Тропа колдунов - Руслан Мельников

Дернулась седая борода старика.

— Разве это имеет значение? — Хасана, похоже, не очень обрадовала сообразительность пленницы. — Сейчас важно другое. Для тебя, во всяком случае.

— Что именно?

— Или мы заключаем союз, или я отдаю тебя тем, кто пришел за тобой.

— Так просто ты от них не откупишься, — заметила Арина. — Пришли ведь не только за мной. За этим — тоже.

Она указала взглядом на кристалл в жаровне.

— В первую очередь за этим.

— Значит, ты отказываешься от союза, царевна?

— Я должна подумать.

А главное — ей нужно окрепнуть. Еще хоть немного. Еще, еще… Арина впитывала магию Кости торопливо, жадно и скрытно.

— Ты не понимаешь, царевна, — печально, почти обреченно произнес Хасан. — Думать уже некогда. Надо решать. И решать прямо сейчас.

На верхнем этаже чародейской башни не было ни бойниц, ни огней. Густой полумрак не позволял толком ничего разглядеть. Тимофей остановился с мечом на изготовку. Угрим поднял руки и что-то глухо произнес. С ладоней князя-волхва слетел искрящийся ком и, разогнав тьму, ударил в…

Дверь? Да, это была дверь. Крепкая, надежная, запертая. Была…

Ее Тимофей видел лишь краткий миг. В следующее мгновение княжеская волшба разнесла дверь в труху. Хотя «разнесла» не совсем то слово. Толстые доски, кованые петли, массивный засов, железная обивка и даже косяки из крепкого темного дерева — все обратилось в плотный сгусток сияющей пыли.

Пыльное облако, сформированное и пронизанное боевыми чарами, влетело в просторный зал без окон. И только теперь Тимофей понял, что на самом деле столь мощный магический удар предназначался вовсе не двери.

Во всполошном колдовском свете он увидел клубы белесого дыма («Дым! Опять этот проклятый дым!»), мягкие ковры на полу и стенах, слабый багрянец углей (догорающий костер? очаг? тигель? Нет, пожалуй, все же открытая жаровня) и одинокую фигуру, склонившуюся над углями.

Вот к ней-то, к этой самой фигуре и устремилось смертоносное сияние. Однако магический снаряд не достиг цели.

Переливающийся колдовским многоцветьем ком увяз в дымной пелене, забился и задергался, как заяц в силках. А после — беззвучно разорвался, разлетелся пылающими клочьями. Погас. Исчез.

Незнакомец у жаровни вскочил. Повернулся лицом к взломанной двери.

Бесерменский колдун? Похоже на то. Судя по всему, именно этого человека Тимофей видел издали на самой высокой башне цитадели. Теперь вот представилась возможность взглянуть на старца Горы вблизи.

Он действительно был стар. И сух. И сед. Глава ассасинов имел широкую окладистую бороду и был одет в длиннополый шелковый халат с широкими рукавами. Голову старца укрывала сарацинская шапка из длинной полоски ткани, туго намотанной вокруг темени. Доспехов не было. Оружия — тоже.

Впрочем, для опытного чародея боевая сталь и броня — вещи не самой первой надобности. У опытного чародея всегда найдется чем их заменить.

Заполнявший комнату дым сгустился и окутал бесермена защитной пеленой. Теперь фигура старика была едва различима в плотном тумане.

Князь, вскинув руки, нанес второй удар. И опять — безрезультатно. Короткая черная дуга, сорвавшаяся с ладоней волхва, тоже не достигла цели. Чернота расплескалась в густых молочно-белых клубах, растворилась, рассеялась, сгинула без остатка.

А дым уже становился продолжением рук старца Горы. От узких плеч бесермена к разбитому дверному проему поплыли толстые, плотные и гибкие, как змеи, белесые струи.

Дымные струи росли, извивались, скрещивались и переплетались друг с другом прихотливыми спиралями, сливались воедино и тут же разрывались вновь. На их концах возникали то крючья, то петли, то клешни, то когтистые пальцы. И все это тянулось к Угриму, замершему у порога в боевой стойке. К лицу тянулось, к голове, к горлу князя.

Угрим взмахнул правой дланью, левой…

Тимофею был знаком этот жест: так князь рубится незримыми клинками. Две косые прорези возникли над дверным проемом. С грохотом обрушилась срубленная притолока, посыпалась разбитая кладка. Однако невидимые колдовские мечи не отсекли дымных рук: они прошли сквозь них, лишь слегка всколыхнув белесую гущу. Не навредив и не оставив следа.

Правая «рука» бесермена сделала выпад — словно дунул порыв ветра. Самый кончик дымной струи коснулся лица Угрима.

Князь охнул, будто получил под дых, изменился в лице и пошатнулся, но на ногах устоял. Отступил, на ходу творя новое колдовство. Дымная рука-струя устремилась за ним, норовя зацепить, захлестнуть, объять и окутать. Тем временем левая «рука» ассасинского чародея, плавно изогнувшись в узком дверном проеме, потянулась к Тимофею. Или, уж точнее, к кристаллам, которые были при нем.

Угрим опередил бесермена.

— Дай! — Князь вырвал у Тимофея суму с кристаллами. Вынул обе Кости и, подняв их перед собой, вновь шагнул к разбитой двери.

Князь что-то быстро и сосредоточенно бормотал. Воздух между магическими самоцветами заиграл яркими радужными огнями. Видимо, на этот раз дымные струи наткнулись на что-то посерьезнее колдовских клинков. Белесые потоки уперлись в светящуюся преграду, расплылись и смешались.

Некоторое время колдовской дым и колдовские огни выдавливали друг друга из проема разбитой двери. Затем дымные руки поддались, втянулись обратно в комнату.

Князь-волхв напирал, ломал, скручивал и теснил размытые молочно-белые струи. Свет, изливающийся из кристаллов, разгонял дым.

Угрим и Тимофей переступили порог. Вошли в логово ассасинского колдуна.

Дымные клубы отступали перед волшбой князя, как шелудивые псы перед матерым волкодавом. Бесермен пятился к чашевидной жаровне в центре темного зала. Там, на раскаленных углях, тлели кучки маленьких темных шариков. Похоже, именно эти неведомые благовония и дымили так сильно. А среди дыма, угольев и благовоний…

Тимофей замер на миг. Из жаровни торчал острый конец крупного самоцвета. Такого же яйцевидного кристалла, какие держал сейчас в руках князь. Под прозрачной граненой коркой чужого самоцвета тоже что-то темнело. Чернело. Как…

— Кость! — услышал он голос Угрима. — Возьми Кость из углей! Поспеши, Тимофей!

Вот, значит, что придает дыму колдовскую силу! Но все же недостаточную силу, ибо сила двух Костей больше, чем сила одной.

Иноземный чародей сопротивлялся как мог. Извивающиеся белесые струи бились о защиту волхва, безуспешно выискивая уязвимые места. Угрим уверенно наступал.

Улучив момент, Тимофей поднырнул под дымную руку ассасинского мага. Шагнул на багряное свечение углей. И сделал еще одно неожиданное открытие. За жаровней, распростершись на мягких коврах, словно в отчаянной попытке слиться с ними, лежала Арина.