Доброе утро, Царь! - Анна Мистунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лада?!
– Это я, – сказала Лада. Слезы хлынули у нее вместе со смехом, тело ожило, она схватила Имира за руки и оказалась в его объятиях. – Любимый мой, я вернулась, вернулась навсегда!
– Лада, – его плечи содрогались, а руки сжимались все сильнее, до боли. – Лада, Лада… я не смог тебя спасти, любимая, прости меня! Тысячи лет… я не мог даже умереть. Я отдал бы их все, все проклятое могущество, Лада, Лада…
Она с трудом высвободила руку и прижала пальцы к его губам.
– Имир, стой, не надо. Забудь. Я жива, я здесь, с тобой. Это я!
Он со стоном поцеловал ее пальцы, потом нашел губами губы. Если она ревновала, помня, как он любил и другие ее воплощения, как произносил их имена, этот поцелуй излечил все опасения. Имир принадлежал ей одной, а она принадлежала Имиру, и так будет, пока стоит Вселенная.
Он коснулся ладонью ее лба, исцеляя оскверненную татуировкой кожу. Ставя последнюю точку в истории Иарры Самурхиль. Они были вместе, Имир и Лада, и это был их мир и их будущее.
– Здесь столько дел, – прошептала Лада. – Без тебя здесь все разладилось, Имир!
В ее венах пульсировала Сила, хотелось свершений. Хотелось уничтожать гниль, осквернившую такой прекрасный мир, сеять красоту и гармонию, разводить сады. Имир ощутил ее нетерпение, засмеялся счастливо:
– Ты все такая же, моя любовь! Мы это сделаем, мы засеем цветами весь мир и даже покусимся на соседние! Но сейчас…
Прозрение будущего пришло к ней вместе с новым поцелуем. Она поняла, что скоро они выйдут вместе навстречу живым и мертвым, навстречу мерзейшим из порожденных Вселенной тварей, что станут трудиться, не покладая рук, пока не очистят свой мир и не превратят его в цветущий сад. Но еще она поняла, что Имир сгорает от любви, что он не видит ни мертвых тел, ни толщи земли над головой, что ему безразличен спертый воздух тюрьмы, где он был заперт тысячи лет. Ее, Ладу, он ждал дольше. И нет во Вселенной ни одной причины заставлять его ждать еще хотя бы минуту.
Над Аршем сгущался последний вечер старого мира. Город замер, терпеливо дожидаясь утра и возвращения своего Царя.
