Бабочка в янтаре (СИ) - Александр Руднев

Астахов покопался в кармане и вытащил черный прямоугольник.

— Скажешь, что это?

Сощурив глаза, Гудвер сконцентрировался на руке Егора, где лежало то, что он давно должен был уничтожить.

— Откуда он у тебя? — с трудом проговорил Сит.

— Так ты сам вчера им размахивал, все кричал, что там страшная тайна, и что тебе доверили ее хранить.

— Твою мать! — выругался тот. — Я не знаю, что там. Только из-за него погибли люди.

Покрутив импульсный накопитель в руках, Астахов посмотрел на товарища и подошел к откидному столику, на котором стоял голопроектор. Поместив прямоугольник в светящееся гнездо, он нажал на пуск, и комната вдруг озарилась вспышкой, а затем все пространство наполнилось россыпью мелких мерцающих пятен разной яркости и размеров.

— Ух, ты! — восхитился Егор и поднес палец к одной из светлых точек.

Тут же моментально объемное изображение увеличилось в несколько сотен раз, приблизив целые созвездия и скопления планет, возле каждой из которых возникли цифры с координатами и другими статистическими данными.

— Это атлас, — наблюдая за световыми эффектами, пробормотал Сит, — интересно, что тут такого секретного?

Егор продолжал экспериментировать, увеличивая то один участок виртуального космоса, то другой. И только спустя несколько минут он понял, что ни одного из секторов пространства он не узнает. Как будто это была другая вселенная. Таких координат он раньше тоже не встречал.

— Забавно, — задумчиво произнес он, — а ведь это действительно очень интересно.

— О чем ты? — нахмурился Сит.

— Видишь вот эти линии?

Астахов указал на едва заметные фиолетовые полосы, пронизывающие всю карту.

— Ну, да, — напряг зрение тот.

— А теперь смотри!

Он прикоснулся к одной из них, и линия стала ярче, а потом, словно на мониторе тренажера для пилотов угол изображения изменился, и они, словно оказались внутри коридора, скользя по нему с огромной скоростью. Через несколько секунд на площадке проектора открылось изображение трех темных планет, расположенных в ряд, между которыми плыли странные объекты, похожие на шары, закрытые со всех сторон шестью куполообразными пластинами.

— Что это? — спросил Гудвер, подойдя ближе.

— Понятия не имею. Но есть версия.

Глава 17

— Ну, что, получилось? — склонился к монитору Егор, разглядывая мелкий шрифт.

— Получится, не переживай, — пробормотал Карго, не отрываясь от виртуальной клавиатуры.

Они уже полчаса атаковали секретные файлы военного флота, но экран упрямо запрашивал пароль. С целью конспирации они пробрались в сектор обслуживания воздуховодов и напрямую подключились к информационной базе через беспроводную сеть с помощью только что купленной электронной пластины. Карго действительно показывал чудеса ориентирования в лабиринтах виртуального пространства и владения искусством поиска данных.

Пальцы скользили по клавишам с бешеной скоростью, безошибочно выбирая очередность и нужные комбинации. И откуда навык у дикаря?

— Кое-что есть, — донеслось до слуха Егора.

Вглядываясь в бегущий текст, смысл он уловил не сразу.

— Это то, что я думаю? — возбужденно спросил Астахов, стараясь разобрать мелкий шрифт.

— Я не знаю, что ты думаешь, — отозвался Карго, — но, по-моему, это донесения.

Перед глазами бежали строчки с фамилиями, цифрами, датами. Это были списки с указанием напротив каждого имени времени и причины смерти. Там были сотни и тысячи имен. Многих объединяли одни и те же даты. Значит, массовая гибель. Катастрофа, авария или что-то еще подобное.

Ни о чем подобном в прессе не сообщалось. Ни о взрывах, ни о пожарах, ни об исчезновении кораблей. Были и совсем свежие даты. Бред какой-то!

— Бог ты мой! — пробормотал Егор, водя пальцем по экрану.

— Что? — Карго непонимающе уставился на монитор, — Что там?

— Ты видишь это?

— Да, что я должен видеть? — возмутился тот.

— Смотри! — Астахов указал на строчку, — видишь?

Карго проследил за пальцем.

— Имя.

— А еще?

— Не томи, объясни нормально.

Егор пробежался вниз по строчкам и потер виски.

— Это капитан звездолета. А это — его второй помощник.

— Ну, да. И что?

— А то! — почти рассердился он, — нету первого помощника!

— Может, спасся? — предположил охотник, пожимая плечами.

— В таких катастрофах не выживают. К тому же в остальных случаях также. Первого нет. А это невозможно, если только…

— Если только их специально не допустили к полету, — закончил фразу Карго.

— Первый помощник — это представитель Совета, — размышлял Егор, — а это значит, что его отсутствие возможно только с разрешения Совета Корпорации. Причем все находившиеся на борту потом погибли. И еще… многие из них — переселенцы с Галилеи.

Астахов умолк, переваривая информацию. Хотя и так все стало понятным. Совет избавляется от людей, живущих в мегаполисе. И не просто отправляет на другие планеты, речь идет о физическом уничтожении, чтобы никто не вернулся назад.

— Набери «Марк Добье», — выпалил он.

Карго поколдовал над клавиатурой.

— Вот.

На мониторе поплыли строчки, а затем выскочила фотография Марка. Потом персональные данные. Двадцать два года, принят на военную службу, пилот истребителя, пропал без вести. Запись обрывалась.

— Нас засекли, — вздрогнул Карго.

— С чего ты взял?

— Смотри!

Ткнув в экран, тот показал значок сети, моргающий красным цветом.

— Надо уходить, скоро сектор блокируют, — согласился Егор, ощутив боль в затылке.

Совсем некстати, подумал он и застонал, еле удержавшись на ногах. Словно раскаленную иглу засадили под черепную коробку. Хотелось выть, но он стиснул зубы и упал на колени, обхватив голову руками.

— Что с тобой? — наклонился Карго, пытаясь поднять его за руку.

— Скоро пройдет, — прохрипел Егор, пытаясь встать.

Боль действительно стала стихать, и он смог с помощью охотника сделать несколько шагов. Следующий приступ выключил сознание сразу и надолго.

Сквозь вату забытья Астахов слышал голос, но не мог разобрать слов. Постепенно звуки становились яснее, и теперь он уже совершенно отчетливо слышал свое имя. Кто-то хлестал его по щекам и настойчиво призывал очнуться. С трудом открыв глаза, Егор увидел перед собой Вэя, трясущего его за подбородок.

— Хорош меня лупить! — сухими губами проговорил Астахов.

— И часто у тебя такое бывает? — с заметным облегчением спросил китаец.

— Не очень, — он попытался встать.

Голова кружилась, но боль прошла. В комнате, куда его принесли, стояло две кровати и кресло. Жили, судя по всему, здесь двое. В углу он заметил выход в другое помещение, вероятно кухню.

— Где я?

— У меня, — отозвался Карго, стоявший за спиной Вэя, — тут раньше Стасов жил с племянником. Теперь, вроде как я.

— А Веста?

— Она здесь, — охотник кивнул на кухню, — соскучился?

Не ответив, он встал и неуверенной походкой направился к выходу.

— Далеко собрался? — усмехнулся Вэй.

— Домой.

— И спасибо даже не скажешь?

— За что?

— Тебя вообще-то парень на себе тащил, — возмутился китаец.

Егор посмотрел на охотника.

— Спасибо.

Вэй поморщился и покачал головой.

— Ничего не хочешь сказать?

— О чем ты? — остановился Астахов.

— Ты ведь все видел.

Егор пошатнулся и оперся о стену, стараясь удержать равновесие. Разговаривать совсем не хотелось. Внутри него поселилась какая-то апатия.

Подняв мутный взгляд на Вэя, Егор поморщился.

— Я слушаю тебя.

Словно, давно ждав этого разговора, китаец подошел к нему вплотную и положил руку на плечо.

— Егор, я думаю, ты уже и так все понял.

Астахов устало вздохнул и потер шею.

— Выпить есть? — обратился он к Карго.

— Веста! — позвал тот, — принеси нам выпить!

Из соседней комнаты вышла девушка, и Егор не сразу узнал ее. Аккуратно прибранные волосы, комбинезон и сдержанная улыбка окончательно превратили дикарку в современную женщину. И лишь в глубине ее взгляда искрилась какая-то жгучая неведомая ему сила, завораживая своей чистотой и преданностью.

Веста поставила на стол графин с прозрачной жидкостью и три блестящих стаканчика.

— Здравствуй! — поздоровался Егор, поймав ее взгляд.

Одарив его легкой улыбкой, девушка выскользнула обратно. Карго налил алкоголь в стаканчики и отодвинул графин вглубь стола.

— Какие предложения? — выдохнул Егор, проглотив обжигающую жидкость.

Вэй не спеша поставил металлическую стопку и провел ладонью по гладкой серой стене.

— Теперь ты понимаешь, что я был прав?