Космический госпиталь (сборник) - Арпад Балаж

— Она ударилась головой. Вот и все. И потеряла сознание. Она скоро придет в себя. Тогда ты ее услышишь. Нет, это не сон… не совсем сон. Что случилось? Почему ты не…

Второй голос что-то еле слышно и невнятно бормотал. К любопытству в нем начинало примешиваться раздражение.

Эллен вспомнила, что она бежала куда-то по камням и у нее подвернулась нога. Очевидно, падая, она ударилась затылком. Во всяком случае, затылок у нее сильно ныл. Но зачем она бежала?

Эллен открыла глаза.

Над ней склонилось встревоженное лицо Рикки. Из сложенных ладоней он лил ей на голову воду. А рядом с ним…

Эллен вздрогнула и зажмурилась.

— Мисс Скотт! — с беспокойством окликнул ее Рикки. — Вам очень больно?

— По-моему, у меня бред, — слабым голосом отозвалась Эллен. Она снова открыла глаза. — Куда оно девалось?

На лице Рикки сомнение боролось с другими эмоциями. Эллен прижала ладонь к шишке на затылке, осторожно приподнялась и села.

— Ну-ка, Рикки, — сказала она твердо, — отвечай: с кем ты разговаривал?

— Вслух? — удивленно произнес мальчик. — Так вот почему он ничего не слышал!

Эллен снова зажмурилась.

— Сотрясение мозга у меня, а не у тебя, — заявила она с возмущением. — Кто ничего не слышал?

— Ну, его зовут Длинный Меч, — с некоторым колебанием ответил Рикки. — То есть примерно так. И он говорит, что сейчас вернется.

Эллен в третий раз открыла глаза. Ее взгляд сфокусировался на правом ухе мальчика. Его прикрывала тощая черная лапка с четырьмя длинными суставчатыми пальцами. Эллен разглядела тоненькую руку, прикрепленную к чему-то вроде черной картофелины. Картофелину увенчивала голова размером с крупное куриное яйцо. Почти вся она состояла из двух светло-серых глаз с узкими зрачками. Глаза тускло поблескивали и были внимательно устремлены на нее.

И вновь Эллен уловила полное любопытства бормотание, которое не распадалось на слова.

Она перевела дух.

— Рикки, этот… этот твой друг… Зачем ты привел его сюда?

Рикки пытливо взглянул на нее.

— Это была моя идея, мисс Скотт. А не его. Мне хотелось добраться до леса по ту сторону Разлома.

— Зачем?

Рикки покачал головой.

— И совсем не то. Я же говорю вам, что это была моя идея, а вовсе не Длинного Меча. Он не… не гипнотизировал меня. И Барни он не стал бы гипнотизировать, но только ему не удалось придумать ничего другого. И мне совершенно необходимо туда попасть.

Эллен выпрямилась, не спуская глаз с мальчика:

— Ну хорошо, Рикки. Объясни мне, в чем дело. И если все это действительно настолько важно… Конечно, я должна сообщить твоему отцу, что ты цел и невредим. Но я не скажу ему, где ты. И отвезу тебя в тот лес на автолете, а потом в лагерь. Согласен?

Рикки с облегчением вздохнул.

— Да, — ответил он. — А Джо очень тревожился?

— Очень ли? Вот что: начинай свои объяснения. Через десять минут я свяжусь с ним, успеешь ты договорить или нет. Так что же ты тут делаешь?

Рикки вздохнул и на секунду закрыл глаза.

— В сущности, все началось с медузы, — сказал он. — С самцов медузы в озере…

Автолет сделал пятый заход: вниз по реке до моря и назад до водопадов, где в клокочущей пене дробились плавучие острова и возникали новые — каждый раз, когда Джордан повисал над ними, его сердце на мгновение переставало биться. А потом еще дальше на восток, до мыска, который он выбрал как исходный пункт. Летать над лесом не имело смысла: он не видел поисковых групп, даже когда точно знал, что находится прямо над ними.

Пора было снова выходить на связь. Он уже положил палец на кнопку, когда из репродуктора внезапно донеслось:

— Вызываю все поисковые группы. Джон Джордан, пожалуйста, ответьте. Вы меня слышите?

Джордан сказал хрипло:

— Да, слышу. Он…

— С Рикки все в порядке. Он сейчас со мной. Пусть все возвращаются в лагерь. Но… Дослушайте. У него была веская причина поступить так, как он поступил. Ему надо было кое-что сделать и он еще не кончил своего дела. А потому я не скажу вам, где мы находимся.

Джордан выкрикнул что-то бессвязное, но она твердо продолжала:

— Это очень важно, Джон. Не знаю, выйдет ли у него что-нибудь, но мешать ему нельзя. Вероятно, вы можете нас отыскать… но не делайте этого. Понимаете?

— Эллен, с ним действительно ничего не случалось? И с вами?

— Конечно, со мной ничего не случилось! И ничего не случится. Мы вернемся завтра утром. Да, Рикки просит передать вам… — Она на мгновение умолкла. — Рикки просит передать вам, что он не хотел вас волновать. Честное слово, не хотел. И очень жалеет, что так вышло, но откладывать было никак нельзя. И еще — пожалуйста, — не причиняйте никакого вреда этому Дереву.

Наступило молчание, а потом Эллен с беспокойством спросила:

— Джон, вы ведь его еще не уничтожили?

— Нет. Разумеется, нет.

— Не подпускайте к нему никого. Спокойной ночи, Джон. Счастливых снов.

— Эллен…

Репродуктор щелкнул и смолк.

Автолет был рассчитан на то, чтобы в случае необходимости в нем можно было переночевать, но машины этого типа не снабжались кондиционерами, и Эллен, ощущая на голове холодный компресс, который теперь был скорее горячим, горько завидовала способности Рикки спать даже в таких условиях. Два сероватых блика напоминали о том, что Длинный Меч все еще смотрит на нее, как начал смотреть с той самой минуты, когда они легли. Эллен с сожалением подумала, что напрасно не легла возле холодильника — тогда она могла бы достать холодную воду, не поднимая ноющей головы.

Блики переместились. Эллен почувствовала, что маленькие сильные пальцы дергают за повязку. Она приподняла голову — и повязка соскользнула. Эллен услышала шорох, звякнула дверца холодильника, и на мгновение ее обдало чудесным прохладным воздухом. Минуту спустя ей под затылок был аккуратно подсунут отличный ледяной компресс. Она почувствовала на щеке легкое прикосновение сухих пальцев.

— Спасибо, — пробормотала она и, спохватившись, подумала: "Спасибо, Длинный Меч".

На рассвете они отправились дальше, и через минуту автолет опустился среди огромных камней у подножья западного обрыва. Эллен и Рикки, слегка ежась от утреннего холодка, сидели рядом с машиной и ждали.

Эллен смотрела на сосредоточенное лицо мальчика. Рикки объяснил, что плохо улавливает мысли незнакомых Собратьев, однако ему почти всегда удается заметить их присутствие.

— На что это похоже? — внезапно спросила она.

— Когда я слушаю мысли? — Рикки помедлил, взвешивая ответ. — Словно я думаю. Собственно говоря, отличить чужие мысли от своих почти невозможно, если только они не адресованы прямо вам. В этом и заключается главная трудность.