Рисорджименто - Олеся Шеллина

— Да бросьте, вы что, никогда не слышали о двойниках? Положение Джема всегда было шатким, чтобы не использовать подмену всегда и везде.

— Это правда? — я влетела в камеру к притихшему Коррадино. Я плохо знаю эту часть истории, но знаю точно, что почти все свое время заключения Джем провел во Франции. Бред какой-то. От напряжения разболелась голова. Я ожидала многого, но точно не такого. И если это правда, теперь понятно, за какие грехи приговорил Чибо Джироламо к смерти. Это же та самая карта, которая всегда должна быть в рукаве, когда османская империя настолько сильна. А Чибо был испанцем, а вот делла Ровери был родным дядькой Джироламо. Как все запутанно, но так все логично. Как я и говорила все, что произошло и все ниточки, которые не вязались между собой, включая этих тупых Орси, просто ширма, чтобы убрать с доски Риарио и вытащить пленника ближе к Испании, тогда как Людовико и делла Ровери больше симпатизировали Франции. Я с детьми просто оказалась на распутье войны между кардиналом и святым отцом, ключевой фигурой которой был мой муж. Не я виновата в их смерти. Это открытие принесло такое облегчение, что я едва сознание не потеряла.

— Да, — что-либо скрывать больше не было никакого смысла. Твою мать, что же делать? Бросить все, и пускай его, казнят, как еретика, или оставить эту карту в рукаве уже у себя. Дьявол, как все запутанно. Даже если это не правда и меня сейчас разыграли, хотя на дворе вроде не первое апреля, нужно до истины докопаться, так или иначе. Пускай Ванька голову ломает, мне все эти войны даром не нужны, мне бы до Чибо добраться и все закончится, начнется обычная семейная жизнь в кругу любящих меня людей.

Я выскочила из камеры, надеясь только на то, что успею. Что делать с толпой озверевших фанатиков я не представляла, но надеялась, что стража и наемники Абелли все же не просто так едят свой хлеб на мои деньги.

До главной площади, находящейся возле ратуши, я добежала довольно быстро, ориентируясь на толпу, которая волной тянулась к бесплатному представлению. Тоддео и Лорн сопровождали меня, и уже на подходе к площади, компанию мне составил Абелли и несколько десятков его людей, видимо, Томмазо успел каким-то образом его предупредить, что начинается небольшая заварушка, и ему не мешало бы присоединиться. Мы бесцеремонно расталкивали толпу зевак, и градус возбуждения от предвкушения казни начал постепенно стихать, не до этого, когда через тебя, словно утюгом браво маршируют наемники в полной боевой броне.

На постаменте, сооруженном, видимо, специально для такого действа, драл глотку какой-то молодой епископ, ну или обычный священник, рассказывая о грехах османского выродка. Это, если кратко. Вокруг собрался довольно большой состав представителей церкви, скорее всего, все, кто находился сейчас в Милане и его окрестностях. В центре выделялся один, мерзкий, похожий на жабу тип, который скользким взглядом ощупал каждый сантиметр моего тела, пока я, остановившись напротив, играла с ним в гляделки. Я не удивлюсь, если это и был тот кардинал, который так сильно просил встречи со мной. Оглянувшись, я увидела, как Абелли, что-то говорит одному из своих людей, который буквально тут же растворился в толпе. Если он отправил его за подмогой, то честь ему и хвала. Решимость исчезала, глядя на эту фанатично настроенную толпу, уже подогретую кардиналом и его приспешниками.

Я медленно, в сопровождении Тоддео, Лорна и еще двоих моих людей, которые непонятно как тут очутились, аккуратно поднялась на помост, где палач уже довольно сноровисто надевал веревку на шею тому самому турку, которого я видела в замке Святого Ангела. Возможно, все и правда так, как говорил это странный Джулиано, а может и нет, и я обычная дура, которая сейчас ставит под удар себя, свою семью и своих людей.

— Кто допустил подобное самоуправство? — Громко, перекрикивая горланистого священника, спросила я у кардинала, который немного опешил от такой наглости. — Этот турок является ценным пленником, кто допустил его казнь без согласования с его величеством, ваше высокопреосвященство? — и уже тихо поинтересовалась у кардинала. — Чего вы хотели этим добиться? Я не слышу ответа. Тоддео, уберите нашего глубокоуважаемого палача в сторону и снимите с османского пленника веревку.

Мои люди начали развязывать турка под недовольное бурчание толпы, которое все же начало сходить на нет вместе с прибывающей на площадь наемной армией.

— Это пленник Святой Церкви, а не ваш, сеньора Сфорца, и уж тем более, не его величества, которому я еще не имел чести быть представленным, и вы не имеете никакого права…

— Тогда где булла, подписанная римским папой, в которой говорится, что этот человек должен быть казнен? — Мне не нравилась какое-то движение вокруг помоста, совершаемое кардинальской шайкой. Я в принципе не понимала, что происходит, и для чего нужна эта нелепая казнь. Обернувшись, я поискала взглядом Абелли, и когда наши взгляды встретились, он отрицательно покачал головой. Что ты имеешь в виду, черт бы тебя побрал. Чувство тревоги нарастало, но отыгрывать назад было уже поздно. — Уведите его обратно в темницу замка и никого к нему не подпускать, только, если сам римский папа придет по его душу, — Тоддео и Ярсон кивнули мне, и спустились вместе с турком с помоста, тогда как люди Абелли начали плотным кольцом окружать меня, отделяя от толпы и кардинальских подпевал.

— Ты заплатишь за это, Сфорца, — я его не слышала, но по губам прочитала угрозу в свой адрес. — Эта женщина не чтит законы Святой Церкви! — Внезапно заорал кардинал, заглушая гул толпы. — Она спуталась с православным королем и привела его на наши земли, а сейчас перед вами игнорирует голос божий. Не дайте вам попасть под влияние этой падшей женщины, место которой только на костре. Смерть Сфорца!

Толпа не слишком активно отреагировала на этот странный призыв, а я краем глаза увидела, как в город въезжает во главе конного отряда Иван. Тяжело сопротивляться, когда на тебя прет кавалерия, а с другой стороны подпирает пара сотен солдат.

Пока я смотрела, как Ванька, пришпоривая коня, мчится через толпу ко мне, я что-то пропустила. Что-то очень важное.

— Сеньора! — я резко обернулась на окрик Абелли, глядя как ряды наемников, находящиеся перед кардиналом, ринулись в рассыпную — Катерина!

— Мне отмщение и Аз