Крымская война 2014 - Николай Марчук

— Алексей Иванович, вы где?! — раздался крик со стороны дороги. Кричал Ветров: — Выходите, злодеи убиты.

— Сейчас! Надо проверить кое-что! — крикнул я в ответ.

Выйдя из зарослей камышей, я, вскинув автомат к плечу, зигзагами побежал через поле, в ту сторону, откуда по мне стреляли. В густых зарослях травы на животе, лежал раненый мужчина. Его темно-зеленная куртка, была обильно пропитана кровью, а на правой руке практически полностью отсутствовала кисть. Автомат с разбитым прикладом лежал в трех метрах, от раненого. Бесцеремонно пнув ногой раненного, я перевернул его на спину… и тут же отпрыгнул как можно дальше в сторону, стараясь, стать как можно меньше, если бы можно было уменьшиться в размере, я бы стал маленькой мышкой. У раненного в руках была осколочная граната Ф-1, а в гранате не было кольца.

Ба-бах! — рядом грянул оглушительный разрыв гранаты…. и на меня упало небо, или, что-то другое, не менее тяжелое!

В себя я приходил тяжело — все тело болело, как будто его пропустили через мясорубку, причем несколько раз: в начале, в одну сторону, а потом в другую. В голове царил аттракцион «Иллюзион», а во рту присутствовал соленый привкус крови.

Картинка прыгала перед глазами, как белка в колесе. Моя голова моталась из стороны в сторону — меня бесцеремонно тащили по земле, схватив подмышки.

— Алексей Иванович, вы очнулись? — раздался над ухом, встревоженный голос Енота. — Как вы себя чувствуете? Говорить можете?

— Могу, — сдерживая подступающий к горлу комок рвоты, прошептал я: — Поставьте меня на ноги, а то от этой тряски только хуже.

С помощью парней я встал на ноги. Отхлебнув воды из фляги, я понял, что все не так уж и страшно. Да, все тело ломило от боли, да ноги подкашивались и в голове звенели колокола, но тело было целым — открытых ран и переломов не было, а значит, все остальное не важно.

— Долго я провалялся в отключке? — спросил я, когда мы вышли к дороге. Хотя, вышли — громко сказано, точнее меня вынесли.

— Минут двадцать, — ответил Енот. — Мы с Данилой не сразу поняли, что произошло, а как только сообразили где вас искать, так сразу же пришли вам на помощь.

Я сел на землю, прислонившись спиной к бетонной плите, которая торчала из склона на обочине дороги. Данила убежал вперед по дороге, и встал в дозоре, обеспечивая нашу безопасность.

Тазик пригнал к дороге мою «Хонду», в которую, они вместе с Енотом, начали загружать трофейное оружие и уцелевшие боеприпасы. Оружия было мало: два автомата Калашникова, одно охотничье ружье и два карабина Симонова. Все остальное оружие было повреждено огнем или нашими пулями.

Машину пригнали только ради меня — сам я до неё не дошел бы. Облокотившись на кожаную спинку заднего сидения «Хонды», я тут же уснул.

Проснулся я от того, что меня осторожно пытались вытащить из машины. Проспал я всего минут двадцать, но этого вполне хватило, чтобы из машины я вылез сам и даже смог дойти до своей комнаты.

Приняв душ и переодевшись, я выпил несколько болеутоляющих таблеток и пошел в штаб. В моей аптечке были не только болеутоляющие препараты, была «химия» и посерьезней, но она останется не тронутой пока не наступит нужный момент — слишком серьезные последствия вызывали эти импортные пилюли!

Проходя мимо спортзала, переделанного в лазарет, я с удивлением обнаружил много раненных, которым делали перевязки. Раненых было человек десять — пятнадцать.

— Откуда столько раненых? — спросил я у девушки, которая отмывала пол коридора от крови.

— Привезли после боя на дороге возле железорудного комбината, — грустно ответила девушка. — Здесь только легкораненые. Тяжелораненых сразу же увезли в городскую больницу. Убитые лежат на плацу, рядом с мастерскими.

— Сколько убитых и тяжелораненых? — ошарашено спросил я.

Я и не ожидал, что мы понесем потери, в первом же серьезном бою. Все-таки, наши бойцы, находились на хорошо защищенных позициях, да, и засада с применением дистанционных взрывных устройств, предполагает, прежде всего, потери среди тех на кого устраивается засада. Значит, бородачи, оказались слишком хорошими вояками, если смогли так сильно «пощипать» наших бойцов.

— Трое — убитых, восемь — тяжелораненых, четырнадцать — легкораненых, — ответила девушка.

— Кто среди убитых?

— Я не знаю их имена.

Ничего не ответив, я медленно пошел дальше по коридору. В штабе было многолюдно, даже, большое помещение актового зала, казалось маленькой комнатушкой из-за того, что в него сейчас набилось не меньше полусотни мужчин.

Среди присутствующих, были: братья Патроховы, Владимир Серов, атаман керченских казаков, несколько парней в милиционерских мундирах и еще десятка три, мужчин в возрасте и совсем молодых парней. Почти у всех было оружие. Автоматы Калашникова, пистолеты-пулеметы Шпагина и винтовки Токарева лежали на столах, висели на стенах, стояли прислоненные к стульям и креслам.

Я тихо зашел в зал, и с облегчением сел на ближайшее кресло. В голове еще кружилось и звенело, но болеутоляющие таблетки уже подействовали — боль забилась в самый уголок, и лишь изредка показывала оттуда свою пасть.

Наверное, я даже уснул сидя в кресле. Очнулся оттого, что кто-то осторожно коснулся моего локтя.

— Спишь? — тихо спросил, севший рядом со мной Витя Патрохов.

— Да. Что-то близкие разрывы гранат на меня плохо действуют.

— Может, выпьешь? — Виктор протянул мне стакан, наполненный коньяком.

— Нет, не хочу, — на самом деле выпить я хотел, но после приема болеутоляющего средства, спиртное могло меня надолго «вырубить». — Как прошла засада?

— Плохо, очень плохо! Интернатовские пацаны — неважные бойцы, — глядя перед собой, ответил Витя: — Задора в них много, а мозгов и опыта — мало. Ты, представь, все наши потери, только из-за неосторожности и халатности. Двое «косоруких» кинули гранаты, так, что они отскочили от забора, прямо под ноги своих же бойцов. А еще двое, высунулись из-за укрытия, чтобы снять на мобильный телефон, как взрываются газовые баллоны. Оба пострадали от осколков.

— Охренеть! А чего тогда здесь царит веселье? — спросил я, показывая, на людей, собравшихся в штабе. На столе появилась картонная коробка, в которой мелодично перезванивало стекло: — Вон, ящик коньяка принесли, сейчас на радостях перепьются все!

— Победу отмечают! Все-таки больше сотни злодеев завалили. Трофеи опять же, кое-какие собрали. Чем не повод для пьянки?

— А как в целом прошла засада?

— В целом, если не считать косоруких метателей гранат и любителей снимать домашнее видео, нормально, — ответил Виктор: — Злодеи приехали на четырех автобусах. Генка, подорвал газовые баллоны. Честно говоря, я ожидал большего эффекта — особой поражающей мощи не было. Много огня и шума. Если бы, противник передвигался на бронированной технике, так вообще, от этих баллонов толку никакого. Взрывом опрокинуло на бок два автобуса. Сразу после взрыва, в течение минуты огненный шквал из всех стволов. Задумка соединить два ППШа в одну спарку, была очень удачной — концентрация огня была настолько высокой, что автобусы превратились в решето, в ервые же секунды боя. Несколько бойцов противника уцелело, они пытались уйти назад, но твой парень за ДШКа, длинными очередями отрезал им дорогу. Только не спеши радоваться, — сказал Виктор, видя, как я усмехнулся. — От длинных очередей старичок ДШКа взорвался. Твой пулеметчик в рубашке родился — как ему отлетевшим затвором башку не проломило, до сих пор удивляюсь.

— Много трофеев взяли?

— Нормально: автоматов штук тридцать, три пулемета, восемь ручных пулеметов, гранатометов с десяток. Взяли даже один миномет и к нему шесть ящиков мин. Патронов примерно по две сотне на каждый ствол. Можно было и больше трофеев взять, но остальное или пулями побило, или в огне сгорело.

— Пленные были?

— Откуда?! — усмехнулся Виктор. — Было несколько раненых, но их добили.

— Жаль. Хорошо было бы допросить хоть кого-то. Нам надо точно знать, когда начнется вторжение! А этих спецназовцев, которые пытались нас арестовать допрашивали?

— Нет, не допрашивали, — Виктор, залпом допил коньяк: — И уже не допросят — спецназовцы сбежали. Выломали заднюю стенку сарая и сбежали.

— Ничего себе! — моему изумлению не было предела.

— Это еще не все. Кружевников умер. Захлебнулся блевотиной.

— Твою мать! А куда смотрели надсмотрщики? Почему не уследили?

— Они снаружи стояли, внутрь у них не было приказа входить. Да, и толку от этого Кружевникова, все, что он знал, уже сказал.

— Я хотел ему башку отрубить, и злодеям в коробке послать.

— Шутишь? Захаров приезжал. Там где-то на столе лежит список, который он привез.

— Блин! Я совсем забыл про Гриню. Надо было ввести его в курс дела.

— Не переживай, ему уже все объяснили. Он зараза, ТТешник выпросил. Сказал, что завтра придет, — Виктор посмотрел на часы: — Хотя, нет, судя по времени, уже сегодня придет.