Распутник - Сара Маклейн

Обе сплетницы захихикали, а Пенелопа зажмурилась.

— Ну правда. Порочный, как сам грех, и в два раза красивее — даже с этим глазом. Как ты думаешь, где его подбили?

— Мне рассказывали, что у них в «аду» бывают кулачные бои. Хвастаются, что они могут посоперничать с боями гладиаторскими.

— Ну, признаюсь честно, я бы не отказалась полечить его раны... — послышался мечтательный вздох.

Пенелопа боролась с желанием показать паршивке, какие раны можно нанести человеку.

— Может, Пенелопа тебе что-нибудь подскажет, и ты попробуешь поймать кого-нибудь еще из членов клуба.

Жестокий смех растаял вдалеке. Пенелопа обернулась и, сжав кулаки, посмотрела вслед сплетницам, но со спины их не узнала. Впрочем, даже если бы и узнала, вряд ли стала бы что-нибудь предпринимать.

Она со свистом втянула в себя обжигающе холодный воздух, пытаясь справиться с душившими ее эмоциями.

— Леди Борн.

Пенелопа резко обернулась, услышав это все еще странное для нее обращение, и увидела, что к ней приближается Донован Уэст. По газетчику сложно было понять, слышал ли он разговор сплетниц, но Пенелопа почти не сомневалась, что слышал.

— Мистер Уэст, — отозвалась она, прогоняя прочь мысли о собственном занудстве и старательно улыбаясь. — Какой сюрприз.

— Моя сестра потребовала, чтобы я ее сопровождал, — сказал он, указывая на группу юных девушек неподалеку. — И должен признаться, я испытываю слабость к зимним видам спорта. — Он предложил Пенелопе руку и показал на торговца. — Не желаете отведать каштанов?

Пенелопа тоже посмотрела в ту сторону. Парок, поднимавшийся от тележки с каштанами, закрывал лицо торговца.

— С большим удовольствием, спасибо. — Они медленно брели в сторону лотка, Пенелопа неуклюже ковыляла на своих коньках, но мистер Уэст, как истинный джентльмен, не обращал на это внимания. — У меня тоже есть сестры.

Пенелопа подумала о Пиппе, о том, что она покорно решила выйти замуж за Каслтона, хотя он ей и не интересен, — и все по неправильным причинам.

— Назойливые создания, правда?

Пенелопа вымученно улыбнулась:

— Поскольку я и сама сестра, от ответа мне лучше воздержаться.

— Справедливо. — После короткой паузы блондин-газетчик добавил, явно поддразнивая: — Мне кажется, что брак с Борном любую сестру превратит в назойливую.

Пенелопа улыбнулась:

— Считайте, что вам повезло, поскольку вы не мой брат.

Он заплатил торговцу, протянул Пенелопе пакет с жареными каштанами, подождал, пока она откусит от одного, и сказал:

— Вы отлично справляетесь. И к тому же демонстрируете куда лучшую технику, чем можно ожидать от леди.

Они говорили вовсе не о коньках, уж это-то Пенелопа понимала, но что именно он имеет в виду? Сплетни о ней и Борне? Их фальшивый брак? Или что-то еще более опасное?

Она снова откусила от каштана, наслаждаясь сладкой мякотью и одновременно обдумывая ответ.

— Мне всегда нравилось удивлять окружающих.

Он тепло улыбнулся:

— Это так, миледи. И если мне будет позволено высказать свое мнение, то Борн счастливчик, сумев вас все же добиться. С нетерпением жду наших встреч во время сезона; о вашей паре в Лондоне говорят больше всего, а мои обозреватели просто в восторге от того, что вы в городе.

Понимание обрушилось на нее, как ледяной ветер.

— Ваши обозреватели?..

Он кивнул, усмехнувшись себе под нос:

— «Скандальный листок» — одна из моих газет.

— Сегодняшняя статья... — Пенелопа недоговорила.

— Побледнеет в сравнении с той, где будет описано ваше умение кататься на коньках.

— Пенелопа описывала вокруг меня круги на катке с тех пор, как научилась стоять на ногах.

Голос Майкла испугал ее, она резко повернулась, от неожиданности потеряв шаткое равновесие, и рухнула прямо в его раскрытые объятия, словно он все это отрепетировал заранее. Майкл прижал ее к себе, и она невольно пискнула.

— Что сразу бросается в глаза по моему исключительному изяществу в данный момент, — заметила Пенелопа.

Майкл тепло засмеялся, и этот смех рокотом отозвался в ее теле. Очень приятным образом. Она чуть отодвинулась и посмотрела ему в глаза.

Не отводя от нее взгляда, он сказал:

— Это одна из многих причин, по которым я на ней женился. Уверен, винить меня за это нельзя, Уэст.

Зардевшись, Пенелопа обернулась к газетчику. Тот склонил голову и произнес:

— Ни в малейшей степени. У вас и в самом деле счастливый брак. — Он подмигнул Пенелопе. — Супруга вам определенно очень предана. — Глянув куда-то в сторону, он приподнял шляпу и коротко поклонился Пенелопе. — Боюсь, я слишком долго пренебрегал сестрой. Леди Борн, для меня большая честь покататься с вами.

Она присела в реверансе. Когда Уэст отъехал, она снова повернулась к Майклу и до шепота понизила голос:

— Этот человек знает, что за нашим браком кроется куда большее, чем любовь.

Он наклонился к ней и тоже зашептал:

— Разумеется, Уэст знает. Он один из самых умных людей в Британии. Возможно, самый умный и к тому же один из самых успешных. Но он сохранит нашу тайну.

— Он журналист, — напомнила Пенелопа.

— Уэст никогда не будет спекулировать на нашем браке в печати.

Пенелопа ему не поверила. Правда об их браке вызовет невероятный скандал!

— Откуда ты его знаешь?

— Он любит играть в кости.

— Вряд ли самый умный человек в Британии будет получать такое удовольствие от игры случая.

— Еще как будет, если он дьявольски удачлив.

— Непохоже, чтобы тебя тревожило то, что он в курсе наших дел.

— Потому что я не тревожусь. Мне известно слишком много его секретов, поэтому он не выдаст мои.

— Но с радостью поделится тайнами Томми?

Майкл искоса глянул на нее.

— Давай не будем об этом.

Пенелопа настойчиво сказала:

— Ты все еще собираешься уничтожить его?

— Не сегодня.

— В таком случае когда?

Он вздохнул.

— Не раньше, чем через неделю, как и обещал.

— Майкл...

— Я купил этот день, жена, и оплатил его. Больше никаких разговоров. — Он сунул руку в пакет, бросил целый каштан в рот, тут же выпучил глаза и втянул в себя побольше воздуха. — Горячо!

— Если бы ты попросил, а не хватал без спроса все, что захочешь, я бы тебя предупредила.

Его бровь поползла вверх.

— Никогда не проси. Бери то, что хочешь и когда хочешь.

— Еще одно правило негодяев?

Он кивнул, оценив колкость.

— Это часть удовольствия.

Сказанное вызвало воспоминание — он перекидывает ее через плечо в ту первую ночь... ночь, изменившую все.

Пенелопа вздернула подбородок. Нет уж, он ее не смутит.