Таинство любви - Барбара Картленд

Какое женское сердце не дрогнет, увидев, на какие подвиги готов влюбленный мужчина? Если бы что-то подобное герцог совершил в прошлом, женщина, ради которой он проделал такой трюк, была бы не просто в восторге, она бы, несомненно, тут же пригласила его зайти внутрь.

«А что, если мне, забравшись на балкон, окликнуть и разбудить Клеодель? — подумал герцог. — Может быть, и она пригласит меня в спальню?»

Того, что их услышит мать невесты, можно было совершенно не опасаться. Графиня Седжвик была глуховата, к тому же ее спальня находилась в отдалении — даже если они с Клеодель будут разговаривать в полный голос, ее мать вряд ли их услышит.

Осторожно, чтобы не помять букет, герцог пробрался через садовые кусты к дому. Здание освещал серебристый свет звезд и молодой луны.

И тут герцог замер как вкопанный.

В первое мгновение он решил, что это всего лишь иллюзия, игра света и теней.

Но в следующую секунду понял, что это не обман зрения, а мужчина, карабкающийся по приставленной к балкону Клеодель лестнице.

Отчетливо рассмотреть мужчину герцог не мог — лестница стояла так, что фигура незнакомца оставалась в тени.

Герцог подумал, что какой-то бродяга собрался ограбить дом, и в его мозгу молнией пронеслись мысли о том, что это невиданная удача — оказаться здесь в нужный момент и предотвратить преступление.

Более того, судьба давала ему отличный шанс проявить себя настоящим рыцарем и спасти возлюбленную от ужасного дракона.

Герцог бесшумно двинулся вперед и вскоре смог разглядеть, что грабитель одет в приличный вечерний костюм, что было весьма странно. Незнакомец добрался до верхнего края лестницы, и теперь в лунном свете герцог хорошо видел его лицо.

Сначала Ворон не поверил своим глазам.

Человек, которого он принял за грабителя, оказался его приятелем. Они были членами одного клуба, и не далее как вчера вечером Джимми Гудзон — так звали этого человека, — подняв бокал, поздравлял его с женитьбой:

— Удачи тебе! Будь всегда таким же счастливым, как сегодня.

Тогда Ворон поблагодарил его за тост, они вместе выпили и около часа проговорили о предстоящей свадьбе герцога. И вот Джимми лезет на балкон Клеодель. Глазам не верится! Это, должно быть, сон.

А затем в окне появилась изящная фигура в белом.

Это была Клеодель, и герцог подумал, что она сейчас закричит, испуганная вторжением Джимми Гудзона.

Ворон ожидал услышать возглас Клеодель, после которого он сможет выйти из тени, схватить Джимми, высказать ему все, что о нем думает, и прогнать негодяя прочь.

Герцог прикидывал, как ему удобнее забраться по лестнице, чтобы не дать Джимми сбежать раньше времени, но тут, к своему ужасу, увидел, как его невеста обнялась с Гудзоном.

Клеодель запрокинула голову, и Джимми принялся ее страстно целовать — сам герцог никогда не позволял себе такого, боясь испугать девушку.

Их поцелуй все не кончался, а герцог стоял на месте, неподвижный, словно каменная статуя. Казалось, он даже перестал дышать.

Потом — очень неохотно, как показалось Ворону, — Клеодель оторвалась от Джимми, но тут же взяла его за руку и потянула вслед за собой в темноту спальни.

В лунном свете было видно, что она улыбается, лицо Клеодель буквально светилось от счастья — такой красивой герцог еще не видел ее никогда.

Затем балкон опустел, осталась лишь приставленная к нему лестница — она была доказательством того, что герцогу не померещилось все, что он только что увидел.

Глава вторая

Прошло лишь несколько минут, но они показались герцогу вечностью. Постепенно все происшедшее фрагмент за фрагментом складывалось, словно головоломка, в единую картинку, и Ворон все отчетливее начинал понимать, как жестоко его обманули.

Нужно заметить, что герцог был не только очень умен, но и обладал на редкость цепкой памятью.

Это не раз помогало ему в годы обучения в Итоне, а позднее в Оксфорде, позволяя при минимальных усилиях завоевывать всевозможные призы и награды.

События последнего месяца стремительно проносились перед глазами герцога, картинки былого сменяли друг друга, словно изображения в волшебном фонаре. Джимми Гудзон. Вот они разговаривают во время приема в замке Уорвик, и Джимми говорит, что у графа Седжвика хорошие лошади и он хочет арендовать одну из них для себя, чтобы участвовать на ней в местных скачках.

— Будь другом, Ворон, — умоляет Джимми. — Не участвуй в этом стипль-чезе. Я очень хочу победить.

— Каков приз? — улыбается герцог.

— Тысяча фунтов, серебряный кубок и трепетное девичье сердце, — радостно отвечает Джимми.

Герцог со смехом соглашается не принимать участия в скачках, он знает, что получить «трепетное девичье сердце» хорошо, но тысяча фунтов для Джимми куда важнее.

Джимми Гудзон был сыном сельского сквайра, у его семьи было очень маленькое поместье и дом в Шайре.

С Вороном он познакомился в Итоне. После окончания школы герцог решил продолжить учебу в Оксфорде, а Джимми четыре года прослужил в Гвардейской бригаде, но однажды обнаружил, что у него больше не хватает денег, чтобы оставаться в полку, да и вообще дальнейшая жизнь представлялась ему загадкой. И тогда Джимми решил жениться — по расчету, разумеется.

Он тщательно продумал, как ему расположить к себе одну из богатейших лондонских аристократок, у которой были две совершенно безобразные, зато сказочно богатые дочери.

Джимми Гудзон продумал все, не учел лишь одного — собственной привлекательности.

Он действительно был хорош — красавец в истинно английском стиле, к тому же обаятельный, с прекрасными манерами и хорошо подвешенным языком. Таких мужчин большинство женщин считают совершенно неотразимыми.

Итак, он сумел получить доступ в заветный дом, но влюбилась в него не одна из дочерей, а их мамаша!

Джимми стал постоянно бывать вместе с ней на приемах, вскоре примелькался в высшем свете, его даже стали приглашать на приемы для избранного круга, где среди гостей числился сам принц Уэльский. Так, во многом неожиданно для самого себя. Джимми занял в обществе такое высокое положение, о котором никогда прежде не мог и мечтать.

Джимми был, если можно так сказать, разносторонним человеком. Умел очаровывать не только женщин, но и мужчин, отлично играл в карты, великолепно ездил верхом и, что самое главное, прослыл лучшим рассказчиком анекдотов и прочих смешных историй — именно благодаря этому таланту его вскоре начали приглашать в особняк Мальборо.

В то время принц Уэльский расширял свой круг приближенных за счет тех женщин и мужчин, которые могли его чем-то позабавить. Попал в него и Джимми, умевший, как никто, рассмешить принца своими историями. Вскоре талант Джимми оценили держательницы модных лондонских салонов, и тут уж спрос на него подпрыгнул до небес. Приглашения на приемы и балы скапливались на каминной полке Джимми целыми стопками — он часто жаловался на то, что ему катастрофически не хватает времени отвечать на них.