Демон-Хранитель (СИ) - Хохлова Жанна

Через неделю Дженнифер выписали из больницы и она счастливая вернулась в наш дом, наполнив его уютом, любовью, запахом, неуловимой атмосферой тепла, которое шло прямо из её сердца. Таких мелочей повседневных как бы и не замечаешь замыленным взглядом обывателя. Свежая постель, закрытые утром наспех шторы, чтобы я мог подольше побыть в объятиях сна, мурлыканье попсовой мелодии в душе, запах лавандового мыла, легкий поцелуй в щёку и касание носа. Я часто спускался после такого пробуждения на кухню и незамеченный стоял в проеме входа, счастливо улыбаясь, видя её пританцовывающую у плиты. Блинчики у Джен выходили отменные, остальное мы учились готовить вместе, в первое время безжалостно выбрасывая всё в корзину для мусора и обедавшие-ужинавшие в ближайшей кафешке. Совместные походы в магазины книг и ранее пустовавшие полки заполнялись, не просто книгами, а нашими мыслями, мечтами, видением жизни, надеждами, страхами. Трепет встречи после расставания на несколько часов, нетерпение утопить в объятиях, а вечером — золотая радуга, повисшая над животом Джен — наше персональное чудо, чутко отзывавшееся на мои прикосновение, тянущееся ко мне, светлое, чистое, энергия звонкая, словно медь, сплав темной, как камень моей, и огненной жизнеутверждающей Дженнифер, с порывом осеннего ветра — моя холодная зима вперемежку с её жарким летом. Младенец прекрасен уже сейчас, обернутый розовыми пеленами ранней зари, теми, в которых ангелы передают их в утробы земным матерям.

Раньше такие обыденные вещи для меня, демона, казались не важными, хотя мне и не нравилось взаимодействовать с людьми, а мой трактат «Почему у людей нет крыльев, или рожденный ползать, летать не может», которым я когда-то гордился, имел успех в своё время среди тех, кто брал у меня не только уроки битвы на мечах, сейчас являлся для меня полнейшим позором. Я ничего не знал о людях, я судил их по внешним проявлениям, злорадствуя над их мелкими страстишками, а они были глубже настолько, насколько глубок их создатель. По образу и подобию же… Теперь понял.

Наши ежедневные будни складывались в недели, недели в месяцы, а все в это время в ожидание и хлопоты. Мы ждали встречи с нашим дитя. Но узнавать его пол при всех возможностях современной техники, мы не стали, боялись, что необычные явления в виде замершей золотой радуги над животом Дженнифер приведут к определенным последствиям. Мы были осторожны и отказывались от обследований. Мы были всегда настороже.

***

— Мне очень нужна твоя помощь, ты можешь подъехать прямо сейчас? — говорил я в трубку мобильного телефона немного волнуясь.

— Что случилось? — раздался голос за моей спиной одновременно слышимый и в трубке.

Я обернулся, мрачно усмехнувшись. Уже было начал забывать, как это — быть бессмертным. Это был мой друг, бармен, с телефонной трубкой, удерживаемой им под ухом, в руках он держал рюмку и глифт, собственно, в чём был, в том и перенёсся.

— Дженнифер рожает, — проговорил я растерянно и как подтверждение тому демон услышал крики со второго этажа.

— Хм, вряд ли я тебе с этим могу помочь, — он озадаченно посмотрел на меня.

— Не с этим, просто побудь здесь пока ребёнок не родится, мне так будет спокойнее, — ответил я, надеясь на хороший исход.

— А, — произнес он, облегчённо вздыхая, — это я могу…

Тренер налил себе стопку и протянул мне, я поморщился и отрицательно качнул головой, хотя рефлекс сработал и во рту появилась вязкая слюна, сглотнул наскоро и отвёл взгляд от бутылки, хотя нервы сдавали. Поймал себя на мысли, что лучше бы сюда слетелись легионы ангелов, я бы им свернул шеи голыми руками, чем слышать вот это вот всё. Бармен залпом опрокинул содержимое рюмки и, чуть помедлив, налил и выпил снова, затем поставил бутылку и выжидающе глянул на меня.

Я достал талисман, подаренный Дженнифер бабушкой ангела Джека и поспешно сломал его пополам, он раскрошился в моих руках до трухи и исчез, словно его ветром сдуло. В ту же секунду в гостиной возникло две фигуры: ангел Джек и его бабушка. Тренер выругался по древнему демоническому, увидев старую ведьму. Та мельком взглянула на него и улыбнулась краешком губ. Джек плотоядно взглянул на бутылку глифта и облизнулся, но осекся под нашими пылающими взглядами.

— Веди меня к ней, Солидафиэль, — прошелестела она, и я двинулся первым.

За нами проследовали Джек и бармен. Я оставил мужчин за дверью и привёл старуху к ложу с моей девочкой. Демон оглядела Дженнифер и приказала, не отрывая глаз от её измученного лица:

— Теплую воду и много полотенец, — затем она быстро спросила: — Где я могу помыть руки?

Я провел её до ванной и включил кран. Помыв руки, она коротко взглянула на меня, и чуть тронула за плечо, сказав при этом слегка дребезжащим голосом:

— Ничего не бойся, я помогу.

На эту фразу я кивнул и мы вернулись в комнату. Джен тяжело дышала и капельки пота струились по её лбу, я отер его полотенцем и поцеловал. Она благодарно улыбнулась и протянула мне ладонь, сморщившись от боли. Я поцеловал ей руку и крепко сжал её. Прекрасное лицо Дженнифер было искажено мукой, а я не мог ей ничем помочь.

— Ты помогаешь, — неожиданно ответила бабушка, как будто читала мои мысли, — она чувствует твою силу. И дитя… ты ему нужен.

Я вздрогнул и взглянул на мою девочку, она раскраснелась и стонала от боли.

Старуха осмотрев её, выдала:

— Теперь только ждать, схватки должны со временем усилиться и дай Творец к утру в наших руках будет славный младенец.

Её лицо преобразилось, оно стало светлым, я увидел её ангельский лик и она была прекрасна — ангел, вынужденная носить чёрные крылья.

Потекли минуты и часы ожидания. Дженнифер то ложилась, то вставала, кружась по комнате. Схватки становились всё чаще и все интенсивнее.

Я был в предобморочном состоянии, а повитуха смеялась и приговаривала:

— Сам хотел роды принимать?

Теперь я точно был уверен в том, что бабка умела читать мысли, вероятно, это было её даром.

— Слишком самонадеян, — хрипло проговорил я, чувствуя, как волна боли Джен передалась и мне.

— Любишь её, вот и готов на всё, — вновь проговорила старуха, подбадривая нас.

Мы с Дженнифер улыбнулись друг другу, и я склонил свой лоб к её. Она вся горела и трепетала.

— Она ведь просто женщина, сможет ли… — прошептал я, давя в себе слова, что так неосознанно слетели с губ.

Заметив, что Дженнифер не до этого, я погладил её лоб, почувствовав, что она расслабляется немного, но схватки всё равно давали знать о себе.

— Вместила и выносила же, хотя не должна была. Ваша встреча против природы мироздания, но она доказывает, что у всякого правила бывают исключения, — проговорила старая женщина внимательно следя за Дженнифер. Я взял полотенце и отер выступивший пот с её лба.

— В следующий раз рожать будешь ты, Сол, — гневно, морщась от боли, произнесла девушка, я сдержанно улыбнулся.

— Молодец, еще и шутишь, — проговорила старуха и проверила готовность Джен, пробормотав, — четыре пальца… Скоро уже, Солидафиэль, поцелуешь своё дитя.

И вправду, уже через незначительное время схватки ускорились и стали частыми настолько, что старуха засуетилась вокруг Дженнифер, кричавшей от боли пока ребенок спешил появиться на свет. А старуха командовала когда тужиться и когда дышать.

Я увидел малыша: светлую макушку, шею и плечики, ручки, ножки и вдруг почувствовал всплеск такой сильной энергии, что меня покачнуло, то же самое ощутила и повитуха. Это почувствовал весь мир и я ужаснулся, потому что это могли видеть небеса и ад.

Воздух разрезал громкий крик младенца.

Бабка ловко шлёпнула малыша по ягодицам и обтерла маленькое тельце, обернув в пеленку. Она с улыбкой передала его мне и сказала:

— Первенец, сын, ангел.

Я задохнулся от нахлынувших на меня эмоций: малыш кряхтел и беспорядочно сучил ножками и ручками. Где-то это я уже видел. С улыбкой посмотрел на Дженнифер, та откинулась на подушки и облегчённо взирала на нас, а я одними губами прошептал: «Спасибо». Она улыбнулась мне, а я вновь посмотрел на моего ребёнка: дитя с белыми крыльями, ангел. Загадка природы, не должно было случиться, но произошло. Чистый, светлый, могучий. Пожалуй, ни у кого нет такой силы, и поэтому страшно: если придут, то чтобы уничтожить, даже судить не будут, ибо многое на кону — власть творца. Энергия — привкус меди, с порывом осеннего ветра — так чудно переплелись наши в одну его. Бабка помогла привести в порядок Дженнифер и кровать, потребовав приложить к груди младенца, что было нами сделано. Кряхтящий комочек никак не мог понять, что от него хотят, повитуха и здесь успокоила и показала, как надо. Ребёнок мирно засопел. И опять вроде всё просто, а для меня как откровение: это было моё, это всё для меня, это мне.