Коронованные Вороны Торн-Поинта (СИ) - Иден Вероника

Высвободив палец, он облизывает его, прежде чем поцеловать. Я чувствую вкус самой себя, когда его язык проникает в мой рот. Он приподнимает край футболки, чтобы обнажить меня, и опускает пояс своих спортивных штанов достаточно низко, чтобы его твердый член мог освободиться.

— Плюнь, — требует он, сжимая мою шею сзади и заставляя наклониться.

Я следую его приказу, обрабатывая свою слюну и позволяя ей упасть на его член. Он стонет, намазывая ее на себя. Мои губы приоткрываются, когда его член касается моего входа, и я откидываю голову назад.

Его рот касается моего горла и резким толчком входит в меня. Он прогоняет ужасные мысли, маячащие в каждом уголке моего сознания.

— Мне так хорошо. — Я обвиваю руками его шею, размазывая остатки крема для бритья.

— Это то, что тебе было нужно? — Рен говорит мне в шею, оставшаяся щетина создает восхитительный ожог там, где он утыкается носом.

— Да. Всегда.

— Мм, чертовски верно. Мне нравится, как это звучит. Ты моя и никуда не уйдешь.

— Твоя, — эхом повторяю я со стоном.

Рен трахает меня так, как будто хочет, чтобы со мной был весь мир. Он вгоняет свой член в мою киску, как будто пытается зачать во мне ребенка, несмотря на противозачаточные средства. Держит меня так, будто никогда не собирается отпускать.

Переполненные слезы щиплют глаза. Я тоже не хочу отпускать Рена. Никогда.

Наши руки сомкнулись вокруг друг друга, и он захватывает мой рот для обжигающего поцелуя, пока он обводит мой клитор своими уверенными пальцами, точно зная, как играть моим телом, чтобы доставить мне максимальное удовольствие.

— Со мной, детка- настаивает он.

Крик вырывается из моего горла, когда я чувствую, как пульсация его оргазма наполняет меня, опрокидывая в мое собственное забытье.

Наши лихорадочные обещания звенят у меня в ушах. Всегда.

Всего два дня спустя мой мир рушится самым ужасным образом, какой только можно себе представить.

Звонок раздается, когда мы все смеемся в главной гостиной. День был приятным, редкий среди вращающихся дверей плохих новостей. Мы вшестером тусуемся с пивом и пиццей. Это очень нужный момент, чтобы я не сошла с ума от беспокойства и недоумения.

— Да ладно тебе, — Мэйзи смотрит на меня, ища поддержки. — Она ему очень нравится.

— Он определенно что-то чувствует. — Я шевелю бровями и делаю глоток пива. — Я думаю, что это меняется от ненависти к чему — то другому в зависимости от дня. Не знала, что ты можешь любить кого-то, кроме парней и своей коллекции ножей для ползучести, приятель.

Губы Леви дергаются, и он упирается локтями в колени, болтая горлышком пивной бутылки. Мэйзи усаживается на колени Фоксу на противоположном конце дивана. Рен и я сидим на другой стороне с Джуд, оба наслаждаются своими сигарами. Колтон растянулся на полу, прокладывая себе путь через очередную дольку.

Удовлетворение наполняет меня теплым светом. Даже несмотря на все, что сейчас витает в воздухе, я чувствую, что нашла свое место среди этой странной семьи друзей. Я могу не обращать внимания на все остальное, что происходит в моей жизни, если только смогу сохранить это.

— О ком мы опять говорим? — спрашивает Джуд. — И почему мы сплетничаем об этом?

— Не надо, — говорит Леви, когда я открываю рот.

Ухмыляясь, я изображаю застегивание молний на губах.

— Это секрет? — Джуд оживляется. — Ставлю сто пятьдесят.

— Три сотни. — вмешивается Колтон, размахивая бумажником.

— Пошли вы все, — ворчит Леви.

Я поворачиваюсь к Рен. — Что происходит?

Он протягивает толстую пачку денег. — Держу пари, кто первым выведает его тайну.

— Ты так много ставишь?

— У меня есть преимущество, которое я намерен использовать. — Рука Рена на моих плечах притягивает меня ближе.

— Что именно?

— Ты.

Я издаю смешок. — Не-а. Удачи тебе в этом. Я ничего тебе не скажу.

— Это мы еще посмотрим, котенок. Я очень убедителен.

Вспышка возбуждения заставляет меня вызывающе улыбнуться. Я наклоняюсь к нему.

Вскоре после этого Рен выдыхает дым через нос и толкает меня, выуживая из кармана звонящий телефон. — Ну что? — Ленивая улыбка сползает с его лица, он садится и тушит сигару. — Когда? Блядь. Ладно, мы идем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В чем дело?

Выражение его лица заставляет мой желудок сжаться, и я вскакиваю с дивана, чтобы последовать за всеми. — Я пойду с тобой.

Он замирает, плечи напрягаются. — Это был Пенн. Тело, выброшенное на берег причала. Это может быть твой брат.

Все обрушивается на меня разом — страх, ужас, отрицание.

— Я иду.

Слова твердые, но внутри меня бушует тревога. Это кажется важным. То, чего я так долго ждал. Я должна пойти с ними.

Он долго молчит. — Ладно. Это твое решение. Я не буду мешать тебе, но не отходи от меня.

— Хорошо.

В напряженном параде мы оставляем атмосферу вечеринки позади. Поездка туда чертовски действует мне на нервы. Узнав, куда мы направляемся, я впиваюсь ногтями в ладони.

Когда мы прибываем на пристань, Пенн встречает нас у ворот, и Вороны входят, как будто они здесь хозяева. Пенн ведет нас к месту в тени большого пришвартованного корабля. Местность пустынна, если не считать заметной глыбы, накрытой брезентом. Мой пульс стучит в венах при виде этого, мой разум пытается осознать, что под ним находится тело.

— Я уже позаботился о безопасности, — говорит Пенн. — Они думают, что я провожу инспекцию OSHA. Поймали их до того, как они увидели.

— Как его нашли? — спрашивает Рен.

— Его заметил бездомный парень и выудил тело. Он взял туфли, но это все. Он испугался, когда я пришёл. Если бы я не заскакивал туда во время обхода, чтобы проверить, как они работают, все могло бы сложиться иначе.

Рен смотрит в направлении склада SynCom, который я обследовала, когда нашла адрес в квартире. — Никакой другой активности?

— По воскресеньям там мертво. — В тяжелом молчании Пенн откашливается и ерошит растрепанные волосы. — Э-э, извини.

— Небрежно, — бормочет Леви.

Рен хмыкает в знак согласия. — Должно быть, прилив вернулся после… Он замолкает, глядя на меня. — После того, как они избавились от останков.

— Сбросили тело. Ты можешь сказать это. — Это мой голос? Это звучит странно клинически и отстраненно.

Рен проводит рукой по моей спине. — Ты уверена, что хочешь быть здесь? Это нелегко для всех. Я отвезу тебя домой.

Моя грудь сжимается. — Я никуда не пойду.

Мы слишком далеко, чтобы разглядеть детали под брезентом. Тошнота скручивает мой желудок, угроза рвоты витает на краю моих чувств.

Это не Итан. Я повторяю это снова и снова про себя.

Мэйзи берет меня за руку. Ладони у меня липкие, пальцы одеревенели.

— На нем что-нибудь было? — спрашивает Джуд.

— Только телефон. Вода могла повредить его, — Пенн передает его Колтону.

— Посмотрим, смогу ли я провести его через реабилитацию, — говорит Колтон.

— Это тот самый парень? — спрашивает Пенн.

Фокс протягивает руку, чтобы мы с Мэйзи не последовали за ним. Она сжимает мою руку, когда он, Пенн и Леви подходят и снимают брезент.

— Черт. Это он, — подтверждает Фокс. Он прикрывает рот тыльной стороной ладони и частично накрывает тело брезентом. — Не подходи, Мэйз. Тебе не нужно это видеть.

Ледяной ужас охватывает мои нервные окончания.

Ругаясь, Рен сдвигается, чтобы заблокировать меня своим массивным телом, но необходимость двигаться берет верх. Отпустив руку Мейзи, я протискиваюсь мимо Рена и Колтона.

— Роуэн… твою мать… Подожди!

Слова Рена не доходят до меня. Он хватает меня за куртку, но я вырываюсь. Странные вещи становятся моим единственным фокусом, время движется медленно и быстро одновременно. Скрип моих ботинок по мостовой слишком громко отдается в моих ушах, а пронзительный крик чаек заставляет меня вздрогнуть. Мои глаза становятся такими большими, что болят, но я не могу отвести взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})