Попытка № 13 - Константин Семёнов

Сон № 6. Брод

Трудно, ох трудно подавить желание пройтись вечерком по этой улице. Манит она, как магнит, как вид женских ножек ранней весной, притягивает как пачка сигарет в тринадцать лет и не отпускает как любимая книга.

Ведь это не просто улица, это брод!

Для чего существуют улицы? Чтоб по ним ходить и ездить, чтоб можно было найти нужный адрес, попасть в детский сад, школу, на работу, в ресторан или на кладбище.

Для чего нужен брод? Чтобы по нему пилить, пошвыриваться, шлифовать, хилять. Чтоб людей посмотреть и себя показать. Чтоб узнать новости, чтоб посмотреть, кто во что одет, чтоб похвастаться обновкой, чтоб завязать романчик. Чтоб поднять настроение, чтоб глотнуть воздуха свободы, чтобы избежать абстиненции, чтоб почувствовать, что ты не один в городе. Очень, очень нужен брод, просто необходим.

Ветер в голове, а я влюблённыйВо всех девчонок своего двора.В мире столько мест,Где я ещё ни разу не был.Ветер в голове, портвейн креплёныйИ песни под гитару до утра,А над головой распахнутое настежь небо.[5]

Кто и когда определил границы брода? Скорее всего, никто специально их и не определял, это произошло само собой. А может и не совсем само собой, теперь это уже неизвестно. Зато известно совершенно точно, что брод — это часть проспекта Революции, ограниченная улицей Мира и проспектом Орджоникидзе. Конечно, границы эти не являются чем-то непроходимым, вроде границы СССР. Часть публики доходит до сквера у первой школы, пересекают трамвайные пути, но их не так уж много. Основная масса фланирует именно по этим двум с половиной кварталам. Есть одна интересная гипотеза, объясняющая, почему так. Понятно, центр города, площадь и так далее. Это всё так и есть. Но что в городах страны Советов самое дефицитное? Конечно же, общественные туалеты! А без них какие могут быть прогулки? Здесь их целых три — один, подземный, у пятого жилстроительства, другой, в виде домика неизвестного архитектора, в парке у Дома Пионеров и третий — за «Машиностроителем». Шутка, конечно, но кто его знает… Короче, именно здесь самая высокая плотность бесцельно слоняющихся грозненцев, именно здесь лучше всего понимаешь, что такое броуновское движение, именно здесь даже воздух особый. Пахнет сиренью, акацией, вонючкой и свободой.

Трудно, ох и трудно сдержать желание пройтись здесь вечерком.

А и не надо сдерживать! До свидания на трамвайной остановке времени ещё немало — можно сделать небольшой крюк. Женя свернул налево, прошёл через небольшой сквер и сразу попал в плотную толпу. Вот она — граница брода. Слева театр Х. Нурадилова, справа — магазин «Спорттовары» и галерея автоматов газировки на самом углу. Когда-то давным-давно, лет пять назад, Женя с друзьями занимались здесь увлекательнейшим занятием — испытывали неразменную денежку. Делалось это просто — берёшь трёхкопеечную монетку, просверливаешь в ней дырочку, пропускаешь туда тонкую леску, завязываешь. Всё — удочка готова. Теперь можно кидать её в щель автомата, выдёргивать, снова кидать и пить газировку пока из ушей не польётся. Или, ещё откуда. На самом деле всё сложнее: требуется известная сноровка. Главное — знать, когда выдёргивать монетку, а то сразу застрянет. Женя сноровку имел, и упивались они крем-содой и лимонадом до полного посинения. Иногда, правда, мешал мастер из парикмахерской, окно которой выходило прямо на автоматы. Кричал, ругался, милицией грозил. Эх, было время!

Театр этот тоже штука интересная. Спектакли в нём идут разные, на чеченском и русском языках. Вообще-то труппа там сильная и играют здорово, главное темпераментно. Но иногда бывает очень прикольно и тогда весь город какое-то время только и повторяет: «Ассаламу 1алайкум Владимир Ильич!». Это из «Ленинианы».

Или взять случай в «Ромео и Джульетте». Идёт спектакль, на чеченском, естественно. В зале полно и русских, но наушники мало кто надевает — всем интересно послушать живую речь. Да и играют актёры так темпераментно, что даже жители Вероны могли бы позавидовать. И вот наступает момент, когда Ромео под балконом Джульетты. Юный влюблённый читает положенный текст, Джульетта кокетливо прикрывает личико платком и сверкает огромными глазищами. Но вот монолог закончен — пора отвечать. Джульетта молчит, только в прекрасных глазах появляется растерянность — она забыла текст. Бывает.… В зале повисает напряжённая тишина, раздаются первые смешки. И тут Ромео, как настоящий рыцарь, желая спасти положение, произносит: «Джульетта! Суна хьо йеза!»[6] Джульетта от удивления роняет платок и продолжает молчать. Ромео в порыве страсти лупит себя в грудь кулаком и орёт: «Суна хьо йеза! Текст! Дела да!»[7]

При этом в раздражении бьёт он себя слишком уж сильно, голос его звенит и вибрирует — кажется, что Ромео говорит из бочки. Джульетта удивлённо выкатывает глаза, зал ревёт в восторге, Ромео, ловя момент, повторяет всё на бис и в зале начинается истерика. Так рассказывали, а было ли…

Женя пока не поздно протолкался на проезжую часть и, бессмысленно улыбаясь, двинулся дальше. Народ пилил вовсю, совершенно не соблюдая правила движения. Молодые, юные, взрослые, семейные пары с детьми сталкивались, останавливались, разворачивались, смеялись, шептались.

— Здрасьте! Здрасьте!

— Привет! Как дела?

— Привет! Лучше всех!

— Керла хун ду?[8]

— Хума дац.[9]

Здесь знакомились.

— Девушка, можно с вами познакомиться? Меня Саша зовут.

— Нельзя, я на улице не знакомлюсь! Таня.

Здесь оценивали наряды.

— Смотри, какое платье! Ух, мне бы такое! А сидит, как на корове!

Здесь обменивались новостями.

— Слышал, вчера Ермолова взорвали?

— Опять? Это уже пятый раз за год. Сколько же бюстов надо иметь? Не иначе где-нибудь склад есть.

Здесь делились сокровенным.

— Я со своим разойтись решила.

— Да ты что?! Пьёт? Изменяет?

— Если бы! Представляешь, он со мной по броду гулять отказывается, гад!

Здесь рассказывали удивительные истории.

— А потом мы ещё по огнетушителю.… А он говорит: «Не буду». А я: «Не уважаешь?»… А он: «Не буду!». А я ему — хрясь! А он — брык! А я ещё — хрясь! А он.… А я…

Чего только не услышишь на Бродвее!

Справа остался позади магазин «Спорттовары». Давно надо бы зайти купить китайских шариков для пинг-понга, да всё не до того. Даже подумать странно — каких-то полгода назад времени было полным-полно, приходилось постоянно придумывать, чем бы заняться. Теперь же только и считаешь, сколько осталось до встречи. Женя глянул на часы: времени ещё достаточно.

— А благодаря кому всё это, а? — раздался знакомый голос. — А ты ещё сомневался, раздумывал, брать ли путёвку на тот поезд.

Женя завертел головой, но ни коров, ни прочего антуража на этот раз не было: голос возник прямо в голове.

— Да что ты к этим коровам прицепился? Не в них дело. Ты лучше подумай — стоит ли сомневаться, когда тебе такие советы дают. Учти, мы далеко не каждому помогаем. Ладно, гуляй, пока всё идёт правильно.

Чего ему надо? А, неохота сейчас думать! Слева, за огромными деревьями показался кинотеатр «Машиностроитель» и тут же всё заглушили звуки стрельбы и взрыв хохота сотен зрителей. Что это там сегодня идёт? А ясно — «Фантомас разбушевался». Как обычно все балконы дома с молочным магазином были забиты — почему бы не посмотреть кино на халяву. Когда-то Женя очень завидовал тем, кто жил в этом замечательном доме. Как же, каждый вечер могут смотреть кино бесплатно!

Народу становилось всё больше, приходилось постоянно лавировать. Всё-таки брод не для одиночных прохожих. Женя сдал вправо — там плотность гуляющих была всегда почему-то поменьше. Осталось позади кафе «Арфа» и самое популярное в городе фотоателье; огромные акации и вонючки, подсвеченные фонарями, стеной закрывали дом. Дальше пошёл невысокий старый дом с железным балконом. Это институт, где учатся, вернее, усовершенствуются учителя. Чем бы дитя не тешилось! За ним магазин, куда Женя и не заходил ни разу — «Алмаз». Ну, какой интерес смотреть на кольца с брошками?

Перекрёсток с Чернышевского буквально забит народом. Господи, сколько знакомых! Как бы не задержаться! Ну, вот, пожалуйста!

— Привет, Жека! Давай с нами!

— Привет! Не, ребята, не могу. У меня дела.