча смотрели на нее сверху вниз.

– Когда Таша ушла, я вошла в дом. В эту половину, куда вы меня не пускали. Бессмертные меня не остановили, потому что… я знаю, как стать невидимой, если нужно.

Ненависть, исказившая лицо Римуша, была хуже потока оскорблений.

– Ведьма, – прошептал он.

– Ты правильно догадался, Исхфан, я хотела узнать, что ты прячешь. И я нашла… нашла кристаллы.

Жрец качнулся вперед, как будто хотел схватить ее или ударить. Иарра быстро продолжила:

– Я сразу поняла, что это такое, потому уже видела однажды точно такой же кристалл. Только он был во много раз больше, чем эти.

«Нет, – простонала в ее мыслях Элетия. – Что же ты делаешь?»

Иарра не обратила на нее внимания. Она смотрела на Исхфана.

– Так-так, – еле слышно пробормотал он, – так-так!

Оглянувшись на закрытую дверь, опустился на пол и приблизил свое лицо к Иарриному. Римуш неохотно последовал его примеру.

– Говори еще, – очень тихо велел жрец.

– Мне показал его дед, – зашептала Иарра. – Он был ученый, искал секрет бессмертия и вечной власти. За день до своей смерти он показал мне, как попасть в подземелье под храмом Непознаваемого. В этом подземелье я увидела кристалл. Он огромный, в половину этой комнаты, и он… я тогда очень испугалась и решила больше туда не возвращаться. Дед взял с меня клятву никому об этом не говорить, поэтому я молчала. Я не знаю, что в этом кристалле… что-то очень-очень сильное.

– Как попасть в подземелье? – спросил жрец.

– Разве его еще не раскопали? – удивилась Иарра.

Исхфан промолчал. Иарра почувствовала настороженный интерес Лады – Сильнейшая поняла ее и теперь ждала, захватит ли жрец наживку.

– Ты хочешь оказаться там раньше других, верно?

– Как попасть!

От его шипения вздрогнул даже Римуш. Иарра ответила:

– Я не смогу тебе объяснить, но могу показать.

Тонкая желтая рука выпросталась из рукава и схватила ее за шиворот:

– Если врешь, ведьма… если врешь…

– Убьешь меня, только и всего. Что тебе терять?

Из-под капюшона на нее смотрели бледные глаза демона. Но тщеславие и жадность, от которых дрожала рука жреца, были самыми обыкновенными, человеческими. Он хотел успеть первым и не собирался ни с кем делиться. Иарра почувствовала, как он давит, пытаясь проникнуть в ее мысли, разглядеть в них ложь, и из последних остатков Силы выставила защиту.

– Я тоже пойду, – сказал Римуш.

Жрец резко отпустил Иарру и встал.

– Возьмем моих Бессмертных, – сказал он Римушу. – Если врет, убьем ее, понял?

– Убьем, – согласился Римуш.

Они взяли с собой двух Бессмертных – в занавешенном экипаже было ни вздохнуть, ни повернуться. Как Исхфану удалось обмануть других жрецов, ускользнуть от их внимания, Иарра не знала и не думала интересоваться. Она оказалась зажата между жрецом и Бессмертным, так что локоть одного и рукоять меча второго врезались ей в ребра, а запахи пота и тления с двух сторон атаковали ее нос, вызывая приступы тошноты. Римуш устроился как можно дальше, как будто опасался даже случайно притронуться к ней. Это ранило – даже несмотря на все, что случилось и что ожидало их впереди.

Снаружи звонко гаркнул возница, и экипаж тряско помчался вперед. Солнце, проникавшее сквозь отверстия в занавесях и крыше, пятнало золотистым серые лица ее спутников. Иарра закрыла глаза. Жрец с его непонятными полумагическими, полудемоническими способностями неотрывно следил за ней – не глазами, а так, как следила бы за ним сама Иарра, будь у нее сейчас Сила. Но Силы не было, внутри было пусто, как в пыльном кувшине из-под масла. Надеяться оставалось только на удачу, на стечение обстоятельств, на волю богов – если предположить, что в преддверии конца Арша его богам надоест молчать, если боги, как и она сама, возьмутся выбирать меньшее из зол и сделают тот же самый выбор, что сделала она.

«Ты ведешь врагов к Имиру в надежде на ваших примитивных богов?» – спросила ее Лада.

«Ты хотела, чтобы я пришла в подземелье. Я туда иду. Прости, это все, что я смогла придумать».

Экипаж трясся, проносясь улицами Среднего города, подпрыгивал, въезжая на мост, нырнул вниз вместе с дорогой, обогнул Белый квартал, увяз в намытой дождем грязи на подступах к храмовому холму, выбрался, поднялся немного вверх и остановился, когда ехать дальше стало невозможно. Иарра вслед за жрецом вышла наружу. Жадно вдохнула свежий воздух – под конец ей казалось, что она умрет от удушья раньше, чем прибудет на место.

Было совершенно тихо. Поломанные кусты да истоптанная мокрая земля – больше ничто не напоминало о том, что холм Непознаваемого в последнее время стал людным местом.

– Пошли, – сказал Исхфан, и это слово стало первым, произнесенным за все время пути.

Иарра послушно зашагала с ним рядом. Следом шел Римуш и Бессмертные. Все, на что попадал взгляд, несло признаки осквернения. Мокрые и грязные, истоптанные множеством следов камни под ногами. Поломанные ветви деревьев, как будто что-то большое неслось сквозь них напролом. Следы колес – что они здесь возили, землю? И ощущение близкого, непристойно распахнутого миру зла, черноты без оттенков и неясностей, без надежды и даже без памяти, какую оставляет по себе умерший. При первой встрече храмовый холм показался Иарре живым – сейчас казалось, его превратили в Бессмертного, и это было гораздо хуже честного убийства.

Здесь что-то произошло. Иарра почувствовала это и сбилась с шага, и в тот же миг запнулся Исхфан. Через минуту они увидели Красного воина, лежащего в грязи возле дорожки. Он согнулся, обеими руками пытаясь вытащить засевший глубоко в груди топор, и умер с ним вместе. Владелец топора не смог вернуть себе оружие, потому что кто-то лишил его головы – единственный доступный людям способ превратить живой труп в труп обыкновенный. Вокруг и дальше вдоль тропы валялись изрубленные тела Бессмертных, Красных и Свободных. Земля была залита кровью.

– Что здесь такое? – воскликнул Римуш.

– Я ни при чем, – быстро сказала Иарра, потому что взгляды мужчин обратились к ней. – Я сидела взаперти, вы это знаете!

Она догадалась, что Исхфан внутренне присматривается к происходящему выше на холме, и попыталась сделать то же самое, но не хватило сил. Жрец прошипел:

– Идем, быстро!

Кивнул Бессмертным, и те схватили Иарру за предплечья с обеих сторон и потащили вверх. Пальцы у них были, как деревянные – не вырвешься. Так она и поднималась, спотыкаясь, переступая через искромсанные в куски трупы и едва успевая глядеть по сторонам. Обрывков увиденного как раз хватило, чтобы догадаться, что искромсаны в основном Бессмертные, и не чем-нибудь, а серпами, прикрепленными к колесам боевой колесницы, пронесшейся напролом через парк, в то время как сопровождавшие ее воины добивали уцелевших и гибли сами. Можно было только дивиться мастерству колесничего и отваге тех, кто пришел с ним, зная, что наверняка погибнет – ради чего? На что они надеялись, неужели давешнее ночное нападение ничему их не научило? Заметив ползущего прочь раненого Свободного, мысленно метнулась к нему – найти в его мыслях ответ, но увидела только алую пелену боли. Споткнулась о чье-то тело и повисла на руках Бессмертных. Ее поставили на ноги и потащили дальше.