Желанная и вероломная - Хизер Грэм

— Ну что ж, генерал Стюарт, лучше поздно, чем никогда.

Тем дело и кончилось. Дэниел быстро просмотрел донесения, изучил план местности. Юный капитан из Теннесси объяснил ему диспозицию» и дал общую оценку обстановки.

— Кто бы мог подумать, полковник, что вся эта заваруха начнется с обуви! Видите ли, в Геттисберге вывесили большое объявление о распродаже обуви. И вот отряд под командованием Хета из Чамбербург-Пайка отправился туда, а их заметил кто-то из кавалеристов янки. Командир кавалеристов янки решил, что этот населенный пункт имеет стратегическое значение — конечно, так оно и есть, потому что там пересекаются девять дорог, — и бросил свою кавалерию против нашей пехоты. Никто и глазом не успел моргнуть, как обе стороны запросили подкрепления, и теперь в бой вступила большая часть обеих армий.

Паренек развернул карту, и Камерон бегло ознакомился с планом района.

Оставшуюся часть дня Дэниел провел, осматривая одно за другим места кровопролитных боев: Литл-Раундтоп, Биг-Раундтоп, Галпс-хилл, Сементри-хилл, персиковый сад, пшеничное поле, Девилз-Ден. Бои были яростные. В конце дня сражение прекратилось, закончившись безрезультатной атакой конфедератов на Галпс-хилл.

И все же Ли не отказался от мысли удержать позиции. В тот вечер он выдвинул свой план лобовой атаки на Сементрихилл. Генерал Лонгстрит начал было возражать, но Ли настоял на своем. Армией Союза теперь командовал Мид, но войска северян, как известно, имели обыкновение не выдерживать натиска и отступать.

Стюарт со своей кавалерией должен был атаковать тылы янки с востока. А Дэниелу по-прежнему вменялось в обязанность поддерживать связь. Редкий кавалерист, даже среди элитного войска Стюарта, покрывал на коне такие расстояния и с такой скоростью, как Камерон, и уж совсем немногие с таким презрением относились к смерти. Если Джессу, например, удалось сохранить целым и невредимым своего коня Пегаса в течение долгих лет войны, то Дэниел потерял в боях не менее семи.

Ли совсем не хотелось снова лишаться своей разведки.

К полудню стало ясно, что длившаяся семь часов осада Галпсхилла успеха конфедератам не принесла. Тогда Ли решил ударить силами пяти бригад по самому центру линии обороны федералов. Стюарт должен был зайти с тыла, остальные кавалеристы вместе со свеженькой дивизией генерала Джорджа Пикетта — атаковать линию обороны янки в лоб, прямиком перейдя через поле.

Тишина на поле показалась Дэниелу зловещей. Ожидание становилось невыносимым. А ведь прошел всего час.

И тут началась канонада. В течение двух часов артиллерия конфедератов поливала противника огнем с такой яростью, что небу стало жарко. Все вокруг приобрело какой-то тошнотворно-серый оттенок. Грохот стоял оглушительный.

Артподготовка закончилась, и снова наступила мертвая тишина, но ненадолго. Раздался оглушительный клич мятежников, и через поле, выйдя из укрытия, ринулись в атаку тринадцать тысяч конфедератов.

Великолепные, они наводили суеверный ужас. Они шли как Божья кара, верные своему воинскому долгу и своему «правому делу».

Но артиллерия северян открыла по ним шквальный огонь, и все мятежники пали. Под смертоносной картечью люди умирали со страшными криками — искалеченные, раздавленные.

Тем не менее атака продолжалась.

Объезжая поле боя, Дэниел обнаружил, что Стюарт и его кавалеристы втянуты в яростный бой и, судя по всему, терпят поражение.

Возвращаясь к Ли с собранной информацией, Камерон видел уже остатки своей армии — солдаты, хромая и спотыкаясь, отходили назад.

Ли, этот величественный джентльмен старой закалки; удрученно обронил:

— Это моя вина. Виноват только я один.

Атака Пикетта провалилась.

И, по правде говоря, закончилась эпопея Геттисберга.

Оставалось только подсчитать потери. В ту ночь предварительные подсчеты дали катастрофический итог. Почти тысяча мятежников были убиты, около двадцати тысяч — ранены и более пяти тысяч пропали без вести.

Еще ужаснее была картина на поле брани. Многое Дэниелу приходилось видеть за годы войны, но в жизни еще не испытывал он такой безнадежности, как здесь, на Сементри-хилл, когда глядел на усеянную трупами землю. Их было великое множество — искалеченных, обезображенных тел, лежащих в самых нелепых позах, — трупов друзей и врагов, что сплелись в объятиях смерти.

Кое-где мелькали санитары, и Дэниел подумал о Джессе.

Брат явно где-то там; руки у него, наверное, по локоть в крови, и работает он день и ночь без передышки. Хорошо бы быть рядом, помочь ему. В ту ночь ему было безразлично, мятежник ранен или янки. Война обернулась одинаковым кошмаром для всех, но конца ей не видно.

Дэниел заметил вдруг одного из полковых врачей, который осматривал раненых, и направился к нему — сначала шагом, потом чуть ли не бегом. Врач, капитан Грили, удивленно и даже испуганно взглянул на него:

— Полковник?..

— Говорите, что надо делать. Я довольно опытный ассистент хирурга!

— Но, полковник…

— В данный момент я свободен, капитан, если можно так выразиться в подобную ночь. Я не врач, но немного разбираюсь в медицине. Одному Богу известно, сколько человек я сегодня отправил к праотцам, так что позвольте мне помочь спасти тех, кого можно.

Грили был явно смущен: еще бы. Камерон ведь полковник кавалерии! Но, пожав плечами, он все-таки воспользовался услугами Дэниела — попросил его подобрать раненого молодого солдата.

— У нас не хватает носилок. У нас не хватает санитаров.

У нас ничего не хватает! — закончил капитан, безнадежно махнув рукой.

— Значит, любая помощь будет кстати, — заключил Камерон и подхватил на руки окровавленного солдатика.

В течение следующего часа он помогал отыскивать тех, в ком еще теплилась жизнь. Увидев кого-то из своих подчиненных, Дэниел задействовал и их. Проработав несколько часов, кавалеристы действительно очень помогли санитарам.

Внезапно Грили попросил Дэниела помочь в импровизированной операционной. Он держал раненых, которым Грили ампутировал конечности, пытаясь отвлечь их разговорами, и уже потерял счет операциям, как вдруг на носилках внесли его порученца. Билли Будэн!

— Полковник!

Красивое лицо Билли, сейчас почему-то землисто-серого цвета, искажала гримаса боли. Тем не менее парень попытался улыбнуться.

— Похоже, вам разрешили въехать в операционную прямо на коне?

Несмотря на искреннюю озабоченность состоянием Билли, Дэниел улыбнулся в ответ, понимая, как важно поддержать в нем волю к жизни.

— Черт возьми, тебе ведь известно, что я немного знаком с этим занятием, не так ли?

— Еще бы! Мне ли не знать!