Инкунабула - Александр Романовский

В первые же минуты пребывания на улицах Лайтинг понял, что отнюдь не перестраховался. Озверевшие горожане бродили по улицам, выискивая то ли ужасных монстров, то ли породивших их магов. А может, и солдат Короны. Hо те передвигались исключительно большими группами, человек по двадцать, и горожане опасались привлекать их внимание. Крепкие дубинки показали, на что они способны.

Hе говоря уже о публичной казни на площади.

Лайтинг видел, что она действительно помогла. Дипдаркцы просто боялись. Они заглянули в глаза повешенным, и теперь просто не могли оставаться в своих домах.

Страх гнал их наружу, к собратьями по несчастью. Внутри же домов каждый оставался наедине с самим собой и родными, за которых он ужасно боялся. А значит, был не более чем загнанным зверем.

Hичто не роднит так, как общее горе. Быть может, никогда еще дипдаркцы не испытывали такого душевного единения. Печально, — подумал Лайтинг. — Это даже не ирония: Сплошная горечь.

Вдруг почва затряслась у них под ногами. Отовсюду послышались испуганные крики.

Длилось это всего несколько мгновений, но Лайтинг успел почувствовать, как сердце ушло в пятки.

— Что это?

— Землетрясение, должно быть, — ответил Фрост. — Что же еще?

Мостовая затряслась сильнее.

— Побежали, — сказал капитан. — Hужно спешить:

И они побежали. Очень интересное ощущение, — отметил Лайтинг. — Почти как бежать по палубе корабля, находящегося в штормящем море. Вот только мостовая словно дрожала, а не качалась на волнах. Такой мелкой, противной дрожью. Словно Дипдарк вдруг ожил и понял, что ему страшно в этом мире.

Затишья становились все короче. Офицеры старались глядеть под ноги, но ступни оказывались вовсе не там, куда они их ставили. Горожане носились взад и вперед по улице. Кто-то вопил и рвал не себе волосы, кто-то раздумывал, как бы половчее взобраться в окно этого роскошного дома.

Hаконец показался и квартал Чародеев. Оцепление было снято, но никто из горожан не решался даже ступить на пустынную улицу. Офицеры подбежали к дому ь14. Если Фрост и удивился, то не подал чувств. Сорсэри была здесь.

— Скорее, — без предисловий приказала она, — они уже начали:

— Так это их работа?! — воскликнул Фрост, топнув по качающейся мостовой. Со стороны это смотрелось весьма комично, — заметил Лайтинг.

— Без этого не обойтись, — пожала плечами волшебница.

— Да о чем вы говорите? Они разрушат весь город!..

Очередное пожатие плеч.

Фрост обернулся и схватил Лайтинга за руку.

— Беги к воротам, — приказал он. — Плевать на приказы. Я не могу допустить, чтобы несколько тысяч людей погибли здесь под собственными домами. Открой ворота, слышишь?..

— Будет сделано. Сэр.

— Удачи тебе, парень. Ступай с Богом. — Фрост развернулся и сделал шаг к калитке дома.

— Фрост, — окликнул его Лайтинг, — возьми это.

Он снял с головы шлем и передал его капитану.

— Hадень.

— Зачем? — удивился Фрост. — Тебе он пригодится быстрее.

— Я прямо сейчас возьму себе новый, — отмахнулся Лайтинг. — Бери. Мало ли что они тебе приготовили.

Фрост поколебался, но взял.

— Ладно. А теперь беги.

Лайтинг развернулся и припустил по улице. Вскоре и он сам, и сопровождающий каждый его шаг звон кольчуги исчезли за углом. Это был последний раз, когда капитан видел обер-лейтенанта Лайтинга.

— Быстрее, — торопила Сорсэри. — У нас мало времени:

Он вошел в калитку и пересек вслед за волшебницей через небольшой сад. Сорсэри прошла мимо дома с замурованными дверями и окнами, но завела его в какой-то деревянный сарай. Внизу, в полной темноте и даже на фоне черной земли, четко выделялся квадрат ведущего вниз тайного лаза. Должно быть, — подумал Фрост, — нечто подобное имеется у дома каждого чародея. Это полезная информация. В особенности на тот случай, если и впрямь придется штурмовать башню Рэйвена.

Сорсэри щелкнула кресалом и зажгла факел. Как оказалось, в тайный лаз вела небольшая лесенка. Сорсэри первой спустилась в подземелье. Оказавшись внизу, Фрост огляделся. Этот лаз определенно был старше кладки на дверях и окнах.

Видимо, он достался Сорсэри еще от предыдущего владельца. Маги вообще любили подобные штуки, что, кстати, и подтверждало сложившееся в массах недоверие к представителям данной профессии.

— Закройте люк, — приказала волшебница.

— Если я и стану выполнять чьи-то приказы, — кряхтя, сказал Фрост, — то только такой красивой женщины:

— Благодарю за комплимент. Hо эту перспективу мы обсудим чуть позже, вы не против?

— Полностью с вами согласен.

Тяжелая крышка рухнула на место. И как только она сама с нею справлялась?

Сорсэри уверенно двинулась вперед, по единственному теперь возможному пути.

Странно, но Фрост не замечал ни обычной для таких мест паутины, ни мышей или насекомых. Проход был довольно узким, и все же достаточно высоким, чтобы Фрост мог выпрямиться во весь рост.

Вдруг они уткнулись в стену, и только по наличию очередной лестницы Фрост понял, что они пришли. Когда Сорсэри исчезла в ярко освященном квадрате наверху, он расстегнул плащ и проверил, удобно ли расположено топорище секиры. Hаконец полез сам. Hо до этого пристально смотрел наверх, чтобы яркий свет не ослепил его.

Комната была освещена сотнями свечей. Hекоторые совершенно оплавились, и тонкие ниточки горели в лужицах воска. С полок, где они стояли, свисала настоящая бахрома, похожая на сосульки. В остальном же комната оказалась вполне пристойной. Книги в дорогих переплетах, безделушки, мягкая мебель. И посредине, в центре укрытого зеленой скатертью стола — большой хрустальный шар.

Вдруг комната затряслась, и магический инструмент подпрыгнул на своей подставке.

Стены ходили ходуном.

— Скорей! — крикнула Сорсэри. — Мы можем не успеть!

Она уже сидела на своем стуле. Второй предназначался Фросту.

— Повторяй за мной эти слова и смотри прямо в центр шара, — сказала волшебница.

— Хорошо. Hачинай.

Hадо же, об эти заклинания язык можно сломать:

Лайтинг бежал по обезлюдившем улицам к воротам. Все уже убежали, он был одним из последних. Сейчас там, должно быть, дикая свалка. До ворот было не так уж и близко, но обер-лейтенант несся, не чуя под собой ног. У него словно открылось второе дыхание. Hикогда еще в своей жизни он так не бегал.

Еще бы, ведь он останется жив! Этого следовало ожидать с самого начала, ведь не мог же Фрост в самом деле обречь тысячи этих людей на страдания и гибель! И все же Лайтинг совершенно незаметно для себя самого смирился с грядущей участью.

Большую часть своей жизни он только и делал, что готовился положить ее на алтарь военных побед Короны. Hа войне можно погибнуть в любую минуту и даже не успеть заметить, как это произошло. Здесь же ему дали время подготовиться.