Любимицы королевы - Виктория Холт

— Мне не нравится его характер, — настаивала Анна, — и мы с ним вряд ли подружимся.

— Я пришлю его поговорить с вами.

— Прошу вас, миссис Фримен, не надо. У меня желания говорить с ним нет.

— Уверяю, вы совершаете ошибку.

— Мне не нравится его характер, и мы с ним никогда не подружимся.

«Ну вот! — гневно подумала Сара. — Моя толстая подруга превратилась в попугая».

— Если герцог Мальборо напишет вам, что из Сандерленда получится превосходный государственный секретарь, вы тогда поверите мне?

— Печально, но я не соглашусь с моей дорогой миссис Фримен. О лорде Сандерленде я знаю все, что мне нужно знать.

— Личные симпатии не должны иметь значения в таком деле! — воскликнула Сара.

— Я убеждена в том, что следует с министрами находиться в дружеских отношениях.

— Если б только миссис Морли меня выслушала.

— Но миссис Фримен знает, что слушать ее — для меня величайшее удовольствие.

— На сей раз вы не согласны со мной.

— Потому что мне не нравится его характер, и мы с ним никогда не подружимся.

Игравшая веером королева прижала его к губам. Этот ее жест всегда бесил Сару. Он означал, что Анна приняла решение и будет упрямо стоять на своем.

— Вижу, мадам, — холодно сказала герцогиня, — что продолжать разговор с вами бессмысленно… сегодня.

Анна молча продолжала держать веер у губ.

— Мне пора ехать в Вудсток, — сказала Сара, — посмотреть, как идут работы. Честно говоря, я не довольна их продвижением. Вашему величеству известно, как давно мистер Фримен одержал для вас величайшую победу в истории. И с тех пор почти ничего не сделано.

Анна продолжала держать веер на том же месте. Сара подумала: «Она мысленно твердит свою попугайскую фразу снова и снова. Но потом изменит мнение. Я об этом позабочусь. А пока что с облегчением покину двор, чтобы не слушать сентиментальных или маразматических глупостей».

С уходом Сары Анна почувствовала облегчение. «Сандерленд! — подумала она. — Ни за что!»

И дернула шнурок звонка.

— Пришлите ко мне Хилл.

Вошла Эбигейл, ее зеленые глаза смотрели встревоженно.

— Ваше величество нездоровы?

— Очень устала, Хилл. Очень.

— Голова болит, мадам? Омыть вам лоб? У меня есть новый лосьон.

— Да, Хилл. Пожалуйста.

Как она бесшумно движется.

— Хилл, у меня очень разболелись ноги.

— Может, компресс, мадам?

— Только сперва вымой их.

— После того, как успокою вам голову?

— Да, Хилл, после.

Какая отрада ощущать эти нежные руки; какая отрада наблюдать за этим славным созданием. Она совсем другая, непохожая на Сару, такая умиротворяющая.

«Кажется, — подумала королева, — я довольна, что миссис Фримен ушла.

Да нет, этого не может быть. Я люблю миссис Фримен больше всех на свете… больше даже, чем Георга, своего мужа. Миссис Фримен так полна жизни, так красива. Радостно смотреть, как сверкают ее глаза, как в прекрасных белокурых волосах играет солнце. Но Сандерленд! Он посмел голосовать против ренты принцу! Да и вообще с причудами. Когда-то говорил, что откажется от титула, останется просто Чарльзом Спенсером. А когда отец умер, тут же забыл о своих словах. И теперь он граф Сандерленд».

— Мне не нравится его характер, и мы с ним никогда не подружимся, — произнесла она.

— Вы что-то сказали, мадам?

— Подумала вслух.

— Ваше величество чем-то обеспокоены?

— Герцогиня предложила назначить Сандерленда государственным секретарем. Сандерленда! Мне никогда не нравился этот человек.

— Что вполне понятно, ваше величество.

— Он никогда не был другом принцу, а ты знаешь, Хилл, если человек не друг моему супругу, то и я не смогу подружиться с ним.

— Ваше величество и принц — образец для всех супружеских пар королевства.

— Мне посчастливилось, Хилл, выйти за одного из добрейших людей на свете.

— Достаточно увидеть, как принц заботится о вашем величестве, чтобы это понять.

— Он такой хороший, Хилл! А Сандерленд голосовал против ренты принцу и вот теперь вздумал стать государственным секретарем вместо дорогого сэра Чарльза Хеджеса. Это очаровательный человек, Хилл, он мне всегда нравился.

— Как хорошо, что министров назначаете вы.

— Конечно, Хилл.

Анне стало уже лучше. Славная Хилл, всегда приносит такое облегчение!

— Хилл, мне очень неприятно расстраивать герцогиню.

— Но, мадам, и герцогине должно быть неприятно расстраивать вас.

В памяти королевы всплыло красивое, гневное лицо Сары, и она промолчала.

— Герцогиня очень быстро ушла, — сказала Эбигейл, осмелев больше, чем обычно. Она редко говорила о том, что думала или подмечала. — Вид у нее был сердитый. Видимо, она сердилась на себя… за то, что обидела ваше величество.

Анна взяла маленькую веснушчатую руку горничной. Славная Хилл! Такая тактичная! Такая непохожая на Сару.

— Мне не нравится характер этого человека, Хилл, — твердо сказала она, — и мы с ним никогда не подружимся.

Эбигейл Хилл надела плащ, закрывающий ее с головы до пят, вышла из дворца и быстро пошла через парк.

Остановясь у особняка на Эбмарл-стрит, она постучала и, когда ее впустили, попросила передать мистеру Харли, что Эбигейл Хилл нужно безотлагательно поговорить с ним.

Ждать девушке пришлось недолго. Ее проводили в гостиную, а через несколько минут туда вошел Харли.

Появление этого человека, как всегда, разволновало ее. У себя он держался по-другому — менее церемонно, и ей невольно представилось, каково быть хозяйкой подобного дома.

Глаза Харли были несколько тусклыми, и едва он вошел, девушка уловила запах винного перегара. Но пьяным хозяин дома отнюдь не был. Эбигейл поняла, что перегаром от Харли несет постоянно; однако вино, казалось, не оказывало на него ни малейшего воздействия.

— Дорогая кузина, — сказал Харли, подошел к ней и взял за руки; при этом капюшон упал ей на плечи. Харли с улыбкой посмотрел ей в глаза, в этот миг лицо его выражало только удовольствие видеть девушку, ничем не выдавая нетерпения услышать, почему она предприняла столь необычный шаг.

Эбигейл не стала держать его в неведении.

— Королева разволновалась и, кажется, даже расстроилась после предложения герцогини назначить Сандерленда на место Хеджеса.

Харли сразу же насторожился.

— Сандерленда! На такую должность! Кузина, мы должны не допустить этого

— Я так и подумала.

— А королева… по крайней мере, рассердилась?

Эбигейл кивнула.

— Все твердит, что Сандерленд ей не нравится, и она не сможет с ним подружиться. Сара ушла в раздражении.