Отрок. Богам — божье, людям — людское - Евгений Красницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так… — Мишка перешел на серьезный тон. — А ну, смирно! Что глазки потупили, как красны девицы? Это как надо умудриться, чтобы в одного человека не меньше одиннадцати выстрелов одновременно сделать? Можете не отвечать! Такое бывает только тогда, когда урядники своими людьми вообще не командуют, как будто их и нет вовсе! Тогда все скопом лупят в того, у кого самый лучший доспех. И этот самый лучший доспех превращается в мусор! Команда «смирно» была! Смотреть на меня!
Урядники были готовы смотреть куда угодно, только не на своего сотника. Одни преувеличенно дисциплинированно пялились прямо перед собой, у других зрачки елозили из стороны в сторону, помимо воли хозяев.
— Урядник Ксенофонт, что надлежит делать, чтобы избежать одновременной стрельбы в одну и ту же цель? — тоном беспощадного экзаменатора вопросил Мишка.
— Стрелять по очереди, перекатом с одного края на другой, или с обоих краев к середине…
— Урядник Нифонт, продолжай.
— Пока десяток перезаряжает самострелы, урядник и младшие урядники берегут свои выстрелы на случай, если враг приблизится и может нанести ущерб десятку!
— Так. — Мишка кивнул и перевел взгляд на следующего «истязуемого». — Урядник Иона, как надлежит стрелять, если для этого надо высовываться из-за укрытия?
— Стрелять пятерками, а младшие урядники должны командовать поименно, чтобы стрелки появлялись неожиданно и в разных местах!
— Урядник Климентий, какие команды отдаются при стрельбе «перекатом»?
— Десяток, товсь! По такой-то цели, направление такое-то, расстояние такое-то, целься! Справа или слева по одному! Бей!
— Ну, вот: все знаете! — Мишка обвел урядников взглядом. — Почему же не исполняли?
Снова тишина. Вопрос был, как говорится, риторический.
— Напоминаю, если кто забыл: четыре сотни болтов, которые вы сегодня по дурному раскидали, это — четверть того, что у нас есть! По вашей милости, четверть всего времени мастерские работали впустую! И теперь у нас только по пятнадцать выстрелов на стрелка, чем воевать собираетесь?
Дожидаться ответа и на этот вопрос было, разумеется, бесполезно, но Мишка, все-таки, выдержал садистски длинную паузу.
— Слушай приказ!
Строй, казалось бы и не шелохнулся, но Мишка сразу уловил облегчение урядников — то ли вздохнули, то ли чуть менее напряженными стали позы, а вот глаза перестали елозить совершенно точно. Оно и понятно — измывательство кончилось, теперь пойдут конкретные указания.
— Впредь запрещаю урядникам в бою накладывать болт на взведенный самострел! Держать оружие наготове, но не применять! Личное оружие — для личных дел — только, если вам самим будет угрожать прямая опасность! В остальных случаях стрелять вам запрещено. Оружие урядника — его десяток. Если будете правильно управлять десятком, то самим стрелять и не придется!
Это — первое. Теперь, второе. Запрещаю вам в бою думать о добыче! Если болт урядника найдется в богато одетом и вооруженном трупе, я буду считать, что этот урядник думал не о деле, а о корысти, и поступлю с ним соответственно! Напоминаю: всей добычей Младшей стражи распоряжается господин воевода, а он вас не обидит! По обычаю, десятник имеет три доли рядового ратника, думаю, что господин воевода так же и для нас сделает…
— Кхе! — раздалось позади.
«Тпру, сэр Майкл, не туда заехали — нечего за начальство решать, а вдруг у него иные планы?».
— Впрочем, все это на усмотрение господина воеводы, — поправился Мишка — к тому же, четверть добычи Младшей стражи по праву принадлежит господам наставникам. Ну, а за сегодняшний бой вы не получите ничего — не командовали, за что вам долю в добыче давать?
На этот раз дедово «Кхе» имело явно одобрительный оттенок. Мишка немного выждал, не последует ли что-то более членораздельное, и продолжил:
— Повторяю для тугодумов! Первое — ваше оружие это — ваш десяток. Второе — ваша добыча это — добыча вашего десятка. Всем понятно?
— Так точно, господин сотник!
Ответ прозвучал не очень-то дружно — отроки все еще осмысливали услышанное.
«Ну-ну, поскрипите мозгами, поскрипите. Это в бабкиных сказках: «Еруслан-богатырь махнул рукой — среди ворогов улица, отмахнулся — переулок». А нам требуется не сборище индивидуальных бойцов, пусть и сколь угодно высокой квалификации, а сплоченный и управляемый воинский коллектив. Стая, блин, способная растерзать хоть быка, хоть мамонта, хоть тираннозавра, хоть… другую такую же стаю, едрена вошь!».
— Теперь третье! В то, что вы, господа урядники, с первого раза в разум придете и в следующем бою не сотворите такой же дури, как сегодня, я верю с трудом. Поэтому, над каждыми тремя десятками я ставлю одного из господ советников Академии Архангела Михаила, так, как сегодня надзирал за девятым и десятым десятками боярич Демьян. — Мишка перешел на крик — И так же беспощадно!!! Лучше еще несколько дураков казнить, чем загубить всех!!! Жалости не ждите, или вы станете такими урядниками, как нужно, или… — Мишка снова понизил голос до нормальной громкости — … Сами сегодня все видели.
«Блин, ораторский прием в стиле Адольфа Гитлера, но ведь производит нужное впечатление!»
Произвело. Все взгляды сошлись на Демьяне, а тот, ничуть не смущаясь всеобщим вниманием, ответил своей «фирменной» кривой ухмылкой, сильно напоминающей хищный оскал.
— Опричников и разведчиков беру под свою руку. — Продолжил после паузы Мишка. — Над остальными ставлю троих своих ПОРУЧИКОВ. Запомните это слово. Поручик — мой товарищ, с которым мы во всем стоим рука к руке, поручик — человек, которому я ПОРУЧАЮ вас, поручик — мои глаза и уши среди ваших десятков, поручик — мои уста, которыми передается моя воля, поручик — мой указующий перст и направляющая длань. Так, вот, на них и смотрите, так о них и думайте!
Первым поручиком назначаю господина советника Василия Михайловича. Под его руку отдаю восьмой десяток Урядника Ионы и оба провинившихся десятка — девятый и десятый — с новыми урядниками. Поручик Василий, надеюсь на твое умение сочетать христианское увещевание с воспитательной затрещиной и ожидаю, что под твоим присмотром провинившиеся отроки в самом скором времени заслужат прощение.
— Рад стараться, господин сотник!
«М-да, сэр Майкл, лорд Корней прав! Роська это — на всю жизнь. Даже не поморщился из-за того, что ему «штрафников» подсунули. Ну а кому же еще? Его первый десяток — самый лучший в Младшей страже по всем показателям. Золотой парень!».
— Вторым поручиком назначаю господина советника Артемия Исидорыча. Под его руку отдаю его собственный третий десяток и четвертый десяток урядника Климентия. И еще: отдаю тебе, Артемий, самое дорогое, что у Младшей стражи есть — детский десяток под командой Семена — нашу смену. В поход их, по малолетству, конечно не возьмем, но потом… какими ты их воспитаешь, такой Младшая стража в будущем и станет.
— Рад стараться, господин сотник! Благодарю за доверие!
«О как! Этой формулировке вы, сэр, ребят, вроде бы, не учили? Надо же, сам сочинил! Творческая личность, однако!».
— Кхе! Вот ты и детишками обзавелся, Артюха! Сразу десятком. Э… продолжай, продолжай, Михайла, это я… так…
— Так много детей это — хорошо, господин воевода! — не остался в долгу Артемий. — Будет к кому в старости голову преклонить. Да и старшенький — добрых кровей, Лисовиновского корня!
— Трепач, едрена-матрена… продолжай, Михайла.
Мишка, даже не оборачиваясь, по голосу понял, что дед улыбается.
— Третьим поручиком назначаю господина советника Демьяна Лавровича! Под его руку отдаю шестой десяток урядника Ксенофонта и седьмой десяток урядника Нифонта. Еще один десяток наберешь из тех, кого мы сейчас в крепости оставляем, после того, как выздоровеют. Это и будет пятый десяток, которого у нас не стало.
— Не в крепости, а в Михайловом городке! — поправил Демка вместо уставного ответа.
«Однако, сэр, если вас нынче постоянно затягивает в черную меланхолию, то у вашего кузена наблюдаются несомненные симптомы присутствия известного сапожного инструмента в анусе, позвольте вам заметить. Плюс, бьющая через край агрессивность, не сочтете ли уместным охладить его пыл?».
— Поручик Демьян! Отставить трепотню, отвечать, как положено!
— Виноват, господин сотник! — гаркнул Демка, встав «во фрунт» и выпучив глаза. — Больше не повторится, господин сотник! Рад стараться, господин сотник! Благодарю за доверие, господин сотник! Приложу все старание и умени…
Мишка прервал бравый монолог, вытащив ногу из стремени и двинув ей Демку по загривку, благо новоиспеченный поручик был пешим и стоял рядом. Демьян заткнулся на полуслове, но при этом глянул на стоящих перед ним урядников так, будто они уже лежали выпотрошенными на разделочной доске, а он решал, какие части их тушек пустить на жаркое, а какие на солонину.
