Кровавая осень - Брайан Макклеллан

– Я послал на равнины свою кавалерию и слышал, что вы тоже отправили туда три тысячи всадников. Они не выполнили свою задачу?

Тамас не получал донесений от своих драгун уже двенадцать часов. В обычных обстоятельствах это его не обеспокоило бы, но сейчас он встревожился. Фельдмаршал рассчитывал, что его кавалерия без труда сомнет кезанских драгун, просочившихся так далеко на север.

– Наша армия понесла небольшие потери, – вступил в разговор Дорант.

– Небольшие? – скептически переспросила Вивия. – У вас странное представление о том, что такое «небольшие потери», куратор.

– Извольте молчать, когда к вам не обращаются, – оскалился Дорант.

– Нет, я не буду молчать. – Вивия встала с кресла и расправила мундир деливской армии. – Особенно сейчас, когда вы ведете Королевский совет к гибели. – Она обернулась к Тамасу. – Двое суток назад мы отправили туда шесть тысяч драгун и кирасиров. Теперь их осталось две тысячи семьсот.

Тамас вздрогнул, услышав эти слова. Деливцы больше славились не кавалерией, а превосходно обученной пехотой, но это не означало, что их конница абсолютно беспомощна. Вовсе нет. Как такое могло случиться?

– И дело не только в этом, – продолжила Вивия, не обращая внимания на предупреждающий выкрик Доранта. – За эти два дня мы потеряли восемь Избранных.

– Восемь Избранных? – не сдержал удивления Тамас. – Но как?

– Пороховых магов это не касается, – заявил Дорант, стремительно подходя к Вивии.

Избранная вскинула руки, словно для защиты, хотя оба они были без перчаток.

– Сядьте!

Повелительный голос Сулема оборвал ссору. Дорант и Вивия вернулись на свои места, а король вздохнул, словно школьный учитель, измученный шалостями учеников.

– У кезанских драгун есть Убийца Магии. Чрезвычайно сильный. Он способен уничтожить магию моих Избранных даже на большом расстоянии, а сами эти драгуны лучше любой кавалерии, с какой мои генералы имели дело в Гурланской кампании. Они две ночи подряд нападали на наш лагерь, каждый раз убивая по меньшей мере одного Избранного.

– Ни один Убийца Магии не может быть настолько хорош, – не поверил Тамас.

– И с ним эти проклятые Черные Стражи.

Тамас уловил нотку отчаяния в голосе Доранта. Фельдмаршалу не приходило в голову, что Черные Стражи могут наводить такой ужас на Избранных, но причин для этого хватало. Королевский совет Кеза создал Стражей для борьбы с пороховыми магами. А Черных Стражей самих создавали из пороховых магов. И они были намного опасней.

– Тогда надо атаковать их, – предложил Тамас. – Я возьму своих кирасиров, и мы вместе очистим от кезанцев западные равнины.

Он постарался скрыть раздражение. Ипилл обманул его. Нарушил перемирие и, воспользовавшись суматохой, перебросил свою кавалерию в тыл адроанцам. Теперь им нужно лишь отвлекать на себя внимание Тамаса, пока кезанские Избранные не освободят из-под чар Кресимира. Проклятье, они здорово проделали все это!

Сулем медленно поднялся и положил бумаги на стол. Затем снял очки и строго посмотрел на Доранта. Куратор вскинул голову, и между ними произошел некий безмолвный разговор.

– Выйдите, – нарушил тишину Сулем.

– Мой государь…

– Выйдите, – повторил король.

Проходя мимо Тамаса, Дорант задел его мощным плечом.

– Вы тоже, – обернулся Сулем к Вивии.

Избранная поклонилась и вслед за куратором покинула палатку.

Тамас внимательно изучал лицо Сулема. Что-то за всем этим крылось, глубоко внутри. И не сулило ничего хорошего ни самому фельдмаршалу, ни его солдатам.

– Мои генералы растеряны, – заговорил наконец Сулем. – Этот призрак заставляет их пугаться собственной тени. Они никогда не несли таких потерь за столь короткое время. Он нападает стремительно, точно выбирая момент, а его способность уничтожать магию приводит в панику всю мою армию. Его прозвали Кезанским Волком.

Тамас сам не знал, что его больше удивило: само появление Убийцы Магии или тот факт, что деливцы умудрились двое суток сохранять это в тайне. В конце концов, они должны были действовать сообща. И Тамасу, в его сложном положении, приходилось полностью доверять союзникам.

– Всего за два дня этот Убийца Магии свел на нет боевой дух моей кавалерии.

– После потери половины бойцов это неудивительно, – тихо заметил Олем.

Король быстро оглянулся на него, словно спрашивая, почему простой солдат осмелился заговорить с ним, а затем насмешливо фыркнул.

– Мои Избранные больше не хотят отправляться на вылазки. Отказываются наотрез. Возможно, вы видели отблески сражения далеко на горизонте?

– Да, – ответил Тамас.

– Это были пятеро членов Королевского совета, посланных всего лишь отогнать Кезанского Волка от нашего обоза.

– Бездна.

– Я тоже так думаю. – Король забарабанил пальцами по столу. – Пятеро Избранных убили всего шестерых кезанских драгун. Остальные скрылись. И мои генералы не хотят их преследовать. Опасаются западни.

Тамас снова посмотрел на Сулема. Обычно спокойный деливский король сейчас выглядел очень взволнованным.

– Мы не можем остановиться, чтобы выследить его, – заявил фельдмаршал. – Мы должны двигаться на Будвил. Нам нельзя медлить.

– И вы позволите этому разбойнику кусать вас за ноги?

Тамас едва не рассказал ему про Ка-Поэль и Кресимира. Сулем имел право знать, почему Тамас так отчаянно стремится к Будвилу. Но эту историю трудно было бы объяснить и еще труднее поверить в нее.

– Я разберусь с кезанскими драгунами.

– Что ж, я… – Сулем развел руками.

– Я разберусь с ними.

Тамас догадался, что король не хочет обвинять своих людей в трусости. Генералам Сулема редко доводилось – если случалось вообще – вести сражение, не рассчитывая на помощь своих Избранных. Тамас же приучал к этому солдат – как и себя самого – не один десяток лет, даже когда в Адро был свой Королевский совет.

Тамас вышел из королевской палатки. Полдень давно миновал, и адроанская армия была готова двигаться дальше. Фельдмаршал прекрасно понимал, что должен принять решение незамедлительно.

– Олем, я… – начал он и тут же замолчал.

Неподалеку от него стоял Дорант, со скрещенными на груди мощными руками и бледным лицом.

Тамас не мог больше сдерживаться.

– Вы владеете такой силой, – сказал он, подойдя к деливскому куратору, – и смирились с тем, что вас одолел один-единственный Убийца Магии?

Дорант открыл было рот, но Тамас не дал ему произнести ни слова.

– Нет, никаких оправданий быть не может. Это война, а не дурацкие политические игрища. Если вы не можете победить обычными средствами, придумайте что-то новое. Такое, что ваши проклятые Избранные даже вообразить себе не могли.

– Глупец.

– А ты – трус.

Дорант развел в стороны руки, показывая, что уже надел перчатки, зарычал и сразу стал похож на медведя, замахнувшегося лапой.

Олем вскинул пистолет, но Тамас уже проник сквозь защиту Доранта и смерил куратора стальным взглядом.

– Это плохая идея, – предупредил он. – Хоть я и старик, но в пороховом трансе откручу тебе яйца быстрее, чем ты успеешь шевельнуть пальцами. Возможно, тебе даже удастся меня убить, но через мгновение ты и сам сдохнешь, скуля от боли. Вспомни, что я сделал с адроанским советом.

Руки Доранта дрожали от ярости. Проходила секунда за секундой, и Тамас со странным спокойствием подумал о том, сумеет ли на самом деле прихватить куратора с собой в могилу. Он постарел, и реакция у него уже не та, что прежде.

Дорант опустил руки и сдернул перчатки:

– Клянусь, что убью тебя, пороховой маг.

– Когда у тебя появится такая возможность, я, скорее всего, давно уже буду мертв, – ответил Тамас и отошел в сторону. – Идем, Олем.

Выйдя из деливского лагеря, Тамас с облегчением вздохнул и вытер пот со лба.

– Бездна, я не должен был угрожать Избранному союзников.

– Я думал, это такой своеобразный тактический ход, – признался Олем.

– А я думал, ты достаточно сообразителен, чтобы не позволить мне наделать глупостей.

– С того места, где я стоял, все выглядело так, будто вы держали себя в руках.

– Зачем же ты тогда схватился за пистолет?

Олем пожал плечами:

– На всякий случай.

– Ты должен добавлять мне уверенности.

– Я стараюсь.

В голове Тамаса постепенно созрело решение.

– Разыщи мне Беона-же-Ипилла и эту девушку-Избранную. Будьте в моей палатке через двадцать минут.

– Его зовут Сасерам, – сказал Беон.

Тамас, прищурившись, наблюдал за ним. В палатке было душно и жарко, несмотря на холодный ветер снаружи, и фельдмаршал расстегнул мундир. У него опять заныли кости, и он впервые за много лет пожалел, что не пьет.

– Это гурланское имя.