Коронованные Вороны Торн-Поинта (СИ) - Иден Вероника

Я бросаю взгляд на Колтона. Он не заметил, слишком поглощенный компьютерным кодом, на который хмурится. Сглотнув, я слушаю отчет.

— Трагическая история Итана Ханнигана, двадцатишестилетнего жителя Торн Пойнт, завершилась сегодня, когда полиция закрыла дело.

Я не могу сдержать резкого отшатывания при этих словах. Для репортера это другая история, другой день, но для меня это жизнь моего брата. Если его дело закрыто, знает ли полиция что-то, чего не знает Рен?

— Его тело было обнаружено на прошлой неделе бездомным, который обратился в полицию с просьбой оказать содействие в расследовании.

На экране появляются фотографии двух полицейских, и я прикусываю язык, чтобы подавить резкий вдох. Это те копы, которые не захотели взять мое заявление о пропаже, сколько бы я ни пыталась. Все горит — мои глаза, мое горло, все мое проклятое тело.

Всплывает воспоминание о другом новостном репортаже, смешивающемся с тем, что было на экране, рассказывающем трагическую историю автомобильной аварии, в которой виновата я. Переживая мои прошлые ошибки, в то время как скорбящий Итан наполняет меня чувством отсутствия контроля.

— Суд. Мед. эксперт признал смерть суицидом от передозировки, когда вскрытие показало смертельный уровень синтетического опиоида в организме г-на Ханнигана. После этого полиция смогла закрыть дело. Наши мысли и молитвы обращены к семье мистера Ханнигана. Возвращаемся к прогнозу погоды, Терри.

Я дрожу, когда отчет заканчивается и переходят к другим новостям. Обратно к тебе. Именно так.

Смертоносный уголек, вспыхнувший в последние бурные дни, искрится новой энергией, разрастаясь в ад, который не остановить. Он поглощает меня, подпитываемый такой яростью и неотвратимой потребностью что-то сделать.

Они лгут. Итан никогда не принимал тяжелых наркотиков. Он никогда не убьет себя.

Они забрали его. Мучил его бог знает сколько времени. Убили его. И теперь они покрывают его убийство этой ложью.

Сжав кулаки в тугие комочки, я поддаюсь гневу, поглощающему меня.

Сегодня на причале холодно. Ветер щиплет мои щеки жгучим холодом, от которого кожу саднит. Я стискиваю зубы, борясь с нарастающей волной ярости. Не в силах ждать чьей-либо помощи, я нарушила обещание, данное Рену. Он придет в ярость, когда узнает, что я решилась ехать одна.

Но мне нужно было действовать. Мне нужно отомстить за брата.

Гнев Рена и его Ворон-это то, с чем мне придется столкнуться позже. Если я выберусь отсюда.

Я дал себе достаточно времени, чтобы переодеться в темную одежду и обыскать стол, взяв серебряную зажигалку Рена и пистолет, прежде чем запрыгнуть в машину и умчаться прочь от "Вороньего гнезда". Пробравшись на причал, план формировался на лету, сквозь дымку, отгораживающую все остальное.

Это безумие. Достаточно опасно, чтобы люди погибли. Именно этого я и добиваюсь, намереваясь уничтожить все, сжигая дотла.

На бензозаправочной станции выстроились в ряд пропановые баллоны среднего размера. Когда я увидела их, в голове всплыло вирусное видео, которое я однажды смотрела. Когда они окружены пламенем, давление возрастает настолько, что они взрываются.

Идеально.

Я краду их одну за другой, держась в тени, и размещаю несколько штук по периметру склада, прячась среди ящиков. Последнее, что я беру с заправки, это канистру с газом, чтобы вылить на что-нибудь воспламеняющееся, прежде чем зажечь эту суку.

Присев на корточки на том же самом месте, что и в ту ночь, когда я пришла исследовать склад Синкомов, я просматриваю этикетки на ящиках. Из моих предыдущих поисков я знаю, что эти придурки были связаны с наркобизнесом. Крыса, о которой они говорили той ночью; информация уничтожена — они говорили об Итане. Они сделали это с ним, и я заставляю их заплатить.

Они здесь, прогуливаются, курят сигареты и смеются. Они понятия не имеют, что я собираюсь делать. Каждый лай заставляет меня кипеть. Мой брат больше никогда не будет смеяться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Остальная часть порта пустует на ночь, но эти люди внимательно следят за своей секцией. Они должны хранить свои наркотики здесь, прежде чем отправлять их, чтобы отравить мир для своей выгоды.

Это плохие люди, которые этого заслуживают.

Я ненавижу их всеми фибрами души.

Как мстительный ангел смерти, я прячу свое сердце и сжимаю челюсть. Я избегаю людей на страже, когда проливаю бензин, создавая смертельную ловушку, когда я зажигаю зажигалку. К счастью, сегодня с океана дует ветер, маскирующий сильный запах.

Я запускаю огонь в задней части склада. Осторожно опустившись на колени, я подношу пламя поближе и задыхаюсь от дыма. Он распространяется быстрее, чем я ожидала. Я отпрянула, загипнотизированная голодным огнем, лижущим все на своем пути. В течение нескольких минут он проедает пропитанные бензином ящики и разрушает все, к чему прикасается.

Я представляю, что огонь-это я, сжигающий все важное.

Для Итана.

Злое удовлетворение наполняет меня, когда я смотрю на пламя, охватывающее склад. В ночи раздаются крики тревоги. Жар согревает мои воспаленные щеки.

Я никогда так не танцевала со своей тьмой, как в этот момент. Вместо того чтобы убежать от него, я обнимаю его.

Меня пугает громкий хлопок, за которым следуют новые крики.

— Там! — кричит кто-то с сильным злым акцентом.

Раздается еще один удар, на этот раз ближе, и он попадает в деревянный ящик недалеко от моей головы. Каждый волосок на моем теле встает дыбом, и страх переполняет мой организм.

Выстрелы.

Это не входило в мои планы. Сердце бешено колотится, я бросаюсь в укрытие, когда над головой раздается еще один выстрел.

— Черт! Это плохо.

План, взорвавшийся у меня перед носом, был плох.

Взрыв следует за следующим выстрелом, и крики проклятий заставляют меня поднять голову. Я с ужасом смотрю, как два баллона с пропаном взлетают высоко в небо в противоположном направлении, куда я их направила. Вместо того чтобы врезаться в окна склада, один из стрелков достает одного из них сильным ударом по голове, от которого у меня выворачивает живот. Другой врезается в соседние ящики, блокируя мой выход вздымающимся пламенем, которое поглощает узкую тропу, по которой я должна была уйти.

Склад окружен огнем…и я тоже.

34

Роуэн

Это была ужасная идея. Ясность ударяет в меня, как разбитое стекло, вырывая меня из тисков безумия. В бешенстве и в режиме выживания я ищу выход. Другой стрелок отвлечен смертью своего приятеля, но с рычанием начинает стрелять в том направлении, где он видел меня в последний раз. — Вот дерьмо! — Я пригибаюсь и ползу так быстро, как только могу.

Когда я нахожу еще один высокий ящик, я встаю, тяжело опираясь на него, в то время как мои судорожные вздохи заканчиваются кашлем от едкого дыма, поднимающегося от огня. Я достаю пистолет, который принесла с собой, но не вижу, куда он направился, когда прицеливаюсь.

Выстрел раздается с другого направления, и я инстинктивно уклоняюсь в сторону, только чтобы с криком увернуться, когда на моем пути взрывается еще один баллон с пропаном. Он делает свое дело, выбивая окно и значительную часть металлического сайдинга, оставляя зияющую дыру. Пульс колотится, я заставляю себя двигаться, нажимаю на спусковой крючок, чтобы открыть ответный огонь. Кто-то вскрикивает от боли, но пули продолжают лететь в мою сторону. Мужчины надвигаются на меня.

Пробираясь через ящики и преодолевая опасный огонь, я понимаю, что крупно облажалась. Рен не просто так взял с меня обещание. Я должна была дождаться его, а не делать то, что я всегда делаю — изолироваться, чтобы никто не видел, как я борюсь. Он не останавливал меня, только требовал, чтобы я позволила ему помочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Моя проклятая независимость взяла верх, и то, что я дала этому порыву власть над собой, могло стоить мне жизни.