Дар Императора - Аарон Дембски-Боуден

Через пару секунд корабль тряхнуло достаточно сильно, так, что мы оба пошатнулись.

— Нелегкая дорога, — сказал Меррик.

— Мы не выходили из варпа, — ответил я. — В нас что-то попало.

Завыли сирены, и одновременно с ними раздался голос Мала.

+ Иди на мостик, + отправил он мне. + Киснарос начал войну. +

Когда я добрался до мостика, по нам уже велся огонь. Кастор поднялся с трона и, перекрикивая дребезжание корпуса, что-то приказывал кормчим. Малхадиил стоял у орудийных пультов, наблюдая за работой офицеров.

Оккулюс показывал единственное судно, линейный корабль «Скрамасакс», принимающий на себя удары, которые не должны были предназначаться ни одному имперскому военному кораблю. На его укрепленном хребте бушевало пламя, едва видимый щит прогибался и мерцал, то появляясь, то исчезая.

Я перепрыгнул поручень и приземлился возле Малхадиила.

— Трон, только взгляни на него, — сказал я. — Он почти обездвижен. Кто первым открыл огонь?

Лицо Малхадиила было выразительнее слов.

— Даже не стану гадать, брат.

Я обернулся к Кастору.

— Отчет о ситуации.

— Вы и сами все видите, сэр, — Кастор поправил кожаную шинель и легким взмахом обтянутой перчаткой руки стряхнул невидимую пылинку с золотой пуговицы. — Мы выпрыгнули из варпа для соединения с армадой Киснароса. Флот уже сражался.

— Мы получили какие-либо приказы?

— Только открыть огонь, когда окажемся в пределах досягаемости.

— Сколько еще кораблей в армаде?

Малхадиил встал за тактический гололит и принялся управлять им с помощью сенсорных подушечек на кончиках пальцев. Он развернул звездное поле, поочередно выделив корабли.

— Я насчитал пятнадцать вместе с «Карабелой».

Я смотрел, как флагман Логана Гримнара вращается и горит в пустоте, защищенный только мерцающим, то и дело отключающимся щитом. Картина того, как древний флагман Великой роты Космических Волков разваливается на части, врезалась мне в память. Я никогда не забуду этого момента. Никогда. Это должно было быть перемирие на нейтральной территории. Нам приказали прибыть сюда и ждать, пока Киснарос будет выдвигать условия перемирия, дабы положить конец месяцам разочарований и глупости.

На этот раз Волки отбивались. Но слишком слабо, слишком поздно. «Скрамасакс» отвечал разрозненными залпами, огрызаясь на врагов, для которых был слишком слаб.

Малхадиил отстраненно, но не совсем бесстрастно указал на сражающийся крейсер.

— Этот корабль старше нашего ордена, Гиперион. Уничтожая его, мы плюем в лицо истории своей расы.

— Киснарос зашел слишком далеко, — я не понимал, что происходит. — Почему Волки прибыли только с одним кораблем?

— На самом деле с пятью, — Малхадиил развернул звездную карту под другим углом. Тогда-то я и увидел обломки. Битва шла уже несколько часов.

— Кастор, соедини меня с Йоросом на «Огне рассвета». — Ожидая связи, я наблюдал за тем, как окруженный со всех сторон «Скрамасакс» вращается в пустоте — раненый зверь, обнаживший брюхо.

— «Карабела»?

— Гиперион на связи. Что происходит, мой лорд? Серые Рыцари ведут огонь по кораблю ордена Первого Основания. Это… это богохульство.

— Набирай атакующую скорость и вступай в бой с врагом. Обездвижь корабль, Гиперион, и приготовься телепортироваться на «Огонь рассвета» по моему приказу. Мы возьмем Волчьего лорда за глотку.

— Сир… нам сказали, что это будут переговоры на нейтральной территории.

— Так и было, — его голос прерывался от вокс-искажения. — Лорд-инквизитор Киснарос заподозрил Волков в измене. Мы открыли огонь, прежде чем им представился такой шанс.

— И вы верите этому, мой лорд?

Он имел наглость рассмеяться даже в столь мрачный час.

— Ни на миг. Но это наш шанс, брат. Мы захватим в плен Гримнара, и его ордену придется покориться.

— Это вероломно, Йорос. Это умаляет честь, воплощением которой является наш орден.

Кастор покачал головой.

— Сигнал пропал, сэр.

Несколько секунд я стоял как громом пораженный, просто глядя на то, как гибнет «Скрамасакс».

Следующий услышанный мною голос принадлежал лорду-инквизитору Киснаросу, который обращался ко всему флоту.

— Ярл Гримнар со «Скрамасакса». Твой корабль горит, и жить тебе осталось считанные мгновения. Властью, данной мне Его Императорским Величеством, я уполномочен предоставить тебе последнюю возможность послужить Золотому Трону. Сложи оружие и поднимись на борт боевой баржи «Огонь рассвета», если хочешь обсудить условия сдачи. Если же ты желаешь умереть, слишком гордый, чтобы признать поражение, то всеми доступными средствами передай свои последние слова. Мы почтим твой орден, прозвонив в Колокол Потерянных Душ, когда вы исчезнете со страниц истории.

Я не ждал ответа. Я честно думал, что они умрут в гордом молчании на борту раненого флагмана. Я даже уважал их за это.

— Мы встретимся, — прозвучал гортанный ответ. — Мы встретимся и обсудим условия.

— Хорошо, просто отлично! — Даже по воксу слышалось, что Киснарос буквально лучится радостью. В его голосе не чувствовалось ехидства или мелочности, из-за чего он становился только еще неприятнее. Инквизитор казался довольным и сияющим, ведь он сумел открыть глупцу глаза на все преимущества своего плана. — Пусть сегодняшний день закончился во мраке, ярл Гримнар, но солнце воссияет над окончательным примирением.

Корабль Космических Волков ответил внезапным рыком статики, за которым последовала тишина.

— Мал, — сказал я. — Нужно подготовиться. + Анника? +

«Гиперион? Я иду на мостик. Что происходит?»

+ Эндшпиль. Мы идем на телепортационную платформу. +

«Я старше тебя по званию, Гиперион. Я пойду туда же, хочешь ты того или нет. Ничто не удержит меня».

Глава двадцать вторая

КОЛЕНОПРЕКЛОНЕННЫЙ КОРОЛЬ

Мы выстроились ровными рядами под пристальным и привычным взором лорда Йороса. Теперь, когда с Титана и всей Галактики прибыли подкрепления, нас снова насчитывалась целая сотня, множество других кораблей с еще большим числом рыцарей на борту спешили присоединиться к нам.

Собрание походило на темное подобие первой встречи с Великим Волком на борту «Правителя Черных Небес» над Армагеддоном. Но сейчас нас усиливала целая рота инквизиторских штурмовиков в панцирной броне, в которой они напоминали прямоходящих хитиновых насекомых. Анника и другие инквизиторы решили не ждать в стороне, чтобы не позволить гроссмейстеру Серых Рыцарей уладить дело самостоятельно. Они располагались в центре зала во главе с лордом Киснаросом, который считался в их компании первым среди равных.

Благодаря своему званию Йорос стоял возле лорда-инквизитора, возвышаясь над его людьми. В резком освещении ангарной палубы казалось, будто его седеющие волосы покрыты инеем.

Логан Гримнар спускался по рампе боевого корабля, его доспехи были почерневшими и покрытыми вмятинами, за ним шли всего три волчьих гвардейца. Несмотря ни на что, я узнал одного из них. Бранд Хриплая Глотка осматривал наши стройные ряды и кивнул, когда встретился со мной взглядом.

Я кивнул в ответ, рискнув отправить ему телепатический импульс.

+ Мне горько видеть тебя здесь, брат. +

Он улыбнулся, сверкнув острыми резцами.

«Я потерял свой корабль пару месяцев назад, — в этот миг я ощутил его веселье. — А теперь убирайся из моей головы, колдун. Смотри, как Волки сдаются».

Ярл Гримнар достал секиру, уверенно шагая к Киснаросу и гроссмейстеру. Каждый инквизитор напрягся, некоторые воины из их групп крепче сжали оружие. Пока нам не дали телепатический сигнал, мы не шевелились.

— Достаточно, — сказал лорд Йорос. Он не сделал ни одного движения, чтобы обнажить свое оружие, выказывая, как всегда, достойное уважения спокойствие. По мнению Галео, самообладание — самая ценная добродетель нашего гроссмейстера.

Ярл Гримнар подчинился и замер в десяти шагах от собравшейся инквизиторской свиты. Он позволил навершию секиры скользнуть на палубу и оперся на рукоять, покрытые царапинами перчатки легли на головку из черного железа.

— Вы нарушили перемирие, — сказал Великий Волк голосом, который походил на сыплющийся гравий. Его спутанные лохматые волосы, местами посеребренные, окружали обветренное лицо, напоминавшее заскорузлую кору дуба. Он не был стар по меркам космического десантника, но явно прожил уже половину своей жизни. И все же он пылал жизненной силой даже в самых незначительных движениях. Перед нами стояла упрямая старая душа, которая просто так не сдастся. Даже сейчас он не выказывал ни единого признака покорности.

— Да, мы нарушили перемирие, — признал Киснарос. — И я молю, чтобы ты со временем простил меня. Тебе следует понять, великий ярл, что из-за репутации твоего ордена в отношениях с имперскими властями цена ваших клятв стоит под вопросом. Сколько раз вы вступали в конфликт с Экклезиархией? А с меньшими подразделениями Инквизиции? Я не был уверен, что могу доверять вам.