Желанная и вероломная - Хизер Грэм

Келли покачала головой и, взглянув на Хельгу, вдруг залилась слезами.

— Я умру, — всхлипнула она.

— Нет, нет, не умрете. Хельга с вами.

Чета Вайс втащила ее вверх по лестнице и уложила на кровать. Потом Хельга, выпроводив Руди, принялась за работу. В мгновение ока на Келли была надета теплая сухая рубашка. Схватки, правда, продолжались, но миссис Вайс отвлекала роженицу разговорами, и Келли перестала паниковать. Схватки непрерывно следовали одна за другой.

И чем чаще они повторялись, тем больше Келли хотелось, чтобы Хельга просто пристрелила ее.

Нет! Пусть бы лучше пристрелила Дэниела. Тюрьмы ему мало. Правильно, сначала надо пристрелить его, а потом ее.

— Потерпите, уже скоро! — сказала ей Хельга.

Келли только огрызнулась.

Но как бы ни металась и ни орала роженица, как бы ни Противилась ее уговорам, добрая немка была неизменно ласкова. Потом вдруг у Келли появилось какое-то новое ощущение — отчаянное желание напрячь все силы и вытолкнуть из себя ребенка.

— Что мне теперь делать? — умоляюще спросила она Хельгу.

Женщина опытным взглядом оценила ситуацию и улыбнулась, отбрасывая упавшие на лицо волосы.

— Тужьтесь, фрау Майклсон, тужьтесь. Уже показалась головка вашего малыша.

Легко сказать! Адские боли по-прежнему не оставляли Келли, а ей еще приходилось тужиться, тужиться, тужиться. Казалось, она вот-вот снова потеряет сознание от напряжения, но миссис Вайс сообщила, что уже вышла головка и одно плечико, а надо, чтобы вышло и другое…

Затем вдруг раздался крик. Крик ее ребенка!

Мокрая от пота и слез, Келли откинулась на подушки, н рассмеялась, и снова расплакалась, охваченная новыми ощущениями. Боже, этот трогательный слабый крик! Он проник в ее сердце и вызвал радостное удивление перед свершившимся чу дом. Плача и смеясь, она протянула к Хельге руки. Немка, улыбаясь словно ангел небесный, передала ей крошку. Такой красивый! Немного, правда, испачканный, но какой же он был прекрасный! А как громко орал!

Мальчик!

— Хельга, у меня родился мальчик!

— Да, сын. Чудесный маленький сынок.

Келли уже забыла о боли. Она едва заметила, как Хельга перерезала и перевязала бечевкой пуповину. И даже не обратила внимания на слова Хельги, что не все еще закончилось и нужно еще, чтобы отделился послед.

Келли это не волновало. А ведь совсем недавно она готова была умолять миссис Вайс пристрелить ее!

Женщина не могла налюбоваться на своего сына: пересчитала все пальчики на руках и ногах и все восторгалась и восторгалась им.

— Ну хватит, — строго сказала Хельга. — Давайте-ка переоденемся в чистую рубашку. А потом я займусь новорожденным: приведу его в порядок. Вот увидите, он станет еще красивее!

Келли закрыла глаза, все еще поражаясь свершившемуся чуду, и, как ни странно, тут же заснула.

Проснувшись, она не сразу поняла, что с ней, а вспомнив о ребенке, испуганно приподнялась на постели.

К счастью, Хельга была рядом: сидела с ребенком на руках в кресле-качалке возле камина. Она что-то тихо напевала по-немецки.

— Можно я посмотрю на него? — тихо попросила счастливая мамаша.

Хельга одарила ее своей доброй улыбкой.

— Конечно, скорее к маме. Он очень терпеливо ждал и, похоже, проголодался.

Келли протянула руки. Едва взглянув на нее, младенец громко закричал. Хельга рассмеялась, а Келли, повозившись с рубашкой, неумело приложила его к груди.

Но сын инстинктивно делал то, что нужно. Широко раскрытый ротик сомкнулся на соске. Первое потягивание, первый глоток вызвали у матери целую бурю неизведанных ранее ощущений, причем настолько сильных, что глаза вновь наполнились слезами, а сердце буквально растаяло от любви. Дрожащими руками она прикоснулась к его головке с черными как смоль волосиками, затем к ручонке, лежащей на груди. Какие крошечные и какие совершенные пальчики! Прошлое больше не имело значения. Пусть от нее отворачиваются, пусть ее презирают! Главное — только он, этот драгоценный малыш. Ее ребенок.

— А что, если назвать его Джардом? — спросила она у Хельги.

Хельга пожала плечами:

— Прекрасное имя. Но может быть, лучше назвать в честь отца?

Келли опустила глаза.

— Джардом звали моего отца. Это хорошее имя.

Ребенок, насытившись, заснул, и Хельга потянулась, чтобы забрать его.

— Мамочке нужно поспать. Чтобы набраться сил.

Миссис Вайс устроила мальчику постельку в одном из ящиков комода и уложила его спать.

— Я сварила вам суп. Сейчас принесу, — сказала она.

Боже, какой добротой и заботой окружила ее эта женщина!

Келли благодарно взяла Хельгу за руку.

— Спасибо вам огромное. Вы так много для меня сделали, хотя, наверное, считаете меня… мое поведение предосудительным, — смутившись, проговорила роженица.

Немка улыбнулась:

— Вокруг так много смертей. А сегодня появился росточек новой жизни. Бог послал нам это прекрасное дитя, что же здесь плохого? И я рада, что Господь позволил мне присутствовать при рождении новой жизни. — Она пожала Келли руку, и та улыбнулась.

— Спасибо за все, — снова прошептала она.

— Надо найти отца ребенка, — чуть помолчав, добавила Хельга.

— После войны, — кивнула Келли.

— Он имеет право знать о нем.

Дэниел? При мысли о Камероне Келли испытала привычную дрожь. Ведь он ее ненавидит, он пообещал вернуться и отомстить. И она никогда не забудет его взгляд, полный ненависти.

— Он в тюрьме, — пояснила она миссис Вайс. — Когда воина закончится, я разыщу его, обещаю.

Келли все еще тряслась мелкой дрожью. Впрочем, войне пока не видно конца. Может быть, Дэниелу будет неинтересно узнать о ребенке? Может быть, он даже не пожелает его признать?

А может, захочет задушить ее и забрать ребенка?

Она облизала пересохшие губы, впервые порадовавшись тому, что война продолжается. И что, пока идут бои, Дэниел надежно спрятан под замок.

Силы Келли быстро восстанавливались.

Хельга с Руди пробыли с ней почти неделю, и молодая мамаша начала приспосабливаться к новому образу жизни. Джард, конечно, требовал внимания, но он в основном спал, и она успевала многое сделать за это время. Чувствовала Келли себя превосходно и была полна энергии. Особое наслаждение ей доставляли те редкие минутки, когда она просто лежала рядом с сыном, снова и снова разглядывая свое маленькое чудо.

Когда Джарду исполнилось три недели, его сходство с отцом стало неоспоримым. И дело было не только в черных волосах и поразительно синих глазах — у сына были губы Дэниела, нос Дэниела и даже разлет бровей такой же! Глядя на кроху и ощущая его нежное дыхание, Келли вспоминала Дэниела.

Она любила его.