Броня генетической памяти - Татьяна Миронова

На протяжении тысячелетий отношения в семье у славян и русских были основаны на строгой верности. Блуд наказывался лютой смертью или в лучшем случае битием. Блуд являлся несмываемым позором для всего рода. До сих пор сохранилось оскорбительное наименование ублюдок, то есть рожденный в блуде. Даже намек на блуд – оскорбление. А матерщина – это уже не намек, это обвинение, это бесчестие семье и роду оскорбляемого.

Существуя на самой дальней периферии языка, эти запретные в быту слова вспоминались русскими очень редко.

Но в считаные десятилетия ХХ века они заполонили разговорную речь, разойдясь сначала в среде мелких ремесленников и торговцев, среди которых в городах был велик еврейский элемент, затем попали в рабочие и солдатские казармы, оттуда перекочевали в крестьянские семьи. Специфика матерной брани в том, что она, будучи словом нечистым и запретным, несет на себе огромный заряд злой энергии. Именно поэтому ею удобно было пользоваться всякому, кто хочет и не может выразить точным, образным, энергичным словом свою мысль и заменяет ее словом матерным, буквально разговаривая матом.

Почему я изначально предполагаю еврейские источники распространения мата, как языка запретного, нечистого, оскорбительного в России? Потому что архетипы еврейского мышления не считают нечистым все, что именуется в русском языке матерными словами. Не испытывая стыда, пребывая в состоянии постоянной наглости – раздетости, такие люди легко используют мат и пускают его как заразу по русской земле.

Именно еврейское словотворчество и еврейская деятельность породили в России еще одно чуждое нам, пагубное языковое явление – криминальный жаргон. Жаргон – специальное наречие преступного мира, скрывающего за непонятными для непосвященных словами свои тайные, опасные для окружающих намерения и планы. Такой жаргон называется блатным. А кто себя именует блатными? Сегодня это уголовный мир России без разбору народов и сословий, но само слово блат имеет давнюю историю. Оно ведет свое происхождение из идиша, еврейского жаргона немецкого языка. Блат означает кровь. Так с советских времен сохраняются у нас выражения доставать по блату или у него там блат. По блату достать – когда твои единокровные, евреи то есть, тебе помогают добыть желаемое, а иметь блат – это когда в нужном месте в нужное время встречаешь своего, опять же еврея, и он тебе помогает. Когда уголовников называют блатными, тоже понятно, ведь они повязаны между собой кровью, только не собственной, а кровью своих жертв. Из блатного жаргона пришли в русский язык многие слова, которые сейчас кажутся вполне безобидными, на самом же деле они имеют оскорбительный смысл. Так из блатного жаргона мы восприняли слово быдло, польское по происхождению, оно означает – скот, приуготовленный к убою. Жаргон вбросил в общее употребление и слово лох, оно тоже заимствовано из польского, где льоха означает свинья. Ребятишек на жаргоне называют пацаны, в переводе с идиш – рабы, слуги. Все это попытка унизить и оскорбить, причем совершенная в тайне от непосвященных. Блатной жаргон – не только и не столько язык, недоступный непосвященным, сколько тайное оскорбление непосвященных, к примеру, чужих для евреев народов, в данном случае – русского.

Тайно оскорбить, издеваться за глаза – повадка подлая, трусливая, низкая. И она, как нельзя ярче, отразилась в карточной игре. Наиболее популярна карточная игра в так называемого «дурака», а кто дурак? В этом надо разобраться. Игральные карты созданы специально для поругания Христа руками и словами самих же не ведающих о том христиан. Вся символика карт – христианская символика, знаки мученичества и смерти Господа нашего Иисуса Христа на кресте. Сам Святой Крест в картах именуется крести, или трефа, причем трефный на идиш означает скверный. Знак бубны – символ четырехугольных римских гвоздей, которыми пригвоздили Господа к кресту. Пики – символ римского оружия, которым было пронзено Святое Тело Господа на кресте. Знак черви – образ губки, смоченной уксусом и желчью, той, что пытались напоить Спасителя во время его смертных мук. А мы, христиане, в это «играем», да еще крест называем, прости Господи, трефой, не ведая, что это означает, да еще козырем, то есть кошерной картой (кошерный означает – очень хороший, годный именно для евреев), «побиваем», то есть подвергаем поруганию крест. Такое тайное поругание Христа в обычае у сил зла. Сейчас жаргон вбросил в русский язык новое словцо для обозначения выходцев с Кавказа, преимущественно мусульман: хач, или хачик. Но хач по-армянски означает крест, хачик – это армянское имя, означающее христианин, и мы, русские христиане, с брезгливостью и раздражением именуя мусульман, заселивших русские города и села, хачами, невольно ругаем крест и христианство, исполняя тайный замысел, с которым вброшены эти слова в русский обиход.

Уже эти три явления – матерное сквернословие, блатной жаргон и карточное поругание христианства, ставшие, как это ни прискорбно, принадлежностью русского быта и обживающие тихой сапой русскую культуру, – показывают, что мимикрия чужаков, не изменивших в русской среде архетипов своего пришлого мышления, оборачивается для русского народа тяжелыми духовными болезнями, исцеление от которых требует времени и огромного напряжения национальных сил.

А чужаки, внедрившись в культуру, обосновавшись в политике, подделываясь под русских в быту и языке, торопятся для укрепления своих позиций в России навязать нам новые определения русского народа. Русские, убеждают нас лукавые пришельцы, это те, кто знает русский язык. Русские, настойчиво внушают нам чужаки, это все, кто живет в России и считает ее своей Родиной, и потому возможны русские буряты, русские калмыки, русские евреи… Наглым натиском подобных, противоречащих науке и жизни внушений у нас отнимают главные признаки русскости – русскую кровь, русскую породу, русскую картину мира, русский тип поведения – размывают четкие, выработанные тысячелетиями границы между своими и чужими, превращая Россию в плавильный котел для выведения новой человеческой породы – россиянской. Русский дух наш противится этому, и надежда воскресения угасающих русских сил – наш язык, который вопреки чужеродной экспансии способен воспитывать и растить новые поколения истинно русских людей.

Глава VI

Русская душа – сплав язычества и христианства

Принято считать, что русское мировоззрение, русские устои жизни, наша национальная картина мира сложились лишь с принятием Русью христианства в 988 году, когда князь Владимир Святославич отринул отеческие заветы и круто свернул с языческой тропы на торную дорогу мировой христианской цивилизации.

Что всегда удивляло историков и богословов в летописной легенде о Крещении Руси – та легкость, с какой вчерашние славяне-язычники восприняли новое учение. О восстаниях против христианских миссионеров, о расправах над монахами и священством бунтующего языческого люда упоминания в источниках крайне редки.

В течение всего одного столетия, начиная с 988 года, на Руси учредили несколько епархий, построили множество храмов, основали ряд монастырей, создали книгописные школы и мастерские в Киеве, Новгороде и Ростове. В чем кроется причина столь безоглядного отказа от отеческой традиции сильного, упорного в достижении своих целей народа? Рискну утверждать, что никто не навязывал нашим предкам тогда, в 988 году, коренного отрицания языческой традиции. Напротив, при выборе веры русичи восприняли именно ту религию, которая показалась им созвучной с картиной мира, выработанной в языческой древности их праотцами.

Основу всякой религии составляют миросозерцание, нравственные нормы, комплекс обрядов и священнодействий, называемый культом, и, главное, объект поклонения – Бог и божественные силы или сонмище богов. При изучении русского христианства открывается, что многие его ключевые понятия во всех сферах религиозного познания ведут свое происхождение из славянского язычества, где они формировались на протяжении тысяч лет.

Религиозное миросозерцание включает в себя познание сверхъестественного, духовного мира и способов взаимодействия с ним человека. Ключевыми понятиями такого рода в русском христианстве являются Бог, душа, святость, чудо, рай, воскресение, крест, молитва. Но эти слова пришли в христианство из языческой древности, и реконструкция их исконных значений является, по сути, воскрешением мировоззрения славян-язычников. Религиозные представления славян в дохристианское время реконструировать сложно, поскольку достоверных письменных источников славянского язычества не сохранилось. Единственно исторически значимые факты можно извлечь лишь из русского языка и старинных сказок, примет, поверий, удерживающих дремучую древность. К ним мы и обратимся.