3 Нижнекамские истории о любви (сборник) - Борис Власов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При въезде в город стоит большая стела, поставленная в ознаменование десятилетия города. На ней, на сером граните, вырезан герб города.
Самая разительная черта города, отличающая его от соседей, это обилие зелени. Везде между асфальтовыми дорожками трава, деревья и кустарники.
Но сейчас зима, и поэтому город, если бы по нему не ходили люди, казался бы абсолютно безжизненным. Серые и жёлтые коробки, особенно зимой, не показывают особых признаков жизни. Только люди, живущие в городе, работающие в нём, шагающие по его просторным улицам, и составляют его существо…
Глава первая
1
На улице был ветер. Он поднимался ввысь и рвал в клочья, пытаясь их разогнать, серые облака, низко нависшие над городом. Опять опускался вниз и кидал комья рыхлого и мокрого снега в закрытые окна, в высокие столбы, в голые деревья. Ветер пытался распахнуть двери и ворваться в подъезды. И мешал передвигаться по дороге людям, с напором сбивая их с ног, благо, что везде были ледяные лужи.
На подоконнике одного из жёлтого цвета домов, которые выходили на проспект Строителей, на пятом этаже сидел одинокий человек мужского пола, шестнадцати лет от рода, и хмуро смотрел в окно. Его звали Андрей Шестопалов.
Он сидел на подоконнике, смотрел в окно и отчаянно тосковал. Сегодня была пятница, и в пять часов должен был состояться классный вечер, посвященный дню Советской Армии. Потому-то Андрей и тосковал. Лену он сегодня не встретил, и не надеялся больше её увидеть, ему почему-то казалось, что у их класса вечера не будет.
Андрей взял ручку, сунул её верхний конец в рот, и опять уставился в окно. На улице поскользнулась женщина в красном пальто, еле-еле удержала равновесие и поспешила перейти на газон. Андрей смотрел за ней, пока она не прошла за дом. Все люди куда-то торопились, то и дело проходили парочки, но никого знакомого не было видно.
Тяжело вздохнув, Андрей придвинул поближе к себе листок бумаги и записал на нём:
И тогда бы точноМне не полюбить.
Там уже выше было написано две строчки:
Мне бы жить спокойно,Сердцу приказать не бить.
Кажется, вышло одно четверостишие, – подумал он. Довольно хорошее. А что дальше написать? Уже второй год, втайне от друзей и родителей, Андрей занимался тем, что писал стихи. И сейчас пытался написать очередное, благо, что сейчас на него снизошло поэтическое вдохновение, да и настроение было отвратительное.
И люблю я тебя безгранично,И дарю сотни лет,Нет, надо немного по-другому:И люблю я тебя безгранично,И дарю я тебе сотни лет,Чтобы вечная жизнь твоя личная…
Рифму надо… Чтобы вечная жизнь твоя личная, как же продолжить? Дарила людям свет? Чтобы в вечную жизнь свою личную, жизнь свою личную… молода ты была… Была как поэт? свет? Лет не подойдёт. Чтобы в вечную жизнь свою личную ты жила молодой как весенний цвет… Что-то не получается. А, ладно! По улице шла ватага ребят в тёмных полушубках, у всех в зубах – сигареты, и все они задирали прохожих. Омлет… Лет, лет… Нет, не выходит почему-то.
Андрей сложил листок пополам, слез с подоконника, ручку сунул во внутренний карман пиджака, а бумагу сунул в пятый том зелёного собрания сочинений Шолохова и поставил книгу обратно на полку в книжный шкаф. Потом допишу, – подумал он. Надо позвонить Мише, узнать у него – пойдёт ли он сегодня на вечер. Может быть, не ходить? Впрочем, девчонки могут обидеться.
Он подошёл к телефону, набрал номер.
– Алло, Миша! Позовите, пожалуйста, Мишу… Алло! Мишка, привет! Как дела? На вечер пойдёшь? Время-то ведь уже пол – пятого. Ну…., понятно. Но ты всё же, я надеюсь, пойдёшь на вечер? Ну, ладно, я скоро зайду к тебе.
Прошёл на кухню, налил себе чай из чайника, добавил кипятка, шесть ложек сгущёнки, перемешал и выпил. Вымыл чашку и, взглянув на часы, заторопился. Быстро оделся и вышел из квартиры… На улице было холодно, ветер, казалось, насквозь пронизывал всё, и доходил почти до самых костей. Страшный колотун. Неужели и сегодня ничего не выйдет?
Андрей зашёл в соседний подъезд и поднялся на второй этаж. Нажал на кнопку звонка. Миша ещё не думал одеваться. Андрей постоял немного, поджидая его, но, в конце концов, не выдержал и отправился в школу, на что Миша крикнул вслед: Тише едешь, дальше будешь.
Погода на улице уже переменилась. Ветер стих, было тепло, светло, и с небес падал мягкий снег. За несколько пролетевших секунд тысячи снежинок осели на пальто и шапку Андрея. Андрей почему-то любил такую погоду, когда на улице было относительно тепло, и когда падал мягкий пушистый снег.
Было так приятно идти по дорожке, запорошенной снегом, идти, оставляя за собой следы, идти, и думать о Лене. Снежинки падали на открытое лицо, на волосы, выпирающие из-под зимней бельковой шапки-ушанки, они падали, застывали и постепенно таяли, оставляя после себя влажные капли воды.
Показалась школа.
Андрей увидел, что у входа стоят ребята, и постепенно замедлил шаг. Поднялся вверх по ступенькам и, поглядев в освещенные окна медпункта, прислонился к колонне, придерживающей портик. Дамир грустно смотрел себе под ноги, видимо изучая свой левый ботинок. Стёкла его очков отражали падающий на них свет. Дамир слегка скривил рот и взглянул на Андрея.
– Ну, что же, пошли на вечер?
– Там ещё ничего нет, – отозвался стоявший рядом Фарит, – девчонки проигрыватель не принесли.
– А где вечер-то будет? В классе?
– Да, актовый зал нам не дали, столовую тоже.
– Холодно здесь, – сказал зачем-то Андрей, и пнул ногой снег на крыльце.
– Пошли, – Витя мотнул головой в сторону двери, – хотя, лично мне, не холодно, вообще-то.
Андрей посмотрел на его новенький чёрный полушубок и без лишних слов вошёл в школу. Отряхнул снег со своих ботинок. Витя и Фарит обошли его и бегом поднялись на второй этаж. Слышно было, как они грохочут в коридоре. Наверху послышался голос Тани.
– Зайдём в библиотеку? – Андрей вопросительно посмотрел на Дамира.
– Да. Надо посмотреть на старые НФ.
В библиотеке была только Таисия Павловна.
– Как? Что вы здесь делаете?
– Вечер будет сегодня, ко дню Советской Армии.
– А как же мой Миша?
– Он придёт попозже. Собираться изволит…
– Наверно, причёску укладывает? Как же…
– Угу. Я не выдержал и сбежал.
Ребята разделись.
Дамир прошёл между стеллажами и остановился у другого края, нагнулся к нижней полке, покопался немного и вытащил три потрёпанные брошюрки. Любовно осмотрел их, и снова вышел на свет.
Андрей сидел за столом и листал подшивку журнала «Октябрь» за 1964 год. Таисия Павловна заполняла какую-то карточку.
– Что-нибудь интересное?
– Да нет, просто так смотрю.
Дамир указательным пальцем быстро поправил на носу очки и, в который уже раз принялся перечитывать седьмой выпуск «Научной фантастики».
Распахнулась дверь библиотека и на порог появляется Миша, в кожанке и весь, засыпанный снегом. Он оглядел помещение и приветственно вскинул руку.
– Привет!
– Пойти сначала отряхнись, – сказала Таисия Павловна.
– Только не здесь! Выйди в коридор.
Михаил сделал шаг назад, резко отряхнулся и, похлопав себя по бокам, топнул ногой по полу. Стёкла угрожающе зазвенели.
– Прекрати!
– По – жалуй-ста…
Миша скинул куртку, шапку и, вытащив из кармана маленькое зеркальце и расчёску, тщательно расчесал свои чёрные, густые и длинные волосы. Затем подошёл к Дамиру и хлопнул его по плечу.
– Что сидим? – и, обращаясь к Андрею, сказал, – я же говорил, что не надо торопиться. Поспешишь – людей насмешишь.
– Я ещё не ходил туда. У них, кажется, проигрывателя нет.
– Ха! И не будет. Я уверен, что Набоб его и не принесёт.
– А что Володи не видно? – спросила Таисия Павловна.
– Он сегодня учится, – буркнул Михаил, и более мягким тоном обратился к ней, – мам, у тебя ведь есть проигрыватель?
– Да. Ну и что?
– Ну, мам…
Михаил сделал многозначительный жест.
– Ты нам, мы тебе…
– Я вам, а вы мне? – смеясь, сказала Таисия Павловна.
– И не думай, я не дам вам ломать последний проигрыватель…
– Ну, мам…
– И не думай.
В дверь постучали.
– Да, сказал Миша негромко.
– Да, чёрт возьми! – гаркнул он.
Дверь открылась и в библиотеку зашла Надя.
– Ребята, что же вы? Мы вас ждём, а вы…
– Хорошо, сейчас идём, – сказал Дамир.
Андрей ничего не сказал, посмотрел на Надю и встал со стула.
– Пошли.
Надя шла, о чём-то разговаривая с Дамиром. Андрей шёл позади Миши.
Послышался стук входной двери. Андрей резко обернулся и увидел несколько вошедших в школу девушек. Послышались их голоса. Андрей стрепетом узнал Лену.
Она была в зимнем пальто белого цвета, и в белых же зимних сапожках. Лена тоже увидела Андрея, тем более, что он буквально застыл на месте.
